Из старых культов в это время развивается и получает важное значение культ Озириса, главного бога загробного мира. Культ Амона, однако, считается самым важнейшим, государственным культом. Его жрецы захватывают себе львиную долю доходов, получаемых от умело раздуваемой набожности верующих. О накопленных ими богатствах может свидетельствовать факт, что только один из фараонов (Рамзес III) обогатил жрецов Амона на миллион единиц обработанной земли и около полумиллиона голов скота, не считая рабов, приношений в золоте и т. д. Но и бог платил фараонам взаимностью. Об этом свидетельствует хвалебная надпись в честь Тутмоса III, в которой Амон славит победы этого властителя. Владычество Амона как «короля богов» совпадает с периодом наибольшего расцвета египетского государства. Войска фараонов доходили до Вавилона и Сирии на севере и до четвертого порога Нила на юге. Многолетние доходы так увеличили мощь жрецов Амона, что примерно за 1000 лет до н. э. они решили взять на себя и власть фараонов. Именно в эти времена борьбы за власть разыгрывается действие романа Б. Пруса «Фараон».
Однако правление жреческой касты и старой родовой аристократии вызывает все большее недовольство среди многочисленных средних классов, для которых были недоступны высшие посты и источники обогащения. Нарастал общественный конфликт и внутри господствующих классов. В результате всего этого фараон Аменхотеп IV провел государственную реформу, опираясь на мелких рабовладельцев. Реформа была, кстати, обращена и против всевластия жрецов Амона, ибо фараон взял на себя попытку введения нового государственного культа.
Своеобразие этой попытки было в том, что Аменхотеп IV создал нового бога, который, хоть и увязывался со старыми традициями культа солнца, был единым богом. Этот бог получил имя Атон, что означает буквально «солнечный диск». Новому богу были приписаны свойства всех других богов; он решал все вопросы на небе, а его сын, фараон, — на земле. В найденном в развалинах Тель-эль-Амарна (древняя столица фараона-реформатора) гимне в честь Атона автор (возможно, сам фараон) так описывает мощь нового бога:
Нет числа разноликим созданьям твоим.
Многообразие их скрыто от глаз человека.
Ты — единый творец, равного нет божества!
В единстве своем нераздельном ты сотворил
Всех людей,
Всех зверей,
Всех домашних животных,
Все, что ступает ногами по тверди земной,
Все, что на крыльях парит в поднебесье.
Свод небесный ты создал — блистать в нем
И созерцать с вышины деянья свои.
Ты един!
В обличье живого Атона
Ты восходишь и светишь, далекий, но близкий.
Но познал тебя и постиг
В целом свете один Эхнатон, твой возлюбленный сын[32].
Эхнатон значило «угодный Атону».
Сын бога Эхнатон — это сам фараон, который после реформы отказался от своего старого имени Аменхотеп. Реформа Эхнатона была проведена с большим размахом. Имя старого бога, Амона, преследовалось, храмы разрушали; разумеется, не щадили и жрецов. Поддерживавшие фараона представители средних классов, занявшие место старой аристократии, стали приверженцами нового бога. Народу было все равно. Но жрецы, и не только жрецы Амона, решительно противились новому богу, грозившему уничтожить их прежних богов, а с ними и влияние этих жрецов на общество. Поэтому после смерти фараона и его жены Нефертити наступила реакция. Жрецы снова восторжествовали.
Сын фараона Тутенхатон (что означает «живое изображение Атона») во славу Амона назвал себя Тутанхамоном. При царствовании его преемника реакция зашла еще дальше. Столица фараона-реформатора Ахетатон (современный Тель-эль-Амарна) была разрушена, а он сам был признан преступником. Новый фараон Горемхеб изменил только одно: наряду с культом Амона-Ра он ввел культ главного бога своей столицы Мемфиса-Пта, в остальном же все вернулось к старому.
История Аменхотепа IV и его красавицы-жены (что она была красива, мы знаем по известной высокохудожественной скульптуре) вызвала живой интерес и в наше время.
Еще бы! Создать нового бога, объявить войну признаваемым всеми и повсюду «бессмертным и всемогущим», противопоставить себя всесильным жрецам — это было даже для фараона слишком смело! Тем более, что гимн в честь Атона отчетливо свидетельствует: Атон был единым богом. Значит, монотеизм? Раньше, чем еврейский монотеизм? Единый бог задолго до Иеговы? Это был бы интереснейший эпизод в истории религии! Ведь Атон-самодержец мог стать конкурентом тому «единому и истинному», который во тьме ночной являлся мифическому Аврааму в далеком месопотамском городе Уре.
Апологеты христианства категорически отвергли подобную концепцию. Но эта концепция не может быть признана и объективной наукой о религии. Несомненно, культ Атона содержит много элементов культа единого, универсального бога, однако в нем нет монотеизма в его современном понимании.
Этот бог был еще слишком слаб, чтобы отодвинуть прежних богов. Общественный уклад недостаточно созрел для того, чтобы подобные представления привились и упрочились.
Власть фараона, самодержавная только внешне, фактически была ограничена олигархами, с которыми он волей-неволей должен был считаться. Именно такой уклад нашел свое отражение в мире богов Египта. Верховное божество, сыном которого считался фараон, правило миром при помощи разных менее могущественных богов.
Религиозная реформа Аменхотепа IV имела вполне земную подоплеку, была одним из средств для осуществления реформы государственного устройства.
Она ставила цель опрокинуть мешающую фараону власть олигархов и тесно связанной с ними касты жрецов.
Другой вывод, который следует из этого исторического события, — безрезультатность всякого административного вмешательства в область общественных явлений, а значит, и религии. Монотеизм Эхнатона провозглашался административным путем, был навязан обществу и поэтому сгинул одновременно со смертью своего создателя. Может быть, если преемники Аменхотепа IV поддержали бы его реформу и она, опираясь на государственную власть, сохранила бы силу надолго, от нее остался бы более серьезный след в истории. Однако она была погребена в развалинах, потому что не имела под собой подготовленной почвы, не вытекала из общественного уклада Египта того времени. Время веры в единого бога еще не наступило, и поэтому Атон был только «богом одного сезона».
Поскольку речь идет о влиянии общественного уклада на религию, нельзя обойти молчанием историю другого египетского бога — Озириса. Вокруг фигуры Озириса сложилось множество мифов. Их детальный анализ показывает, как силы природы, олицетворенные в фигуре бога, постепенно насыщаются элементами общественных сил и явлений. Вначале Озирис, как мы упоминали, был воплощением ежегодно умирающей и возрождающейся растительности. Подобной фигурой был шумерский бог Таммуз. В условиях Египта, где жизнь растений, особенно возделываемых, зависит от разливов Нила, Озирис стал одновременно олицетворением и этого непонятного для первобытных жителей Египта, но благотворного явления. Однако по мере развития общественных отношений в легенде об Озирисе отразился новый элемент — борьба за власть. Следовательно, мифы представляют собой отражение процессов, происходивших в обществе Египта еще в доисторические времена. Добрый Озирис, который научил людей сеять пшеницу, возделывать виноградные лозы и фруктовые деревья, становится царем Египта. Брат его Сет — олицетворение грозных сил природы — воспылал ненавистью к добрым делам Озириса. Однажды он зазвал его на пир, а когда все гости основательно выпили, вероломно убил. Не остановившись на этом, Сет разрубил тело Озириса на части и разбросал по болотам дельты Нила.
Супруга Озириса нашла разрубленные останки мужа и, окутав тело умершего льняным саваном (как позже делали египтяне с мумиями), при помощи заклятий и магических обрядов воскресила его. В этом ей помогли боги Анубис и Тот. Озирис, однако, не вернулся на египетский трон, а стал после своего воскрешения богом загробного мира. Он судил умерших, которые делали перед ним ритуальный отчет о своей жизни.
Озирис — это уже вторая фигура доброго, страдающего бога в нашем обзоре основных религиозных верований. Идея бога, который страдал, — это отражение страданий человека, встречающееся во многих религиях мира. Христос тоже такой страдающий и умирающий бог, с той разницей, что в муки Христа включен добавочный элемент «страдание за малых сих», за тех, которые здесь, на земле, больше всего страдали.
Не вдаваясь в размышления о том, в какой степени мифы о Таммузе или Озирисе влияли на жизнеописание Христа, следует констатировать, что сама идея страдающего, умирающего и воскресающего бога возникла в давние времена, когда еще не было веры в единого бога, а христианство еще никому и не снилось. Эта идея сохранялась в мифах и легендах, упрочивалась в людском сознании и время от времени возрождалась в разных религиях.
