Жак Маритен - Знание и Мудрость

С.107"'. Также и к добродетелям (лат.).

С. 109''. Всемирный театр (лат.).

128

С.109"1. Нарочитое смешение героев различных произведений драматургической классики: Эдип и Сфинкс - персонажи трагедии Софокла "Царь Эдип", Антигона и Полиник - персонажи его же трагедии "Антигона", Ромео и Венецианский мавр (т.е. Отелло) - из общеизвестных трагедий В.Шекспира "Ромео и Джульетта" и "Отелло", Федра - из одноименной трагедии Ж.Расина, эпизод с сонетом Оронта - из комедии Ж.Б.Мольера "Мизантроп."

C.I 10''. В соответствии с этим всесветным театром, в котором я до сих пор был зрителем, теперь выступаю бесноватым (лат.).

C.I 10"'. См. комм. к с.ЮО·'.

С.НО·"'. См. комм. к с.101"'.

C.I ΙΟ""1. Порядок и прогресс - категории социологии О.Копта.

С. 111>). Сарабанда - старинный испанский танец. В эпоху Возрождения исполнялся озорно, темпераментно, сопровождался пением и кастаньетами.

С. 111"). Февр (Febvre) Люсьен (1878-1956) - франц. историк, член Академии моральных и политических наук (с 1951 г.), профессор университетов Дижона (1912-1956), Страсбурга (1912-1933), Коллеж де Франс (с 1933 г.). Основатель (совместно с М.Блоком) журнала "Французская энциклопедия" ("Encyclopedic franyase"), (с 1935 г.). В 1929 г. основал журнал "Анналы экономической и общественной истории" (Annales de 1'histoire economique et sociale, с 1929 г.) и исторической школы "Анналов".

C.I 11'"'. Тоннела (Tonnelat) Эмиль - франц. философ и социолог.

С.111""'. Mocc, Марсель (Mauss, Marcel, 1872-1950) - франц. этнограф и социолог, племянник и ученик Э.Дюркгейма. Основные работы - в области изучения архаических обществ: "Опыт о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах" (Essai sur Ie don. Forme archa'ique de 1'echange, 1925);

"Социология и антропология" (Sociologie et anthropologie) - 4-eme ed. P., 1968;

Собр. соч. в 3 т. (Oeuvres) - Т. 1-3. Р., 1968-1969.

С.111""*'. Ничефоро (Niceforo) Альфредо (1876-1960) - итал. юрист и социолог, автор многочисленных работ по криминологии, антропологии, демографии и статистике.

С.112''. Имеется в виду происхождение слов "цивилизация" и "политика", восходящее, соответственно, к словам "цивитас" (лат.) и "полис" (греч.), одинаково обозначавших город и государство.

C.I 12"'. Mauss М. Essai sur Ie don. Forme archa'ique de 1'echange. - Р., 1925.

C.I 15'·. Claudel P. Le soulier de satin. - Paris: Gallimard, 1929. -P.9

C.116"'. Имеется в виду Хроника Иордана де Яно (1220-1262): Jordanus de Jano. Chronica fratris Jordani edidit; notis et commentario illusravit Н. Boehmer. -Paris: Librairie Fisenbacher, 1908.

C.I 16"·. Священная Римская империя (926 1806) в первые века своего существования претендовала на руководство католическим миром и на власть над католической церковью. См.: ч. I, гл. 2, разд. 1 данной работы.

C.I 17''. Изменив то, что следует изменить, с оговорками по обстоятельствам (лат.).

Религияи культура

129

С. 118''. Энциклика "Rerum novarum" ("О новых вещах". 1891) папы римского Льва XIII - программный документ католической церкви, содержавший критику капиталистической эксплуатации трудящихся, высказывания в пользу социальной справедливости и улучшения положена рабочих. Частная собственность при этом объявлялась "священным правом работодателей", с которыми надо было налаживать сотрудничество. С этой целью было предложено создание христианских профсоюзов и ассоциаций христианских трудящихся, что получило широкое распространение в промышленно развитых странах Запада.

"Существует ли христианская философия? Мыслима ли христианская философия?" Таковы наиболее важные умозрительные вопросы, касающиеся как природы философии, так и интеллектуального значения веры, ибо от ответов на них практически зависит, какие принципиальные позиции в сфере духовной жизни придется занять, когда станут известны ответы. Ибо способ, которым философ управляет своей жизнью и размышлениями, будет совершенно различным в зависимости от того, считает ли он, что для лучшего философствования ему следует отделить свой философский труд от жизни в молитве (если предположить, что у него таковая есть) или, напротив, решает органически слить их со всем своим жизненным укладом, полностью сохраняя в своем opus rationis^ совершенную строгость и особую чистоту по отношению к своей личной деятельности как орудие этой жизни и созерцательной мудрости.

Впрочем, та же проблема так или иначе возникает в жизни художника, а также в жизни историка и толкователя Библии.

В этой работе, посвященной специально проблеме христианской философии, содержится текст доклада, прочитанного в Лу-венском университете**' в декабре 1931 г., здесь же приводится в развернутом виде и сообщение, сделанное в марте 1931 г. во Французском философском обществе. А поскольку такой богослов, как Р.Гарригу-Лагранж и такие философы, как г-да Этьен Жильсон' и

134

Габриэль Марсель*' имели любезность -за что мы были благодарны всем троим - заявить о своем согласии с изложенными здесь соображениями, мы осмеливаемся опубликовать данный труд в полном объеме. В приложении даются некоторые пояснения относительно апологетики и проблемы правильно понимаемой нравственной философии, к которой мы позволяем себе привлечь внимание специалистов. В форме, по необходимости несколько технической, мы касаемся здесь вопросов, имеющих большое значение для всей области практического знания и нравственных наук, решение которых немаловажно для будущего этих наук.

1. В истории человеческой мысли существует течение, выступающее в разнообразных формах и имеющее различные уровни развития, его представителей можно встретить почти в любой период существования христианства. Это течение, истоки которого восходят к весьма отдаленному прошлому - можно сказать, ко всей священной мудрости Израиля - тяготеет к отрицанию человеческой мудрости и философии, имеющей автономный характер по отношению к религиозной вере; в этом случае признается, что философия, поскольку она есть учение об истине, требует христианской веры или, по крайней мере, некоторого предвосхищения жизни в вере или какой-то положительной ориентации в отношении этой жизни; при этом, установление различия между чисто природной, естественной, мудростью и мудростью от Духа Святого рассматривается как род богохульства; некоторые русские мыслители, со своей стороны, полагают, что обращение человека к вере изменяет философию в самом ее существе, дает ей новую природу, новые принципы, новый чистый свет. Другая традиция, напротив, вдохновляется скорее эллинской Минервой***. Рационалисты и даже некоторые неотомисты счи-

135

тают, что философия, отличаясь от веры, не имеет с ней ничего общего, кроме чисто внешнего сходства, так что само понятие христианской философии не только составное, но и незаконнорожденное, оно не может осуществлять анализа. В этом суждении есть много такого, что позволяет думать, будто это так и есть. Хуже всего, что и первые, и вторые кажутся правыми, когда упрекают своих противников, но этого недостаточно для их абсолютной правоты, однако вполне хватает для того, чтобы рассудок с самого начала ввести в определенные затруднения.

Г-н Этьен Жильсон недавно дал этому спору мощный толчок и поставил вопрос самым недвусмысленным образом2. Он не только поставил вопрос, он дал ему точное историческое освещение в своей работе "Дух средневековой философии"3. Отметим здесь наш с ним отныне глубокий идейный союз. А поскольку он решительно встал на точку зрения истории, то здесь уже мы имеем моменты теоретического решения, на которых мы и попытаемся сосредоточиться.

2. Другой историк философии, г-н Эмиль Брейе*', также занимался этой проблемой. Его работа4 интересна и убедительна, но вместе с тем придает вещам общий вид и не углубляется в суть вопроса. Подвергая сомнению "устоявшиеся" понятия и "совершенно разработанные вещи", автор ничего не хочет знать о том, что такое сами по себе философия и христианство, и обращается к истории. Но каким произвольным образом! Это же не история отвечает, что христианской философии не существует и что "невозможно более говорить о христианской философии, как нельзя говорить о христианской математике или о христианской физике". Даже если бы дело обстояло именно так (с чем мы далеко не согласны), как он себе это представляет, то есть если бы появившиеся работы по христианской философии, от св. Августина до М.Блонделя**', одна за другой потерпели фиаско, они от этого не перестали бы существовать и носить отпечаток западной мысли: с каких пор история воплощает свои реалии только в успешных обобщающих трудах? И каковы те системы, которые не выходят за собственные

136

пределы? Существует лишь одно учение, которое может похвастать столь долгой жизнью, и именно его ценность г-н Брейе менее всего склонен признать. Кажется, в наши дни возник новый критерий, обязанный своим рождением рационалистической догматике, он внедряется в лоно самого историцизма и отдает привилегию на историческое бытие только тому, чьи достоинства и солидность утверждаются историком, со всеми его предубеждениями.