Пирг на пристани Лавры св. Афанасия. (Записная книжка, л. 8).
// [11] Афон – Акти – узк.[ая] часть материка, омываемая с обеих сторон. Аѳосъ – по имени исполина Аѳоса, кот.[орый] был сын Посейдона и Родоны Стримонской. Аргонавты. Выезжают из Воло, на заре увидели лесистый Афон, но не пристали к берегу его, а направились прямо к острову Самофраки, где принесли жертвы богам, узнав, что тут Пеласги совершают неизреч.[енные] и странные таинства.
Гора Афон. (Записная книжка, лл. 9 об. – 10).
Афон. (Записная книжка, л. 11).
// [18 об.] 23 мая. Утро, в 7 ч.[асов] поздняя литургия. Служит о. Мисаил [165] в сослуж.[ении] оо. Пинофрия [166] [sic!] и Виссариона – половина по русски, пол.[овина] по-гречески. После обеда едем с о. Виссарионом на лодке в Нов.[ую] Фиваиду [167]. Погода чудная. Проходим мимо Ксенофа [168] и Дохиара [169]. В Фиваиде встречает о. Николай, „фондаричный“. Идем по „пустынникам“. Подымаемся в гору, покрытую сосн. [овым] лесом, кое где по ней разбросаны каливы пустынников – отдельн.[ые] домики. Заходим к о. Игнатию. Выходит оч.[ень] высокий старик, борода с проседью, но оч.[ень] бодрый, ведет к себе в домик, состоящий из галлерейки стеклянной // [19] стеклянной, как всегда с портретами царей и иконами (на одн.[ой], большой, изображено Распятие Спасителя), начинается разговор. О. Игнатий оч.[ень] словоохотлив, рассказывает горячо, с жаром, – свою биографию, свое обращение, события, помогшие ему. Говорит много, сбивае отклоняется, но расск.[азывает] оч.[ень] живо, хотя и неск.[олько] утомительно. Отдельные части расск.[аза] оч. весьма ярки. В общ.[ем] впеч.[атление] оч.[ень] хорошее.
24 мая. Ночь на „фондарике“. Блохи. Отворяю окно, свеж.[ий] воздух, засыпаю. В 6 ч.[асов] литургия. Мал.[енькая] церковь, поют оч.[ень] плохо, хуже, чем где-либо на Афоне, монахов мало. Все очень // [19 об.] старые, и очень утомленные. Одеты оч.[ень] бедно. Днем они работают на „киперах“ („кипос“, по-греч.[ески] огород, русское искажение – кипер). Тем трогательнее упорство их. Некоторые дремлют в стасидиях.
Подымаемся в гору – опять по пустынникам. Первый из них – не помню имени – тоже высокий старик, как и о. Игнатий, мы заходим только на минуту взглянуть каливу. Говорить он особенно не может. Идем дальше, вглубь лесов по горам. Запахи как в Кави [170]. Искусств.[енные] пруды для поливки киперов. Нако- //
[20] нец, доходим до каливы пустын о. Нила. Вылезает старичек со слезящимися глазами. Вокруг его каливы виноградничек и растут фиговые деревья. Он очень тих, едва ворочает языком. Хочет угостить фигами, идет, роется, потом смущенно докладывает, что нам не могут понравиться его смоквы. Впоследствии, от правожатого [sic!] нашего, о. Петра, узнаю, что питается старец почти исключительно „камарней“ и гнилыми фигами, запасы кот. [орых] делает на год. (О. Петр сам оч.[ень] интерес- // [20 об.] ный и замеч.[ательный] человек, оч.[ень] застенч.[ивый] и некрасивый, со слипшимися волосенками, маленькими, полными „доброго“ ветра глазками, редкой, нелепой бороденкой. Весь день он работает на кипере, ночью поет на клиросе в церкви. Работает так много, что у него „кровь пошла, значит, моя унутренность доктор сказал, не в порядке, чтой-то в сродке неладно, и велел мне неделю ничего не делать“. О. Петр спит 1–2 ч.[аса] в сутки. Время, свободное от работ и пения прово- // [21] дит в ко келии за чтением. Этот смиренный и замечательный облик, м.[ожет] б.[ыть] за таких Господь милует тысячи).
Итак, о. Нил – он сторожит монастырский виноградник от кабанов. Кладет в день 1000 поклонов, „тянет канончик“, в прочее время всегда читает Псалтырь. „Прихожу к нему“, расск.[азывает] нам фонд.[аричный] о. Николай: [„]слышу, он читает кафизму. Прочел, другую. Думаю, дай, кончит, не стану мешать, сижу под окошечком. А он кафизму, за ка- // [21 об.] физмой, я посидел-посидел, оставил ему знак, что был – положил предмет, а сам домой“. Или такой случай: о. Арсения Нил пргласил к себе обедать. Арсений „по мудрованию“ не ест лука (считает, что он „горячит кровь“), а Нил не ест масла. Когда А.[рсений] пришел, Нил стал варить щи, и крошить туда лук. А.[рсений] говорит ему: „Я ведь не ем лука, что ты делаешь, это зелье премерзкое. Ты бы положил ложку маслица“. Тогда Нил отвечает: „Масло. // [22] Вот стану я такою гадостью щи портить. Я масла не ем“. И они так поспорили, что лучше, лук или масло, и оба оказались так упрямы, что о. Арсений ушел ничего у него не съев.
Изображение аналоя: «Четыре змеи слушают Евангелие» (Записная книжка, л. 24 об. – 25)
Делаем крюк круг по пустынным горам и заходим к о. Илье. Старик очень благообразный, некогда и красивый, теперь, вероятно, страдает вид начинающейся „водянкой“. Жалуется на „бронфит“ в груди, ведет в свою каливу, угощает недурным // [22 об.] сладким красным вином. Кутается в зипунок, по всему видно, что умен, спокоен и начинает страдать от болезни. Как везде – галлерейка, моленная и спальня. Так же и у его брата, занимающ.[его] другую половину каливы.
После обеда собираемся ехать. Дождь. Невозможно. Вечер после обеда проводим в разговоре – о. Виссарион, о. Николай и я – о монашеской жизни, ее трудностях, тяготах, // [23] радостях и вообще характере ее.
// [32 об.] 25 мая. среда. Утро ненастное. Боимся, как бы опять не остаться. Все-таки, после обеда (октоподы, пойманные вчера нашими матросами, султанка, вино, хлеб) решаем трогаться. Довольно сильн.[ый] прибой. Когда садимся в лодку, хлопает волна, обрызгивает. Моряки кричат: „Выскакивайте, выскакивайте, сейчас ударит“. Выпрыгиваю, о. Виссарион, благодаря длин.[ной] рясе, чуть, чуть запаздыв.[ает], его окатывает почти всего. Снова садимся, моряки торопятся и нервничают, чтобы успеть вывести лодку из под ударов волн о камен- // [33] ную пристань и о ближайшие утесы. Выходим. В море покойнее, идем берегом. Часа через 3 [171]/2, при приличн.[ой] погоде подходим к Пантелеймон.[овскому] Монастырю. Из-за Афона идут ветер тучи, дождь и ветер (навстречу и наискось). Думаем, что не миновать вымокнуть. Но к удивлению туча как-то боком выдвигается в море и мы успеваем добраться совсем благополучно.
Вечером у меня – о. Софроний [172], затем о. Кирик, о. Виссарион [173] – приносит Вере на память четки.
// [35] 26 мая, четверг. Встаю в 6 [174]/2 (по европейски), еще лежа в постели слышу доносящуюся службу и ответы хора „Господи помилуй“ – это где-ниб.[удь] в ближнем параклисе кончается ранняя литургия. Читаю Успенского [175], делаю выписки. Патерик [176]. Жизнь св. Афанасия Афонского [177]. В 9 ч. Мне подают уж обед. В 10 идем с о. Пинуфрием к о. Науму сниматься. Затем он (о. П.[инуфрий]) показывает мне монастырскую лесопилку. В огромном корпусе локомотивчик привод.[ит] в движе- // [35 об.] ние лесопильн.[ую] машину в три вертик.[альные] пилы. При нас распилив.[ают] дубок вдоль – средина идет на шпалы. Работают монахи здесь по 10 ч., во второй полов.[ине] дня работа будет сопровождаться чтением Псалтири, взамен слушания вечерни. Идем на мон.[астырский] огород („кипер“). Около 2 [178]/2 дес.[ятин] земли. Фасоль, лук, огурцы, петрушка и т. п. Показывает нам помощник заведующего, молодой монашек о. Владимир, с редкой, боро легкой бородкой, рыжеват.[ого] цвета, такими-же усиками и теми добрыми и слегка застенч.[ивыми] глазами, которых уже столько я видел здесь. Это беже- // [36] нец.
Дома дневной сон. Опять книги и выписки. Прогулка (в 5 ч., до 6и) к пристани Дафни. Довольно свежий ветер с моря, „батос“, море яркосинее, с гребешками. В заливчике Дафни нарядная белая яхта. Американец какой-ниб.[удь] сюда заплыл? На моих глазах яхта снимается и уходит в море – бесшумно, и неизвестно, кто на ней, куда едут, с какою целью. Легкая грусть. В ту сторону – Салоники, Афины, Париж. В Ощущение, все таки, робинзонское…
Вечером о. Иосиф. Запись „дня в мон.[астыре] Св. Пантелеймона“. Думаю, что о. Иосиф // [36 об.] будущий игумен [179].
