Равви Моше из Саврана, ученик Баруха, стоял в той же комнате в углу и слышал, что говорил наставник. Когда он увидел, что тот плачет, то подошел к Баруху и спросил: «Почему ты плачена? Твой вопрос был хорош и твой ответ был хорош!» Равви Барух ответил: «Я заплакал, потому что вдруг подумал: какое я понесу наказание за то, что не был готов поблагодарить Бога сразу?»
Равви Барух сказал: «Великое дело Илии состоит не в том, что он творил чудеса, но в том, что, когда с Небес сошел огонь, уже никто не говорил ни о каких чудесах, но все восклицали: «Господь есть Бог!»
Спросили равви Баруха: «В одном гимне Бог назван «Творцом снадобий, вызывающих благоговейные похвалы. Господом чудес». Почему? Почему снадобья не стоят после чудес, а предшествуют им?» Цадик ответил: «Бог не хочет, чтобы Его хвалили как Господа сверхъестественных чудес. Поэтому здесь, в этом гимне, посредством упоминания снадобий Природа предшествует чудесам и стоит на первом месте. Но истина в том, что все – это чудо».
Как–то равви Барух был в городе и купил там лекарство для своей больной дочери. Слуга поставил это лекарство на подоконник в комнате Баруха на постоялом дворе. В какой–то момент Барух стал ходить по комнате и глядеть на пузырьки с лекарствами, говоря: «Если на то Божья воля, чтобы моя дочь Райцель выздоровела, она не нуждается в лекарстве. Однако, если бы Бог сделал свою способность творить чудеса явной для всех людей, то ни у кого бы из них не было больше свободы выбора: каждый бы узнал Бога. Но Бог хочет, чтобы у людей был выбор, поэтому Он облек свои деяния в законы Природы. Поэтому Он сотворил целебные травы». Затем равви Барух, продолжая ходить по комнате, задал себе вопрос: «Но почему больному все же дают именно лекарства?» И ответил: «Искры», что отпали от изначального единства миров, облачившись в «раковины», проникли в камни, растения и животных – все они восходят обратно к своему источнику по благословению праведника, который работает с ними, использует их и употребляет их в своей святости. Но как смогут спастись те искры, что попали в горькие лекарства и целебные травы? Чтобы они не остались навсегда в изгнании, Бог предназначил их для больных людей: каждому – те искры, которые соответствуют корню его души. Таким образом, больные – это врачи, исцеляющие лекарства».
Когда равви Шеломо из Карлина, сын которого был женат на дочери равви Баруха, приехал однажды к Баруху в гости и уже был на пороге его дома, он, открыв дверь, сразу же ее закрыл перед собой. Некоторое время спустя повторилось то же самое. Когда равви Шеломо спросили, что происходит, он ответил: «Барух стоит у окна и смотрит на нас. А рядом с ним стоит святой Баал Шем Тов и гладит его по голове».
Равви Моше из Людмира, сын равви Шеломо из Карлина, однажды был приглашен к равви Баруху вместе со своим маленьким сыном. Войдя в комнату, они увидели, что цадик спорит с женой. На гостей он даже не обратил внимание. Мальчик смутился, потому что отцу не оказали должного уважения. Равви Моше, заметив состояние сына, сказал ему: «Сын мой, верь мне! То, что ты сейчас слышал, – это был спор между Богом и Его Присутствием (Шехиной) о судьбе мира».
Однажды в субботу некий ученый муж был гостем за столом равви Баруха. Он сказал: «Позволь послушать твои поучения, равви. Ты говоришь так красиво!» Внук Баал Шема ответил: «Чем говорить так красиво, я предпочел бы быть глухим».
Равви Барух сказал эти слова жениху перед тем, как тот вступил в брачный чертог: «Сказано: «Как жених радуется о невесте, так Бог твой возрадуется о тебе»*[103]. В тебе, жених, возрадуется Бог; божественная часть твоя возрадуется о невесте».
Однажды у равви Баруха остановился почетный гость из Земли Израилевой. Этот гость был из числа тех, кто все время оплакивает участь Сиона и Иерусалима и ни на секунду не забывает свою печаль. Накануне субботы равви Барух в своей обычной манере запел песнь «Он, Кто благословляет день седьмой…». Дойдя до слов «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева*[104]», он посмотрел на гостя, сидевшего рядом, как всегда, в горе и печали. Барух прервал песнь и неистово и радостно ударил по лицу пораженного гостя, воскликнув при этом: «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева, в этот священный день субботы будь радостен и счастлив!» Только после этого равви Барух допел песнь до конца.
У одного ученого мужа из Литвы, гордого своими познаниями, была дурная привычка прерывать проповеди равви Леви Ицхака из Бердичева и придираться к нему по мелочам. Цадик неоднократно приглашал его к себе домой, чтобы там обсудить все спорные моменты, но «литовец»*[105] не приходил, продолжая являться в синагогу, где каждый раз во время проповеди прерывал равви. Рассказали об этом равви Баруху. «Если он придет ко мне, – сказал Барух, – то не сможет и рта раскрыть».
Эти слова передали ученому мужу. «Что по преимуществу читает этот равви?» – спросил он. «Книгу Великолепия» («Зохар»), – ответили ему. Тогда ученый муж выбрал труднейший отрывок из Зохара и пошел в Мезбиж спросить о нем равви Баруха. Войдя в комнату равви, он увидел лежащий на столе Зохар, открытый на том самом месте, которое он выбрал для вопроса. «Что за странное совпадение?» – подумал ученый муж и стал подыскивать в памяти другой трудный отрывок, чтобы с его помощью сбить с толку равви. Но цадик опередил его: «Начитан ли ты в Талмуде?» – спросил он. «Да, и очень хорошо», – ответил гость улыбнувшись. «В Талмуде, – сказал равви Барух, – сказано, что когда ребенок пребывает во чреве матери, над головой его загорается свет и он познает всю Тору, но когда наступает время и он выходит на белый свет, ангел шлепает его по губам, и поэтому ребенок забывает все, что познал. Как мы должны понимать это? Почему он постигает все только затем, чтобы забыть?» «Литовец» не мог вымолвить ни слова. Равви Барух продолжал: «Что ж, я сам отвечу на этот вопрос. На первый взгляд неясно, зачем Бог сотворил забывчивость. Но смысл этого в следующем: если бы не было забывчивости, то человек постоянно бы думал о смерти. Он бы не строил дома, ничем бы не занимался. Вот почему Бог вложил в человека забывчивость. Одному ангелу Он повелел учить ребенка всему так, чтобы тот ничего не забыл, а другому повелел шлепать его по губам и делать забывчивым. Когда же второй ангел этого не делает, я его заменяю. А теперь твоя очередь: прочти мне весь этот отрывок из Талмуда». Человек из Литвы попытался было сделать это, но запнулся и не смог вымолвить ни единого слова. Он ушел из дома равви, позабыв все, что знал. Он превратился в простеца! Вскоре «литовец» стал прислужником при синагоге в Бердичеве.
Как–то зимой темные облачные ночи шли одна за другой. Луны не было видно, и равви Барух не мог произнести благословение. В одну из таких ночей он то и дело посылал глядеть на небо, но каждый раз ему говорили, что оно черным–черно и с него валит густой снег. Наконец Барух сказал: «Если бы я вел себя подобающим образом, луна, несомненно, появилась бы! Но теперь мне следует покаяться. А поскольку я теперь не силен сделать даже это, то мне следует, по крайней мере, признаться в своих грехах». И с уст равви Баруха с такой силой сошла исповедь, что все присутствовавшие были потрясены: сердца их содрогнулись и они обратились к Богу. И тут кто–то вошел и сказал: «Снег прекратился, и луну стало видно». Равви Барух сразу же оделся и вышел. Облака рассеялись, среди сияющих звезд блистала луна. И равви произнес свое благословение.
Внук равви Баруха Иехиэль как–то играл с одним мальчиком в прятки. Он хорошо спрятался и ждал, покуда приятель его найдет. Подождав довольно долго, он вылез из своего укрытия, но другого мальчика нигде не было видно. Иехиэль понял, что тот не искал его с самого начала. Заплакав, он побежал к деду и пожаловался на своего товарища. И тогда на глазах равви Баруха тоже выступили слезы, и он сказал: «Бог говорит то же самое: «Я укрылся, но никто не хочет искать Меня».
У другого внука равви Баруха, Израэля, появилась привычка громко плакать во время молитвы. Однажды дед сказал ему: «Дитя мое, знаешь ли ты разницу между фитилем из хлопка и фитилем из льна? Первый горит спокойно, а второй шипит и брызгает! Верь мне, что во время молитвы одного простого, но истинного жеста, даже если это всего лишь движение пальца на ноге, вполне достаточно».
Равви Барух однажды сказал: «Сколь хорош и прекрасен этот мир, если мы не теряем в нем наших сердец, и сколь он мрачен, если теряем!»
ДОВ БАЭР ИЗ МЕЖРИЧА, ВЕЛИКИЙ МАГГИД
