Но Православие никогда не ставило веру и духовную жизнь в зависимость от слов.
Если мы все грехи сказали, но не дали Богу обещание исправиться, Таинство не совершилось.
Тоже сложный вопрос. А если человек не готов пока сказать «нет» какому-то греху? Не подходить к исповеди?
Взять курение. Многие люди говорят: «Я понимаю, что это плохо, много раз пытался бросить, прошу Бога о помощи, очень хочу освободиться, но боюсь, что опять паду…» Что же, Таинство не совершилось? Бог не простил?
Духовнический опыт показывает, что иногда христианину до каких-то вещей надо «дорасти». Если каяться в курении и просить Бога о помощи, то через какое-то время желание курить пропадает. Не сразу, но через какое-то время.
Если мы все грехи сказали, но не примирились с ближними, находимся с ними во вражде, Таинство не совершилось.
А если человек, с которым ты поссорился, не хочет мириться?
Может, правильнее было бы сказать так: «Человек, который хочет, чтобы Бог его простил, должен примириться со всеми. Если по не зависящим от него причинам это сделать невозможно (отъезд человека, нежелание того, с кем ты поссорился, и проч.), нужно примириться в душе. Простить от всего сердца и не держать обиды».
Когда грехов много, бывает тяжело их высказать одному священнику, а то и стыдно, и если мы часть грехов скажем одному священнику, часть другому, третьему, т. е. сознательно свои грехи утаим на одной исповеди, на другой, на третьей, разнесем свои грехи по разным духовникам, Таинство исповеди не совершается. Но если мы покаялись во всем и священник прочитал над нами разрешительную молитву, мы уехали и вдруг вспомнили еще грехи, и у нас нет возможности к этому священнику опять поехать, тогда мы можем обратиться к любому священнику и сказать грехи.
Разные бывают ситуации, и хотя отец Амвросий в чем-то прав, не сказал бы, что он прав абсолютно.
Мы знаем, что существуют разные «возрасты» во Христе. Бывает, что человек дорастает прийти на исповедь, но не может покаяться во всем. Через какое-то время воцерковления он еще хотя и кается, но тоже не может высказать все. Но когда-то наконец свершается событие полного и чистосердечного раскаяния даже в тех грехах, о которых хотел забыть, боялся назвать своим именем.
…Женщина говорит на исповеди: «Я так счастлива, что наконец смогла вам сказать об этом…» Я говорю: «И я вместе с вами счастлив, и теперь давайте серьезней относиться к духовной жизни. Больше никаких недосказанностей, недомолвок…»
А может быть, отец Амвросий, мне надо было бы сказать: «Хочу вас огорчить, дорогая сестра, но все ваши предыдущие исповеди были недействительны. И причащались вы себе во осуждение…»
Если мы стали каяться, а в это время священник по каким– то причинам отвлекся или по старости слабо слышит, а мы в это время стараемся побыстрее свои грехи сказать, так, чтобы он не расслышал, Таинство исповеди не совершается.
Плохо, очень плохо, когда кающийся пытается скороговоркой проговорить грехи в надежде, что священник не расслышит. Но и тут я бы не выносил приговор: «Исповедь не совершается!»
А что касается того, что священник отвлекся, так это вообще смешно… Это что, прихожанин, который хочет, чтобы его исповедь гарантированно совершилась, должен спрашивать батюшку: «Отче, вы меня слушаете? Вы внимательно меня слушаете?»
А может быть, проще вообще уволить старцев? От молодого не уйдешь: внимательно слушает, слух хороший…
Если мы грехи написали, а народа много, и священник их не прочитал при нас, Таинство исповеди не совершилось.
Апофеоз абсурда! Идет Божественная литургия. Прихожанин приносит убористо исписанную тетрадку в 18 страниц. Да что же, я на одну эту тетрадку потрачу полчаса драгоценного времени, отняв его у других двух сотен исповедников?
А иные ведь и требуют: «Нет, батюшка, вы должны мне это время уделить. Читайте сейчас…»
Вот человек искренне подготовился к исповеди, внутренне раскаялся в грехе, пообещал Богу приложить все усилия не повторять грех и написал записку. Но священник, руководствуясь ему одному ведомыми соображениями, не прочитал ее, а порвал и накрыл голову кающегося епитрахилью… Да почему же Таинство исповеди не совершилось?.. Это выше моего понимания.
P.S. Вообще формулировка «Таинство исповеди» – неверная. Исповедь – это обряд. Обряд произнесения грехов перед священником, как поставленным на то свидетелем от Бога. Сама этимология слова «исповедь» говорит за себя: ис (из себя) – поведаю.
А вот Таинство – это покаяние. Покаяние – это Таинство примирения человека с Богом.
Каков «механизм» Таинства покаяния?
Вот человек содрогнулся от осознания своей греховности; он мысленно молит: «Прости, Господи, прости, дорогой Владыка! Я так пал! Я такое ничтожество!»
Он спешит в храм. Он кается перед священником в грехе.
В какой момент происходит Таинство примирения души с Богом? В момент, когда священник читает разрешительную молитву? В момент, когда человек мысленно раскаялся?
Ответов на эти вопросы нет. Мы знаем только, что разделять эти вещи нельзя. Это моменты установленного Церковью Таинства. Разделять и обособлять, как делает это отец архимандрит, нельзя! Нельзя считать самой важной частью чтение разрешительной молитвы или зачитывание грехов по бумажке и т. п.
В защиту же отца Амвросия скажу вот что. Этот человек служит в монастыре. В монастыре никто никуда не спешит. После всенощной батюшка садится на скамеечку и готов читать тетрадки хоть до утра. Тут есть время и прочитать записку, и поговорить, и не спеша наложить благословение на голову кающегося с молитвой: «Господь и Бог…»
Но в городских приходах такой роскоши мы не имеем. И поэтому в нашей ситуации Таинство подчас приходится совершать в экстремальных условиях: во время литургии, при катастрофической нехватке времени (меня это всегда перед воскресной или праздничной исповедью повергает в ужас – я медленно соображаю и, чтобы что-то кающемуся посоветовать, мне нужно подумать), с людьми, которые, быть может, первый раз робко переступили порог храма…
Здравствуйте!
Я только недавно стал приобщаться к вере. Я прочел статьи про домашний иконостас, но что-то плохо понял. Не могли бы Вы помочь мне в вопросе, как правильно расставить иконы:
7. Троица, 2. Богородица, 3. Спас Нерукотворный, 4. Архангел Михаил, 5. Ангел Хранитель, 6. Геннадий Царьградский, 7. Княгиня Ольга, 8. Александр Невский, 9. Вячеслав Чешский.
Заранее спасибо.
Домашним иконостасом мы называем ряд икон, расположенных в соответствии с замыслом хозяина дома.
Конечно, тут нужно соблюдать определенную субординацию.
Вверху всех икон можно поместить икону Св. Троицы (Бога Отца, Сына и Святого Духа). Эта икона всех главней. Или же можно поместить Распятие. Но лучше икону Троицы.
Затем идет ряд главных икон: Господа Иисуса Христа и Божией Матери. Обычно, как и на иконостасе, расположенном в храме, справа (от зрителя) располагаются иконы Спасителя, слева – Богоматери.
Затем ряд икон Ангелов. Их можно расположить в один ряд. И Архангела Михаила, и Ангела Хранителя.
А потом идут святые. Какие хотите, без особого субординационного порядка.
Так что то расположение, которое у вас в вопросе, правильное. Только перед Богородицей надо поставить Спаса Нерукотворного.
Уважаемый о. Константин! Очень хотелось бы, если это возможно, получить Ваше мнение о книге «Библия с комментариями» (М., 2004, Российское Библейское общество).
Комментарии перепечатаны из Библии, вышедшей в брюссельском издании «Жизнь с Богом» (1989). В магазине «Слово» осторожно предположили, что это комментарии о. А. Меня.
Александр
Дорогой Александр!
Да, комментарии, напечатанные в Брюссельской Библии (как и много раз перепечатанные в разных сборниках), – это комментарии отца Александра Меня. Это хорошие комментарии, однако их немного «поправили» или «попортили» – как вам угодно – католики. Говорю без осуждения.
Дело в том, что отец Александр написал комментарии к брюссельскому изданию и отослал их на Запад. А там в эти комментарии вставили некоторые католические моменты (о примате папы, о первенстве ап. Петра, привели цитаты католических святых). То есть богословски отредактировали их в католическом духе.
То же самое произошло и с известной иллюстрированной книгой «Свет Жизни». Отец Александр писал ее в последние годы жизни, очень трепетно к ней относился. Но половина книги наполнена какими-то католическими утверждениями и рассказами.
И я со своим недоумением обратился еще в 1995 году к вдове отца Александра Наталии Федоровне. Она рассказала, что все переправили издатели. Говорит, что все очень расстроились, увидев такую «редакцию». И это многим дало повод обвинять о. Александра в католичестве, хотя он прокатолической позиции никогда не занимал.
