НА СВОЕМ МЕСТЕ
Как–то равви Михал из Злочова приехал к Великому Маггиду со своим маленьким сыном Ицхаком. Маггид пригласил их к себе в комнату, а сам вышел, и покуда его не было, мальчик взял со стола табакерку, осмотрел ее со всех сторон и положил обратно. Когда маггид вошел в комнату, он с порога посмотрел на Ицхака и сказал ему: «Каждая вещь обладает своим местом; любая перемена места имеет свой смысл. Если кто–то этого не знает, не должен ничего переставлять».
Равви Лейб бен–Сара, тайный цадик, странствовавший по земле следуя течению рек и стремившийся спасти души живых и умерших людей, говорил так: «Я ходил к маггиду не для того, чтобы послушать из его уст Тору, но для того, чтобы только посмотреть, как он расшнуровывает свои башмаки и зашнуровывает их вновь».
Однажды маггид сказал своим ученикам: «Я расскажу вам, как учить Торе наилучшим образом. Вам не следует быть уверенными в себе. Вы должны стать просто ухом, слушающим, что говорит в вас вселенная Божьего слова. Но как только вы начнете слышать в себе только самих себя, немедленно остановитесь».
Великий Маггид брал к себе в ученики только избранных людей. Их он уподоблял благородным свечам, которые нуждаются только в том, чтобы их зажгли и чтобы они загорелись чистым пламенем. Многих книжников маггид отвергал, потому что, как он сам говорил, его путь для них не подходит. Но некоторые молодые люди, которых он не счел достойными быть его учениками, все равно оставались у маггида и прислуживали ему и его ученикам. Их называли «истопниками», потому что в число их обязанностей входило топить печи.
Как–то вечером один из учеников маггида, Шнеур Залман, ставший потом равом Северной Белоруссии, уже засыпая, услышал, как трое молодых людей из числа «истопников» разводят в соседней комнате огонь в печи. Они вели разговор о жертвоприношении Исаака. Один из них сказал: «Почему люди так восхищаются Авраамом? Кто бы ни сделал того же, что и он, если бы Сам Бог призвал его! Вспомните всех тех, кто отдал свои жизни даже без Божия повеления, единственно во славу Его Имени! Что вы думаете об этом?»
Другой сказал: «Я думаю об этом так. Дети Израиля обладают наследием святых отцов, поэтому для них нет особой добродетели в том, что они отдают то, чем богаты сверх меры. Но Авраам был сыном идолопоклонника».
Первый из истопников возразил: «А как насчет того, что Бог, Сам Бог, в тот момент говорил с ним?»
Второй на это сказал: «Тебе не следует забывать, что он встал на ранней заре и в тот же час, без промедления, приготовился идти с сыном, куда было указано!»
Первый отверг и этот аргумент. «Если бы сейчас со мной заговорил Бог, – сказал он, –я бы не стал дожидаться и утра. Я бы исполнил Его повеление прямо среди ночи».
И тут третий истопник, до сего времени молчавший, сказал: «В Писании сказано: «Ибо теперь Я знаю», – и далее: «Что не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня»*[112]. Вы, должно быть, думаете, что слова «для Меня» здесь необязательны. Но из них мы узнаем нечто важное: когда ангел уже отвел руку Авраама, тот не испытал радости, потому что Исаак был жив, и все же в тот момент он радовался, как никогда прежде, ибо исполнял волю Бога. Вот почему сказано «ибо теперь Я знаю» – теперь, когда ангел уже отвел руку Авраама».
Первый истопник ничего на это не ответил; двое других тоже молчали. Равви Шнеур Залман слышал только, как потрескивают и шипят дрова в печи.
Во дни Великого Маггида в Межриче жил богатый торговец, не желавший иметь ничего общего с хасидами и их учением. За лавкой смотрела его жена, а сам торговец заходил в нее только на два часа в день. Все остальное время он проводил за книгами в Доме Учения. Однажды в пятницу утром он увидел там двух молодых людей, которые были ему неизвестны. Торговец спросил их, откуда они и зачем сюда пришли. Юноши ответили, что пришли издалека, чтобы увидеть Великого Маггида и послушать его поучения. Тогда торговец решил, что и он тоже может разок сходить в дом к маггиду. Не желая жертвовать временем своих занятий, он просто не пошел в тот день в лавку.
Свет, исходивший от лица маггида, так сильно поразил торговца, что с того момента он все чаще и чаще стал ходить в его дом и в конце концов тесно с ним сошелся. С того времени, однако, он постоянно терпел убытки в своей торговле и вскоре совсем разорился. Он пожаловался на это маггиду, сказав, что обеднел после того, как стал его учеником. Маггид ответил: «Тебе известно, что говорят наши мудрецы: «Кто хочет стать мудрым, пусть идет на юг; кто хочет стать богатым, пусть идет на север». Что же делать тому, кто хочет быть одновременно и богатым, и мудрым?» Торговец не знал, что ответить на это. Маггид продолжил: «Тот, кто думает о себе, что является ничем, и кто в самом деле делает себя ничем, возрастает духовно, а дух не нуждается ни в каком месте: он может в одно и то же время быть и на севере, и на юге». Эти слова глубоко задели сердце торговца, и он воскликнул: «Но моя жизнь закончена!» – «Нет, нет, – возразил маггид, – ты только начинаешь свой путь».
Когда рав из Колбишова был в Межриче, он увидел, как однажды к Великому Маггиду пришел старик и попросил наказать его за его грехи. «Ступай домой, – ответил маггид, – напиши все свои грехи на листке бумаги и принеси мне». Когда старик принес список, маггид лишь слегка взглянул на него и сказал: «Ступай. Все в порядке». Но затем рав увидел, как равви Баэр внимательно читает этот список и смеется над каждой строчкой. Это возмутило рава: как можно смеяться над грехами!
С годами этот случай не забылся. Однажды рав услышал, как кто–то приводил такие слова Баал Шема: «Хорошо известно, что никто не совершает греха до тех пор, пока им не овладеет дух безрассудства. Но что делать праведнику, если к нему приходит глупец? Он смеется над его безрассудством, и, когда он смеется, мир наполняется дыханием кротости. Оледеневшее тает, тяжелое становится легким». Пораженный, рав сказал себе: «Теперь я понимаю, почему смеялся святой маггид».
Рассказывают.
Одному ученику Гаона*[113] из Вильны каждую ночь во сне являлся умерший отец и просил его оставить его веру и стать христианином. Поскольку Вильна была далеко от того места, где он жил, а Межрич близко, ученик Гаона решил обратиться за советом и помощью туда несмотря на то, что между двумя школами были серьезные разногласия. «Открой могилу своего отца, – сказал ему маггид. – Там ты найдешь два кусочка дерева, лежащих в форме креста. Убери их оттуда, и ты вновь обретешь мир и покой». Все было именно так, как сказал маггид.
Когда годы спустя этот человек приехал в Вильну, он обо всем поведал своему учителю. Гаон сказал на это: «Он взял это из Палестинского Талмуда. Удивительно лишь то, что маггид из Межрича понял этот фрагмент».
Когда спустя какое–то время ученик Гаона вновь посетил равви Баэра, он передал маггиду слова Гаона. «Твой учитель, – сказал маггид, – знает это из Палестинского Талмуда. Я же знаю это из опыта».
Однажды маггид сосредоточил всю силу своего существа на том, чтобы наступило воздаяние. Но тут раздался голос с Небес, спросивший его: «Кто ты такой, чтобы приближать час воздаяния?»
Маггид ответил: «Я – вождь своего поколения, и моя обязанность – употребить всю свою силу ради этой цели». Вновь спросил его голос с Небес: «Как ты докажешь это?» «Все мое собрание, – ответил маггид, – встанет и засвидетельствует, что я – вождь поколения». «Пусть свидетельствуют!» – произнес голос с Небес. Равви Баэр пошел к ученикам и спросил их: «Правда ли, что я – вождь своего поколения?» Но все сидели и молчали. Маггид снова повторил свой вопрос, и вновь никто не сказал: «Да, это так». Покуда маггид не ушел от них, сознание и язык учеников сковывала немота, и они этому весьма поражались.
В последние годы жизни маггида митнагдим стали столь враждебными к хасидам, что начали относиться к ним, как строители Вавилонской башни, изгоняли их, не входили с ними в общение, отказывались от браков с ними, от вкушения их хлеба и их вина. Ученики маггида пожаловались ему на это во время трех субботних трапез. Но все три раза маггид молчал, словно не слышал их жалоб. Поэтому на исходе субботы его ученики, числом десять, самостоятельно образовав молитвенное собрание, пошли в синагогу. Там, посредством тайных ритуалов, они отвратили наложенное на них запрещение и обратили его на самих запрещавших. К третьему часу ночи, выполнив все задуманное, они вернулись к себе в комнату и заснули. Около четвертого часа они проснулись, услышав, как топают по полу костыли маггида. Уже несколько лет из–за больных ног он пользовался костылями. Ученики поднялись, омыли руки и предстали перед наставником. Он сказал им: «Дети мои, что вы наделали!» Ученики ответили: «У нас не было больше сил терпеть все это». Тогда маггид молвил: «Вы совершили глупость и поплатитесь за это своею главою». В тот же год Великий Маггид скончался.
