Исцеление от пьянства
Один из духовных чад старца во время службы в армии пристрастился к водке. Был он прекрасным мастером-краснодеревцем. Когда пришел домой, поначалу родные терпели его пьянство, но настал момент, когда терпение истощилось и его просто перестали пускать в дом. Несколько ночей он ночевал где придется: то на вокзале, то в каких-то подвалах. И вот однажды, уже хорошо выпив, решил покончить с собой таким образом: купил бутылку политуры и выпил ее до дна. Дело было зимой, он лежал в ледяном подвале на полу и ожидал, когда придет смерть. Как впоследствии вспоминал, боль была не выносимая, а смерть все не приходила. Он уже про сил: «Господи, я хочу умереть, возьми мою жизнь», – а смерти не было. Потом пришло забытье, после которого он очнулся совершенно трезвым, ничего внутри не болело. Он встал и пошел домой, но как толь ко за дверью услышали его голос, сказали: «Уходи, не пустим тебя». И тогда он вспомнил о старце Серафиме, приехал на вокзал и сел в поезд до Вырицы. Пришел на могилу старца и начал молиться: «Батюшка, устрой мою жизнь. Я хочу лучше умереть, чем жить так».
Как раз в это время к могиле старца подошел отец Алексий Кибардин, который знал его, расспросил, что привело его к старцу, почему такой потерянный вид. Все рассказал он отцу Алексию. Во время их беседы к могиле подошла одна из духовных чад старца. Отец Алексий сказал ей: «Возьми его в свой дом жить, не пожалеешь. Он прекрасный мастер, сам отделает себе комнату на втором этаже или в сарае устроит себе жилье». Та ужаснулась: «Ведь он пьет!» Отец Алексий снова сказал: «Послушайся, не пожалеешь». Она послушалась и в самом деле ни разу не пожалела о том, что приняла в свой дом этого человека.
Дело в том, что с момента беседы с отцом Алексием на могилке старца, этот мужчина до конца жизни не взял в рот спиртного. Будучи замечательным краснодеревцем, он очень много потрудился для храмов – резал иконостасы, киоты для икон, помогал людям в строительстве. Он сам говорил, что старец спас его от гибели и исцелил от пьянства. [1, с. 79–81]
«Моя правая рука повисла, как плеть»
Владимир Степанович Марухин:
«Летом 1996 года я привез родителям в Гатчину шлакоблоки для строительства сарая. При разгрузке нечаянно ударился локтем правой руки об угол блока. Удар пришелся как раз между косточками, руку пронзила острая боль. Прошло полгода. Боль в локте все усиливалась, отдавала в плечо и спускалась к кисти. Пришло время, когда моя правая рука превратилась в плеть – я не мог даже держать отвертку.
Уныние вдруг сменилось надеждой, когда мои друзья пригласили меня в Вырицу, на могилку батюшки Серафима. После Божественной литургии в храме Казанской иконы Божией Матери мы пошли на кладбище. С молитвой я вошел в ворота – в двух шагах возвышалась могилка отца Серафима, с любовью убранная хвойными ветвями и живыми цветами (среди зимы!). Я подошел к ней и с верою перекрестился, вглядываясь в лик старца. С фотографии, закрепленной на деревянном кресте, смотрел он мне прямо в сердце. Моя душа была перед ним, как на ладони…
Тогда же я особенно ясно понял – если Господу будет угодно, то Он явит на мне Свою силу и исцелит меня. Горсть песка с могилки батюшки Серафима всыпал я в святую воду из Казанского храма.
В течение двух недель после вечернего правила я прикладывал на ночь компрессы со святой водой и песочком. Словесно и мысленно я постоянно просил Господа и отца Серафима избавить меня от злосчастного недуга… Господь не посрамил моих ожиданий. Через месяц после посещения Вырицы боли полностью оставили меня, и я вновь смог работать правой рукою…
Когда я приехал в Вырицу на могилку отца Серафима, чтобы поблагодарить благословенного старца за исцеление, то еще раз понял, что обрел великого наставника – небесного покровителя и защитника от всех житейских бед и невзгод». [7]
«Ты будешь книжками торговать!»
Людмила Федоровна Емкова:
«В 1945 году мы с мамой вернулись в город из эвакуации. Во время войны потеряли жилье и обрели временное прибежище в сыром и холодном подвале неподалеку от Апраксина двора. Для моего отца война закончилась госпиталем – на фронте он получил тяжелое ранение в голову и вернулся с войны инвалидом. Мы еле сводили концы с концами. Мама совсем упала духом.
Как-то сидела она в Никольском соборе и горько плакала; нашлись добрые люди, которые посоветовали ей побывать у вырицкого батюшки. Они сказали, что старец Серафим обязательно поможет нам.
В Вырицу поехали с маминой подругой, с которой вместе были в эвакуации. Шли по распутице, еле-еле дошли. Возле домика небольшими стайками рассыпался народ. Ждать пришлось недолго.
Вот и келья старца… Батюшка благословил нас, меня угостил печеньем и велел всех напоить горячим чаем. Было видно, что он своим чистым сердцем необыкновенно соболезнует нашим скорбям. Он так жалел маму, как вряд ли может пожалеть свое чадо родной отец! Это участие очень укрепило ее. «Стучите, громче стучите – только стучащему отворят! – сказал тогда отец Серафим. – Я тоже буду за вас молиться».
С этого дня мама стала часто ездить к дивному старцу. Как только ложилась на сердце тяжесть, посещала нас очередная скорбь, мама сразу же отправлялась в Вырицу.
Вскоре мы получили хорошую светлую комнату. Не было сомнения в том, что это произошло по молитвам отца Серафима. Как-то батюшка сказал маме: «С мужем проживешь совсем недолго, а со свекровью – многие годы». В 1949 году папа погиб, попав под трамвай по пути на работу… После того мы съехались с бабушкой и на самом деле прожили с ней около двадцати лет.
Однажды старец дал маме 30 рублей со словами: «Вот тебе волшебная палочка! Теперь у тебя всегда будут деньги». После этого, по милости Божией, мы, действительно, никогда не нуждались – то родственники посылку с продуктами пришлют, то мама неожиданно премию на работе получит. Всю жизнь прожили молитвами отца Серафима.
Я очень любила нянчить детей и после школы хотела работать в детском саду. При встрече поделилась своими мыслями с батюшкой. Он покачал головой и промолвил: «Ты будешь книжками торговать!»
Школу я закончила уже после того, как отец Серафим отправился к вечным обителям. Мои детские мечты не оставили меня и я подала документы в педагогическое училище. Поступить мне туда не удалось.
Я очень сокрушалась по этому поводу, но терять еще год не хотелось. Тут я встретила свою классную руководительницу из школы, которая сказала мне, что объявлен дополнительный набор в книготорговый техникум, и всячески посоветовала туда поступать: работа чистая, полезная и интересная. Легко сдала экзамены и успешно прошла по конкурсу. Так определился мой жизненный путь.
Сколько раз еще помогал нам великий старец! Однажды у меня невыносимо разболелся зуб, а идти к врачу я очень боялась. Поехали с мамой на могилку отца Серафима. Она сказала: «Попроси у батюшки, как следует». После этого на многие годы я забыла, что такое зубная боль!» [4, с. 124–126]
Рассказ духовного сына старца
«Часто приходилось мне видеть на могилке старца женщину лет 30-ти. Однажды после службы хотелось побыть здесь одному, но около могилы как раз стояла и молилась эта женщина. Решил подо ждать, уже стемнело, а она все не уходит – так и ушел домой.
Как-то пригласили меня знакомые на юбилей – среди гостей я снова увидел эту женщину. Мы разговорились и я спросил: «Может быть, у Вас какое-то горе? Я много раз видел Вас у могилы старца Серафима, и даже в ночное время». Она ответила, что мать страшно пьет, столько мучений претерпела от этого. Все из дома тащит и пропивает. Как страшно: ведь погибает человек! Вот и ходит к старцу почти каждый день и просит помочь отвратить мать от пьянства.
Встретил ее через несколько месяцев, радостную. Она рассказала: «Вы знаете, однажды я всю ночь осталась на могилке и молилась. Прихожу утром домой – мать трезвая и испуганная, стоит около дома и спрашивает меня: «Ты где была, это твои шутки?» Оказывается, вечером пришла она выпившая, да еще с недопитой бутылкой, легла на постель, а бутылку поставила рядом, и вдруг увидела что из горлышка ее вылезает змея, да такая огромная и страшная – непонятно, как она могла поместиться в бутылке. Ужас напал на мать, она закричала, прибежали соседи, но ничего не увидели, вывели ее из дома. Она так и простояла у дома всю ночь, боясь войти.
После этого случая два месяца не пила, но скоро опять принялась за старое. Жить дома стало со всем невмоготу. Тогда пошла на могилку старца и снова всю ночь провела там. Утром на работу, а ночью снова на могилку к старцу.
Взмолилась: «Батюшка, дорогой, вразуми маму как-нибудь, пусть будет самое тяжелое, только отврати ее, не дай погибнуть!» И вот на третью ночь увидела какое-то зарево и так хорошо, легко стало на сердце после этого. Было воскресенье, прихожу к дому – и вижу одни головешки, весь дом сгорел дотла, но в сердце какая-то уверенность, что все благополучно с мамой. Пошла к соседям, и они все рассказали. Мама пришла с вечера пьяной и легла спать, а ночью дом загорелся. Соседи, жившие на первом этаже (дом двухэтажный), выбежали, а она спала мертвецки. Когда загорелся верх, проснулась, но пьяная, ничего не могла сделать, только кричала страшным голосом. А дом уже полыхал. Тогда пожарные сделали кольцо из водных струй и один из них забрался в дом и вынес маму. Конечно, она сильно обгорела, долго лежала в больнице. Но когда выписалась, совершенно бросила пить. Потом стала в церковь ходить, жизнь наладилась – душа в душу стали жить». [1, с. 81–82]
