639
Разные утверждения о том, как все эти три фигуры придут к верующим и пребудут с ними, достаточно запутанны. См. BGJ 2.602–603.
Относительно Иоаннова Духа–Параклета см. C. K. Barrett, JTS NS 1 (1950), 1–15; R. E. Brown, NTS 13 (1966–1967), 113–132, также BGJ 2.1135–1144; H. Windisch, The Spirit‑Paraclete in the Fourth Gospel (Facet Biblical Series 20; Philadelphia: Fortress, 1968; немецкий ориг. 1927, 1933); D. E. Holwerda, The Holy Spirit and Eschatology in the Gospel of John (Kampen: Kok, 1959); G. Johnston, The Spirit‑Paraclete in the Gospel of John (SNTSMS 12; Cambridge Univ., 1970); G. M. Bürge, The Anointed Community. The Holy Spirit in the fohannine Tradition (Grand Rapids: Eerdmans, 1987).
Греческое слово paraklēos — судебный/юридический термин, обозначающий адвоката, хотя Иоаннов Параклет ближе к прокурору.
Иоаннов Иисус — истина (14:6), а Параклет — Дух Истины (14:17; 16:13). Этого определения нет в ВЗ, но оно есть в кумранских текстах (дуалистическая оппозиция с Духом лжи). Оно используется для описания Святого Духа только в Ин. См. также 1 Ин 5:6: «Дух есть истина».
См. F. Segovia, JBL 101 (1982), 115–128.
То, что здесь друг за другом помещены два разных варианта Последней беседы, может быть подтверждено сравнением 16:5 («никто из вас не спрашивает Меня: куда идешь?») и слов Фомы в 14:5 («Господи! не знаем, куда идешь»).
Греческий глагол в поэтическом рассмотрении трех областей действия Параклета (грех, справедливость, суд), может иметь значение «разоблачать», «доказывать неправоту», «обличать». (Подобные троичные структуры см. также в 1 Ин 2:12–14, 16; 5:7.) Здесь Параклет, действуя как прокурор, выступает обвинителем мира, чтобы установить истину в деле Иисуса, что напоминает небесного Свидетеля (Иов 16:19), который после смерти Иова встанет и выступит в качестве защитника («Искупителя»: 19:25–27).
Однако как в 14:15–17,14:18–22 и 14:23–24 последовательно рассматриваются Дух, Иисус и Отец, так это происходит и в 16:13–15, 16:16–22 и 16:23–27.
В Мк, сразу после Вечери, Иисус предсказывает, что во время Его страстей ученики соблазнятся о Нем, и цитирует Зах 13:7 о рассеянии овец. В Ин 16:1 Иисус говорит о страданиях, ожидающих учеников, чтобы предотвратить этот соблазн, а в 16:32 предупреждает, что они рассеются.
О соотнесении христианина с Иисусом см. 1 Ин 5:5: «Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий?».
Имя Бога имеет силу. В Фил 2:9–11 имя («Господь») дано Иисусу Богом после распятия и вознесения. В Ин Иисус уже до своей смерти наделен божественным именем («Я ЕСМЬ?»).
И это место, и Масличный холм упоминаются в греческом тексте рассказа о бегстве Давида после покушения Авессалома на его жизнь (2 Цар 15:23,30).
Только в Ин говорится, что именно Симон Петр отсек ухо слуге первосвященника. Можно ли считать это историческим фактом или это просто иллюстрирует тенденцию сообщать имена неназванным персонажам, основываясь на правдоподобии (то есть, это смелый поступок такого рода, который мог совершить Петр)? То, что в Ин также сообщается имя слуги (Малх), осложняет проблему.
Лука не называет первосвященника по имени, но ему известны первосвященники Каиафа и Анна (Лк 3:2; Деян 4:6). В Мк/Мф Иисуса бьют/оскорбляют сами первосвященники, а в Лк и Ин это делает иудейская стража.
Историческая достоверность этого спорна, но, в целом, создается впечатление, что Иоанн может быть прав, то есть что только римский наместник мог выносить смертный приговор, если не считать нескольких особо оговоренных преступлений. Конечно, эта норма могла не всегда соблюдаться, например, когда наместник был в отъезде или находился очень далеко и не мог осуществлять римское правление, и тогда иудейские власти или какие‑то группы брали на себя наказание за преступления, которые по иудейским законам карались смертной казнью.
См. J. A. Grassi, CBQ 49 (1986), 67–80 (его хиастическую модель можно и не принимать).
См. D. A. Lee, JSNT 58 (1995), 37–49.
Мария Магдалина и женщины («мы» в 20:2) находят гробницу пустой; ангелы говорят с Марией; Петр идет к гробнице (Лк 24:12 — отсутствует во многих рукописях); явление Марии (Мф 28:9–10); явление Двенадцати и поручение им миссии.
Как это свойственно Ин, детали не объясняются, например, символика (если она там есть) того, что любимый ученик опережает Петра, и почему вид погребальных пелен сообщает ему о воскресении Иисуса. Ученым остается строить гипотезы.
Благодаря этой миссии она получила в церкви более позднего времени титул apostola apostolorum («апостол к апостолам»).
Также иногда называется «верхней комнатой», но это для того, чтобы привести в соответствие со сценой после вознесения в Деян 1:13 (также Мк 14:15).
В Ин 19:34 говорится, что бок Иисуса был пронзен копьем, но только комбинация рассказов о явлениях воскресшего Иисуса в Ин 20:25, 27 и Лк 24:39 дает представление о том, что руки и ноги Иисуса были прибиты к кресту. Riley, Resurrection, указывает на то, что Ин дает более физическую картину воскресения, чем отчасти гностическое Евангелие от Фомы.
Непонятно, что подразумевается во фразе «Много и других знамений сотворил Иисус» (КП) в Ин 20:30. (См. примечание 15 ниже.) Последним чудом, которое сотворил Иисусом, было воскрешение Лазаря в Ин 11, отсюда и определение Ин 1:19–12:50 как «Книги Знамений». Имел ли евангелист в виду какие‑то другие, совершенные во время общественного служения Иисуса знамения, о которых в Ин ничего было не сказано? (Но в таком случае эту фразу можно было бы ожидать в конце 12 главы.) Или он считал знамением то, что описано в главах 12–20 (и отсюда «и другие» знамения в 20:30), хотя в этих главах евангелист не употребляет такого термина, и Иисус не совершает знамений? Кто‑то может сказать, что воскресение — тоже знамение, но его все же больше хочется назвать величественной реальностью.
Попытка связать Ин 21 с Ин 20 в 21:34 кажется поздней. Многие ученые считают Ин 21 поздней редакторской вставкой. Относительно защиты единого авторства глав 1–21 см. S. S. Smalley, NTS 20 (1973–1974), 275–288; P. S. Minear, JBL 102 (1983), 85–98.
Возможно, Иоаннов эквивалент Мф 24:34, где говорится, что сказанное сбудется при жизни данного поколения.
Классические старые жизнеописания Христа отражают этот взгляд. Поскольку Иоанн (предполагаемый очевидец) упоминает три Пасхи (2:13; 6:4; 12:1 — последняя была Пасхой, в которую Иисус умер), предполагается, что служение Иисуса продолжалось два или три года (зависит от того, сколько времени прошло до первой Пасхи). Затем синоптический материал был распределен в соответствии с годами, определенными на основе Ин. Современные ученые отрицают, что синоптический материал записан в хронологическом порядке, и не уверены, упомянул ли Иоанн все Пасхи периода служения Иисуса, и/или упоминались ли те, на которые он ссылается, как исторические события или просто как символы.
Например, прочитав, вероятно, рассказ о Марфе и Марии (Лк 10:38–42) и притчу о Лазаре (Лк 16:19–31), которого богач просил послать обратно в мир, Иоанн написал рассказ о Лазаре, брате Марфы и Марии, действительно воскрешенном из мертвых.
Большое влияние имела книга P. Garden‑Smith, St. John and the Synoptic Gospels (Cambridge Univ., 1938), а также Бультман и Додд.
Основные тому подтверждения — нумерация знамений в Ин 2:11; 4:54, а также упоминание о других знамениях в 12:37; 20:30. Относительно греческого текста бультмановской реконструкции Источника знамений см. Smith, Composition 38–44.
Все параллели, предложенные Бультманом, относятся к более позднему периоду, чем время написания Ин, например, сирийские Оды Соломона и мандейские писания. Впоследствии некоторые ученые утверждают, что им удалось обнаружить более ранние параллели в гностических документах, найденных в Наг–Хаммади (коптских списках IV века, сделанных с греческих II века н. э.), особенно в речах от имени «Я» в сочинении «Гром, Совершенный Ум» (VI, 2). Реконструированный греческий текст бультмановского Источника откровений см. в Smith, Composition 23–34, а английский текст — в B. S. Easton, JBL 65 (1946), 143–156.
Английский перевод статьи Е. Ruckstuhl есть в EJ 125–147.
Классическое изложение этой теории можно найти в Dodd, Historical. См. также Robinson, Priority (автор делает много ценных замечаний, хотя и склонен датировать новозаветные писания слишком ранним временем). Надо все же признать, что с самых первых дней сохранение традиции об Иисусе имело богословские цели.
