5 октября 1993 года, спустя два дня после бойни в Останкино и в Белом доме, в «Известиях» было опубликовано письмо, в котором довольно многочисленная группа литераторов [29] обратилась к президенту Ельцину с призывом «раздавить гадину» — то есть явных или мнимых сторонников мятежного Верховного Совета. Не разобравшись в сути происходящего, пребывая в блаженном неведении относительно истинных причин этой кровавой драмы, горе-интеллигенты называли защитников Белого дома убийцами и фашистами, благодарили Бога за то, что армия и органы правопорядка покарали защитников Белого Дома, призывали президента к новым репрессиям, требовали запретить все оппозиционные партии, предлагали закрыть все газеты, несогласные с официальным либеральным курсом {146}.
Вряд ли авторы этого письма превратились за годы ельцинских реформ в миллионеров и миллиардеров и вряд ли, сочиняя донос в газету, защищали тем самым свои имения и состояния. Скорее всего, в тот момент ими двигали исключительно «идейные соображения». Коль скоро, по их мысли, России предстояло сделать под руководством Ельцина «широкий шаг к демократии и цивилизованности» (так в письме. — А. Л.), то необходимо было безо всякой жалости раздавить всех несогласных с курсом рыночных реформ, вольно или невольно оказавшихся на пути.
От этого письма за версту несёт такой глупостью, пошлостью и цинизмом, что, читая его, начинаешь сомневаться: а так ли уж был не прав товарищ Ленин, когда называл российскую интеллигенцию не мозгом нации, а её говном?
Примерно в таком же ключе, очевидно, рассуждали двумя тысячелетиями ранее и фарисеи. В большинстве своём они не были владельцами земель и сказочных богатств, как саддукеи, скорее их можно было отнести к тогдашней творческой интеллигенции. Вряд ли, поддерживая и одобряя действия первосвященника и его камарильи по устранению Иисуса, они преследовали какие-то меркантильные интересы. Наверняка они пошли на это из «идейных соображений». Ради сохранения чистоты Закона, Иисус, по их мнению, должен был умереть.
Совет у Каиафы закончился тем, что послушное первосвященнику большинство поддержало его решение предать Иисуса смерти и даже отдало «приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его» (Ин. 11:57).
Об этом решении вскоре стало известно Иисусу, и, чтобы не искушать судьбу, он поспешил скрыться: «Посему Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошёл оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими» (Ин. 11:54).
Глава 15
ПОСЛЕДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ИЕРУСАЛИМ
Вопрос о том, с какой целью Иисус отправился в Иерусалим, приходится решать по сообщениям о том, что именно он делал при въезде в город и после прибытия туда, так как в евангельских рассказах об этом путешествии Иисуса ничего не говорится о его цели, вернее, говорится, что Иисус отправился в Иерусалим, чтобы пострадать и умереть.
Давид Штраус, «Жизнь Иисуса», 1835 — 1836 гг. {147}.
В предыдущей главе мы остановились на том, что Иисус, узнав о коварных замыслах первосвященника Каиафы, скрылся от своих преследователей в городе Ефраиме, или Ефроне, расположенном близ пустыни на расстоянии неполного дня пути от Иерусалима. Однако здесь он оставался недолго. Вскоре ему пришлось покинуть своё убежище, чтобы в очередной раз отправиться в Иерусалим. Как оказалось впоследствии, это было роковое решение. В столице он был схвачен и предан мучительной казни — распятию.
Что же заставило Иисуса сделать этот роковой шаг? Может быть, он не догадывался, какая страшная опасность грозила ему в Иерусалиме? Нет, утверждают в один голос евангелисты, не только догадывался, но и заранее готовился к такому весьма вероятному повороту событий:«Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть...» (Мф. 20:17-19; Мк.10:33-34).
Почему же Иисус, прекрасно понимая, какая опасность грозит ему в Иерусалиме, тем не менее так настойчиво туда стремился? Для чего рисковал жизнью, если исход этого предприятия, казалось, был предрешён с самого начала?
На это можно ответить следующим образом. Да, конечно, Иисус догадывался о том, какой «тёплый» приём ждал его в Иерусалиме, но, несмотря на это, поступить по-другому не мог. Почему? Да потому, что ему было прекрасно известно: задержись он в Ефраиме дольше необходимого, и время станет работать против него! Он, как руководитель «партии», знал, что любая общественная организация, созданная с перспективой на массовость, растёт и развивается лишь до тех пор, пока ей сопутствуют успехи. Пока она у всех на виду, пока о ней говорят, пока ею восхищаются или даже ругают, её существованию ничего не грозит. Но как только на смену триумфам приходят неудачи и поражения, так сразу же всё резко меняется. Организация становится никому не интересной, из её рядов начинается отток, и она может развалиться. Вредны партиям даже длительные периоды застоя, во время которых люди, разочаровавшись, часто выходят из их рядов. Эдуард Лимонов, не понаслышке знающий о партийных проблемах, писал:«...Тихие периоды и есть самые опасные для партий... Обыкновенно отток людей из партии особенно силён именно в периоды безделья» {148}. Лимонову можно верить, он и сам был председателем партии не в лучшие для партстроительства времена.
Справедливость всего сказанного нами легко проверить на примере многих партий и движений, существовавших в России в 1990 — 2000-е гг. Пока эти партии могли рассчитывать на место в парламенте страны, а их лидеры мелькали на экранах телевизоров, их благополучию ничего не угрожало. Партийные ряды худо-бедно росли, вокруг вились попутчики и сочувствующие, спонсоры охотно давали деньги как из филантропических соображений, так и просто из желания пройти по партийным спискам в парламент. Но такая идиллия продолжалась до первого серьёзного поражения. Стоило этим партиям и движениям раз-другой проиграть выборы, и тут же начинались проблемы. Таяли партийные ряды, исчезали попутчики, а вслед за ними и спонсоры... Кому же охота связывать свою судьбу с неудачниками, или, как сегодня модно говорить, «лузерами»! Сколько партий и движений оказались в то время выброшенными на обочину политической жизни, и бесславно исчезли! Гайдаровский Демократический выбор России и «Яблоко» г-на Явлинского, «Держава» Руцкого и Конгресс русских общин, Союз правых сил и Аграрная партия г-на Лапшина, «Союз Народовластия и Труда» генерала Николаева и Движение в поддержку Армии генерала Рохлина... Кто только не пытался в ельцинские времена создавать в России общественные организации! Лимонов, Баркашов, Васильев, Довгань, Б. Федоров, С. Федоров, Лебедь, Убожко, Хакамада, Травкин, Новодворская, Анпилов, Подберёзкин, Тулеев, Бабурин, Г. Попов, Аксючиц, Лахова, Брынцалов и — несть им числа! И где все они теперь? Исчезли, растворились, растаяли как дым. Почему? Да потому, что, сумев кое-как выскочить на поверхность, они не добились впоследствии никаких значимых результатов. А люди, которых они так настойчиво зазывали к себе, не могли и не хотели десятилетиями ждать революцию или, на худой конец, мест в Государственной Думе. Как только становилось ясно, что успехов нет и в ближайшее время не предвидится, так сразу же в партийных рядах начинала падать дисциплина, появлялись разброд и шатания, а если это состояние затягивалось, наступал неминуемый крах.
Очевидно, то же самое ждало и «партию» Иисуса, если бы он позволил себе слишком долго оставаться в бездействии. Поэтому вопрос перед ним в то время мог стоять только так: либо он идёт в Иерусалим и, даже погибнув там, навсегда остаётся в памяти благодарных учеников, продолжающих его Великое Дело, либо, забившись в какую-нибудь щель, живёт потихоньку дальше, всеми забытый и никому не нужный.
Трудный выбор! Немногим, оказавшимся в подобной ситуации, удаётся, что называется, «не ударить в грязь лицом». Иисус, как мы знаем, с честью вышел из этого испытания. В Евангелиях сохранились его изречения, в которых он в свойственной ему афористичной манере поднимает проблему нравственного выбора, и которые, несомненно, отражают его тогдашнее состояние духа: «Кто станет сберегать душу свою, тот погубит её; а кто погубит её, тот оживит её» (Лк. 17:33).
Или: «Любящий душу свою погубит её; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её в жизнь вечную» (Ин. 12:25).
А вот ещё: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
Во всех этих изречениях красной нитью проходит одна и та же мысль: погибнув, или, по выражению Иисуса, «погубив душу свою» ради общего дела, останешься вечно жить в памяти благодарных потомков, а «сохранив» её ценой отступничества, — будешь предан вечному забвению.
