не предназначенных для Книги (поэтому они, видимо, и оказались такого низкого качества). И X-я глава – промежуток между IX-ой и XI-XII-ой – идеально подходила для заполнения оставшегося места, для размещения этого сборника ни к чему не обязывающих и в смысловом отношении нейтральных поучений.
Всё же следует рассматривать эту гипотезу в качестве курьёза.
(Необязательное отступление)
Скрупулёзный анализ текста всегда обязателен. Но тратить два с половиной листа на обсуждения такого, по сути, незначительного и незначащего фрагмента текста, как ст. X.8-15, – это, пожалуй, перебор. А ведь у нас впереди ещё анализ труднейшего «Эпилога», разбор существующих гипотез противоречивости Книги, различные версии библеистов. Одно утешает: долготерпение бумаги велико, она всё стерпит. (Но когда-нибудь всё же взбунтуется. Это будет страшно.)
(Конец отступления)
(Необязательное отступление)
Мы проделали гигантскую работу. В самом деле, исписать такое неимоверное количество бумаги – тяжёлый труд. Но, в самом деле, мы – в меру своих скромных сил – попытались проанализировать все возможные неаутентичные (редакторские) вставки в Книге Кох̃е́лет, стараясь делать это максимально аргументированно, нисколько не стесняясь многословия, самых экзотических гипотез и подробнейшего, до занудства, разбора какой-нибудь маловажной вставки. Явно лишними в этом опусе выглядят лишь «лирические отступления», без которых можно было бы прекрасно обойтись, не утомляя читателя (в чём нет греха: ибо никакого читателя у этого опуса в ближайшую сотню лет не предвидится). Эти «отступления» – в основном на темы ответственности «реставраторской» работы и проблем понимания текста Книги – понадобились (не буду говорить: по личной причине, – мол, накипело), – они понадобились, чтобы обозначить проблемы, которые для читателя разных текстов (в разных переводах, с разными комментариями) вовсе не очевидны: возможно, их точные формулировки можно встретить только в специальных филологических трудах, куда обычный читатель, чтобы запастись подобной справкой, забираться имеет небольшое желание.
А если серьезно, гигантский объём этого комментария вызван не только разбором редакторских вставок. (На это бы ушло два-три листа.) Здесь затрагиваются – и, надеюсь, разбираются подробно – многие темы, имеющие прямое отношение к Книге Кох̃е́лет. Это и проблема авторства, и композиционное построение Книги, и просто проблемы понимания текста. Мы попытались сделать по возможности всеобъемлющий комментарий.
И если серьёзно, то до нас – по крайней мере, у нас в стране, и, по крайней мере, в отношении Книги Кох̃е́лет – никто подобного комментария пока не делал. Это упрёк учёным-гебраистам.
(Конец отступления)
(Необязательное отступление)
В очередной же раз – но повторение не повредит – я должен, увы, признаться, что этот опус – всего лишь «творение» дилетанта, непрофессионала, не получившего никакого специального образования и даже древнееврейский язык знающего едва ли не только по словарю. Все приведённые здесь гипотезы и умозаключения по поводу вставок (и остального) могут быть подвергнуты вполне оправданному сомнению. Однако я должен сказать и то, что стаж интенсивного изучения Книги Кох̃е́лет в моём личном случае – более 10 лет; а это, вероятно, должно внушать некоторое доверие приводимым умопостроениям. И ещё кое-что по проблеме перевода и понимания Книги. Мой многолетний опыт знакомства с Книгой Кох̃е́лет привёл меня к твёрдому убеждению, что такой текст как «Кох̃е́лет», надо переводить как угодно, только не буквально. Уж очень многое в этой Книге зависит от смысловых и лексических «перекличек», от правильно выбранного перевода какого-нибудь ключевого слова, обладающего целым спектром значений (взять хотя бы излюбленное Автором сакраментальное «х̃э́бэль» – это и «тщета», и «суета», и «напрасное», и «ничтожность», и «бессмыслица»). Даже профессионалы-библеисты выбирают в своих переводах разные варианты, что и объясняет наличие таких ОЧЕНЬ разных – профессиональных! – переводов, по сути разных книг. (Библия, Дьяконов, Новиков, Шифман.) Переводить Книгу Кох̃е́лет, имея в виду только точную, буквальную передачу подстрочника – так сказать, механическое замещение древнееврейских слов русскими – совершенно недопустимо. Здесь дилетант – но с продолжительным опытом изучения Книги – часто оказывается в более выигрышном положении, чем профессионал-гебраист, прекрасно знающий язык, но относящийся к переводу формально. Книга Кох̃е́лет – это поистине «crux interpretorum», «крест переводчика», и в таком труднейшем деле, как адекватный перевод, может помочь даже не столько безупречное знание языка, сколько знание текста в целом, знание (и даже «чувство») философии Автора, её основных идей (и заблуждений) и даже представление о такой неуловимой вещи, как «дух Книги», её эмоциональный настрой. И субъективизма, неточности в подобном переводе окажется, как ни странно, даже меньше, чем у перевода, выполненного, к примеру, И.Ш. Шифманом: этот заслуженный библеист, делая свой перевод «Экклезиаста» занимается практически тем, что «лепит подстрочник». В его переводе логика текста, перекличка между главами, иногда – тончайшая смысловая перекличка между отдельными фразами, даже отдельными словами – то, что можно назвать «нервной системой» Книги – оказались, увы, утраченными.
Однако – как вывод – мой многолетний опыт изучения Книги показывает – по крайней мере, мне – что ПОЛНОСТЬЮ АДЕКВАТНЫЙ перевод «Экклезиаста», увы, ВООБЩЕ невозможен…
Более того, ныне, скорее всего, возможно только лишь более или менее приближённое к изначальному смыслу понимание того, что 2400 лет назад нам пытался сказать великий мудрец Кох̃е́лет…
(Конец отступления)
* * *
Мы провели анализ всех вероятных вставок в авторском тексте Книги Кох̃е́лет, до слов, которыми он и заканчивается: «Тщета без смысла, – всё тщета!» (ст. XII.8). Но вслед за этим следует ещё один отрывок текста – так называемый «Эпилог» к Книге, ст. XII.9-12. Этот блок текста требует подробного и очень серьёзного разбора.
Вот его текст:
XII.9 А сверх того, что бы Кох̃е́лет мудр,
Он ещё обучал народ знанию,
И взвешивал [всё], и исследовал,
Составил [и] многие изреченья.
XII.10 Старался Кох̃е́лет подбирать слова нужные,
И написаны верно [им] слова истины.
XII.11 Слова мудрецов – словно шпоры [у всадника],
Как вбитые гвозди – у слагающих притчи:
От Единого Пастыря даны.
XII.12 А что сверх них, сын мой, [того] остерегись:
Много книг составлять – конца не будет,
И много читать – утомление телу.
Как будто – ничего особенного. Просто какой-то почитатель таланта Кох̃е́лета вписал в конце Книги несколько строк, восхваляющих Автора.
Подавляющее большинство библеистов относят авторство Эпилога к некоторому постороннему лицу (ученику, секретарю Автора, его писцу, просто к его почитателю и т.п.).
Мы собираемя доказать, что Эпилог, вероятнее всего, мог быть написан самим Автором:
Цепочка доказательств здесь примерно следующая:
1) Констатация «ложноподписанности» Книги;
2) Констатация невозможности публикации Книги (сразу по нескольким причинам) под прямым и всем известным то ли псевдонимом, то ли прозвищем Автора – «Кох̃е́лет»;
3) Требование безусловной анонимности Книги;
4) Вывод: Эпилог,
