ПОСЛЕ СМЕРТИ ЖЕНЫ
Рассказывал некий цадик.
Баал Шем Тов верил, что, подобно Илие, он вознесется во время грозы на Небо. Когда же умерла его жена, он сказал: «Я думал, что, подобно Илие, вознесусь во время грозы на Небо. Но теперь у меня только полтела, и вознесение стало невозможным».
Рассказывают.
Равви Пинхас из Кореца приехал к Баал Шему на праздник Пасхи и увидел, что учитель очень утомлен.
Накануне заключительного дня праздника душу равви Пинхаса раздирал мучительный вопрос: следует или не следует ему идти в баню погружения. Он решил не идти.
В заключительный день Пасхи равви Пинхас во время молитв почувствовал, что Баал Шему суждено скоро умереть, потому что он совершенно истощился, сражаясь с ордами отступников. Равви Пинхас хотел целиком сконцентрироваться на молитве и полностью устремиться в горний мир, но заметил, что у него ничего не получается. Тогда его охватило глубокое раскаяние, что он не сходил в баню погружения.
После молитвы Баал Шем спросил равви Пинхаса: «Был ли ты вчера в бане погружения?» Тот ответил: «Нет». Тогда Баал Шем сказал: «Это бывает. Ничего страшного».
После Пасхи Баал Шем заболел. Однако он еще продолжал читать молитвы в синагоге, покуда хватало сил.
Он не посылал в другие города за своими учениками, чьи молитвы были действенными благодаря их рвению, а тех учеников, что были с ним в Мезбиже, отправил из города. Один равви Пинхас не захотел уехать.
Накануне праздника Недель (Шавуот)*[87], как это бывало ежегодно, собрались верующие, чтобы провести ночь в изучении закона. Баал Шем напомнил им об откровении на Горе Синай.
Утром Баал Шем послал все–таки за своими близкими друзьями. Сначала он призвал двух из них и попросил их позаботиться о своем теле и о похоронах. На своем теле он показал им также, как душа, член за членом, будет уходить из него, и наставил их в том, как им следует применять в данном случае знания, полученные при работе с другими больными, ибо эти двое были членами Святого Братства, отвечавшими за заботу об умирающих и за их похороны.
Затем Баал Шем собрал требуемых для молитвы десять человек. Он попросил дать ему молитвенник, сказав при этом: «Я хочу послужить моему Господу еще немного».
После молитвы равви Наман из Городенки отправился в синагогу, чтобы помолиться там за учителя. Баал Шем при этом сказал: «Он напрасно стучится во врата Небес. Он не может открыть их так, как привык открывать земные двери».
Затем, когда слуга зачем–то зашел в комнату к Баал Шему, он услышал, как умирающий сказал: «Я даю тебе те два часа», и подумал, что Баал Шем говорит о том, чтобы ангел смерти не тревожил его два часа, но равви Пинхас, правильно понявший смысл этих слов, сказал: «Он проживет на два часа дольше. Также он говорит о том, что хотел бы за эти два часа принести Господу какой–то дар. То будет истинная жертва его души».
Затем, как это бывало каждый год, к Баал Шему пришли люди из города, и он говорил им слова поучения.
Некоторое время спустя Баал Шем сказал стоявшим вокруг него ученикам: «Я не печалюсь о своем уходе, ибо знаю: я вошел через одну дверь, а ухожу через другую». Затем он снова заговорил и сказал: «Теперь мне известно, для чего я был сотворен».
Он сел на кровать и сказал ученикам в немногих словах поучение о «столпе», с помощью которого души после смерти восходят из рая в высший рай, к Древу Жизни, и напомнил им стих из Книги Есфирь: «Тогда девица входила к царю»*[88]. Также он сказал: «Я, конечно, вернусь, но в ином облике».
Затем он произнес слова молитвы: «Да пребудет с нами милость Господа, Бога нашего», – и упал на кровать. Несколько раз он снова поднимался и что–то шептал. Ученики знали, что Баал Шем всегда так поступал, когда внушал своей душе быть мужественной. А порой он лежал тихо и неподвижно, и ученики не слышали от него ни единого слова. Затем Баал Шем повелел накрыть себя простыней. Но и тогда ученики продолжали слышать его шепот: «Бог мой, Господь всех миров!» Потом они услышали стих псалма: «Да не приидет на меня ступня гордыни». Позднее те, кого Баал Шем просил позаботиться о его теле, рассказывали, что видели, как его душа покидает тело: она была похожа на голубое пламя.
Рассказывают.
Одна женщина, жившая в деревне недалеко от Мезбижа, часто приходила в дом Баал Шема и приносила дары: рыбу, птицу, масло и муку. Ее путь пролегал через маленькую речку. Однажды эта речка разлилась и вышла из берегов, и когда женщина попыталась ее перейти, то утонула. Баал Шем сильно горевал об этой доброй женщине. В своем горе он проклял реку, и она пересохла. Но принц реки пожаловался на Баал Шема Небесам. Было решено, что в определенное время русло реки снова наполнится водой на несколько часов, и, когда в этот момент один из учеников Баал Шема попытается пересечь реку, ему никто не сможет помочь, кроме самого Баал Шема.
Много лет спустя после смерти наставника его сын ночью сбился с дороги и оказался у той реки, которую сразу не узнал, потому что из пересохшей она стала полноводной. Он попытался перейти ее, но его подхватило волной и понесло. Вдруг на берегу он увидел огонь, осветивший реку и ее берега. Тогда сын Баал Шема напряг все свои силы и, справившись с течением, достиг берега. Этим огнем был сам Баал Шем.
Равви Цви, сын Баал Шема, рассказывал следующее: «Какое–то время спустя после смерти отца я видел его в виде огненной горы, от которой разлеталось бесконечное число искр. Я спросил его: «Почему ты явился в виде огненной горы?» – «Потому что в таком виде я служил Богу», – отвечал он».
Рассказывал некий цадик.
Однажды во сне я очутился в высшем раю. Там я увидел стены вышнего Иерусалима, и они лежали в руинах. По этим руинам, разбросанным повсюду внутри стен рая, беспрерывно ходил какой–то человек. Я спросил: «Кто это?» Мне ответили: «Это равви Израэль Баал Шем Тов, который поклялся не уходить отсюда до тех пор, покуда не будет восстановлен Храм».
Равви Нахум из Чернобыля, которому в юности посчастливилось видеть Баал Шема, говорил: «Сказано: «Восходит солнце, и заходит солнце…» – «Род проходит, и род приходит…»*[89] Но что касается Баал Шема, чьи заслуги перед Богом охраняют нас, – не было никого подобного ему до него и не будет никого подобного ему после него до пришествия Мессии, и когда Мессия придет, он будет». Три раза повторил равви Нахум эти слова: «Он будет».
Равви Лейб бен–Сара, тайный цадик, однажды сказал каким–то людям, рассуждавшим о Баал Шеме: «Вы хотите знать о Баал Шем Тове? Говорю вам: если бы он жил во времена пророков, он бы стал пророком, и если бы он жил во времена патриархов, он бы стал патриархом, так что помимо слов «Бог Авраама, Исаака и Иакова» можно было бы говорить: «Бог Израэля».
Некий старик однажды спросил Баал Шема: «О словах Писания, повествующих о том, что Авраам видел троих людей, стоящих перед ним, священная «Книга Великолепия» («Зохар») говорит, что этими тремя были Авраам, Исаак и Иаков. Но как мог Авраам лицезреть Авраама, стоящего перед ним?»
Барух, которому тогда было три года, внук Баал Шема, был рядом и слышал вопрос. Он сказал: «Дедушка, какую глупость говорит этот старик! Авраам, Исаак и Иаков – это, несомненно, качества, которые, как известно каждому, были присущи тем праотцам: милосердие, суровость и слава»*[90].
После смерти деда, Баал Шем Това, маленький Барух был взят в дом равви Пинхаса из Кореца. Он был очень скрытным и сторонился людей и, даже став взрослым, долго не мог произносить на публике слова поучения.
Однажды, накануне субботы, равви Пинхас взял Баруха с собой в баню. Возвратившись домой, они вместе выпили меда. Когда же равви увидел, что в юноше (в предчувствии субботы) начинает возрастать внутренний сердечный свет, он попросил его произнести какие–нибудь слова поучения. Барух сказал: «В Песни Песней сказано: «Есть у нас сестра, которая еще мала»*[91]. Речь идет о мудрости, о которой сказано в Притчах: «Скажи мудрости: «Ты сестра моя!»*[92] Так и моя мудрость мала. Далее в Песни Песней читаем: «И сосцов нет у нее»*[93]. Так и у моей маленькой сестры–мудрости нет сосцов, чтобы питать других; лишилась она и учителя, от которого могла научиться. И еще сказано в Песни Песней: «Что нам будет делать с сестрою нашею, когда будут свататься за нее?»*[94] И что буду я делать со своей маленькой мудростью, когда скажу все, что полагается произносить при поучении?»
После свадьбы равви Барух жил в доме своего тестя. Два других зятя, которые были весьма учеными людьми, постоянно жаловались, что Барух сторонится их и вообще избегает всех людей; когда они сидят за книгами, он спит, а когда просыпается, то занимается всякими глупостями. Наконец тесть решил отвезти всех троих к маггиду в Межрич, чтобы он разобрался в этом деле. По дороге в Межрич Барух сидел на козлах рядом с извозчиком. Когда они подошли к порогу дома, где жил маггид, войти разрешили только Баруху. Остальные ждали на улице, покуда маггид не позволил им войти. Он сказал им: «Барух ведет себя очень хорошо, а то, что вам представляется праздностью, вызвано необходимостью постоянно заниматься возвышенным и влиять на него». По дороге домой Баруху уступили лучшее в повозке место.
