Во II в. до н. э. начинается традиция комментирования «Лао-цзы». Ее классические образцы – комментарии Старца с речного берега (Хэшан-гуна), которого даосская традиция склонна рассматривать как одно из явлений Лао-цзы (II в. до н. э.), и философа школы сюань сюэ Ван Би (III в.).
Большую ценность имеет обнаруженный в Дуньхуане текст ортодоксального комментария к «Дао-дэ цзину» даосской школы «Небесных наставников» «Лао-цзы сян эр чжу» (или просто «Сян эр»), отражающий восприятие «Дао-дэ цзина» как текста откровения даосской религией (см.: Болтц У. Дж., 1982). Этот комментарий приписывается третьему «Небесному наставнику» Чжан Лу, внуку Чжан Даолина (II–III вв.), но, возможно, что он еще древнее.
Как следует из названия «Дао-дэ цзина», центральными понятиями его учения являются категории Дао и дэ, фундаментальные как для всей китайской мысли, так и конкретно для даосизма. Подробно учение здесь рассматриваться не будет, так как доктринальному и логико-дискурсивному учению даосской религиозной философии будет специально посвящена часть 3, пока же ограничимся некоторыми краткими замечаниями.
Оригинальной особенностью даосизма является учение о «двух Дао»: одно (безымянное, умин) рождает Небо и Землю, другое (именуемое, юмин) порождает все сущее (§ 1). Дао и дэ так же соотносятся, как порождающий и пестующий порожденное принципы.
Основные доктрины памятника стали основополагающими для последующей даосской мысли. В целом для учения «Дао-дэ цзин» характерен традиционный для китайской философской мысли натурализм и элементы примитивной диалектики (учение о взаимопревращении, взаимообусловленности и взаимопорождении противоположностей: «наличие» – «отсутствие», «тяжелое» – «легкое», «движение» – «покой» и т. д.).
Значительное место в «Дао-дэ цзине» уделено также категории «у вэй» («не-деяние»), т. е. отсутствие произвольной целеполагающей деятельности, противоречащей спонтанной самоестественности (цзы жань) Дао, и порожденной и организованной им природы. «У вэй» является также основным принципом организации совершенного общества. Здесь следует отметить, что ряд фрагментов памятника, подчеркивающих роль «совершенно-мудрого монарха», создает впечатление, что первоначально текст во многом предназначался правителю в качестве руководства по преобразованию и упорядочиванию государства на основе мистической философии Дао и дэ.
Если это так, то «Дао-дэ цзин» кладет начало религиозно-политической традиции ортодоксального даосизма, является источником даосских теократических идей, получивших значительное развитие в конце древности и в средние века. К ним, в частности, относятся идеи «чистого даосского правления» – цин дао чжи, осуществляемого «Небесным наставником» в период междуцарствия, или «Государственным наставником», руководящим политикой легитимного государя.
Согласно «Лао-цзы» монарх не только соотносим с космическими началами Дао, Небом и Землей, но даже ставится во главе их, выступая в качестве человека par excellence см. § 24: «Поэтому Дао велико, Небо велико, Земля велика и монарх также велик. Здесь есть четыре великие, но монарх среди них – первый. Человек берет за образец Землю, Земля берет за образец Небо, Небо берет за образец Дао, Дао берет за образец самоестественность». Монарх осуществляет не-деяние и таким образом упорядочивает правление.
Социальный идеал «Дао-дэ цзина» – маленькая страна патриархального типа, максимально обособленная от других аналогичных образований (§ 80). «Лао-цзы» высоко оценивает простоту и безыскусственность древности, противопоставляя ее конфуцианской этике иерархии и ритуала. Отсюда и противостояние природной простоты и первозданности идеального даоса ученому многознайству конфуцианца.
Ряд мест «Дао-дэ цзина» (§ 10, 50 и др.) содержит имплицитно идеи продления жизни, обретения бессмертия и неуязвимости через единение с Дао, получившие развитие в позднем даосизме. С ними связано и учение о Дао как женственном принципе («Сокровенная самка» – сюань пинь, § 6; «мать Поднебесной» – тянь ся му и др.), к возвращению к которому следует стремиться через уподобление младенцу (§ 20, 55). (Подробнее см.: Торчинов Е. А., 1982, IV, с. 99–107).
Философия «Дао-дэ цзина» имела отклики в западной культуре (Г. Торо в США, учение Л. Н. Толстого в России).
Для иллюстрации сказанного выше приведем перевод нескольких разделов «Дао-дэ цзина».
1.
В пути, по которому можно идти,
Нет ничего от вечного Дао-Пути.
В имени, которое можно произнести,
Нет ничего от вечного имени.
Безымянное – Неба, Земли начало,
Именуемое – матерью сущего стало.
В отсутствии постоянном
Тайну его созерцать стремись.
В наличии постоянном
Предел его созерцать стремись.[19]
Те двое родятся вместе,
Но их имена различны.
Их вместе назову я Сокровенным.
И Сокровенное вновь Сокровенным стало:
Вот где врата всех тайн.
Когда в Поднебесной все узнают,
Что прекрасно прекрасное, –
Это уже безобразно.
Когда все знают,
Что доброта добра, –
Это уже не доброта.
Поэтому наличие и отсутствие
Друг друга порождают,
Трудное и легкое друг друга создают,
Короткое и длинное друг друга оформляют,
Высокое и низкое друг друга измеряют,
Мелодия и ритм друг с другом гармонируют,
Начало и конец друг за другом следуют.
Поэтому совершенномудрый пребывает в делах не-деяния,
Не прибегая к словам, осуществляет учение,
Все сущее творит, не полагая начала творению,
Рождает, но не обладает,
И действует, не замышляя преднамеренно.[20]
Заслуг и почестей оно не возжелало.
И раз оно не возжелало,
Они и не уходят от него.
6.
Ложбинный дух бессмертен.
Называют Самкой Сокровенное его.[21]
Сокровенной Самки врата –
Корень, откуда рождаются Небо – Земля.
Как нить бесконечно тянется он –
Используй его без усилий.
10.
Соедини воедино души земные и дух Небес,[22]
Одно обними – и не смогут они расстаться!
Тогда сумеешь уподобиться дитяти!
Зерцало темное от скверны омой –
И беспорочен стань душой![23]
Цени народ и государство; упорядочь –
Тогда недеяние сможешь осуществить!
Небесные врата то отверзаются, то затворяются –
Узри начало женственное в них!
Поняв четыре принципа,
Ты сможешь пребывать в незнании!
Дао рождает сущее, питает его,
Рождает, но не обладает
И действует, не замышляя – преднамеренно.
Взращивает, но не повелевает –
Это сокровенною силою дэ зовется, знаю!
11.
Тридцать спиц вместе – одно колесо.
Но то, что в нем отсутствует,
Определяет наличие использования телеги.
Стенки из глины – это сосуд,
Но то, что в нем отсутствует,
Определяет наличие использования сосуда.
В стенах пробиты окна и двери – это дом,
Но то, что в нем отсутствует,
Определяет использование дома.
Поэтому наличие чего-либо определяет выгоду,
А отсутствие – возможность использования.[24]
14.
Смотрю на него и не вижу –
Называю его тончайшим.
Слушаю его и не слышу –
Называю его тишайшим.
Ловлю его, но схватить не могу –
Неуловимым его нареку.
Триаду эту словами объяснить не дано:
Хаотична она и едина.[25]
Ее верх не освещен, ее низ не затемнен.
Тянется – вьется, но назвать нельзя,
Вновь возвращается к отсутствию сущего она.
Поэтому говорят: безвидный облик, невещный образ.
Поэтому говорят: туманное и смутное.
Не вижу начала, когда ей навстречу иду,
Не вижу конца, когда следом за ней спешу.[26]
Держусь за древний Путь-Дао
И так управляю сущим ныне.
Могу постичь древнее первоначало
И устоями Дао-Пути его называю.
18.
Великий Путь-Дао понес ущерб,
И появились гуманность и справедливость,
Мудрость обнаруживается, когда есть великая ложь.
Шесть родственников не в мире,
И появляются сыновняя почтительность и материнская любовь.
Когда государство погружено в междоусобицы и смуты,
То появляются преданные подданные.
Отсеките совершенномудрие, отбросьте мудрость –
И народ стократную выгоду обретет.
19.
Отсеките гуманность, отбросьте справедливость –
И народ к сыновней почтительности и материнской любви
Возвратится вновь.
Отсеките изощренность, отбросьте выгоду –
И воры и разбойники исчезнут,
С триадой этому не дано высокому покончить просвещению.
Поэтому указываю, что ведет к избавлению:
Смотрите на безыскусственную простоту,
Обнимите изначальную первозданность.
Умеряйте себялюбие, искореняйте страсти.
Из пустоты блага-дэ Путь-Дао исходит вовне.
Дао – вещь такая: неясная и смутная, безликая и туманная.
О, неясная! О, смутная!
В твоем средоточии есть образы.
О, безликая! О, туманная!
В твоем средоточии есть вещи.
О, загадочная! О, темная!
В твоем средоточии есть энергетическая эссенция.
Эта энергетическая эссенция предельно истинна.
В ее средоточии скрыта искренность.
С древности доныне не исчезало ее имя.
С помощью его обозреваю все множество множеств сущего,
Но откуда мне известно, что все множество множеств сущего таково?
Из этого.
25.
Вот вещь в хаосе свершившаяся,
Прежде Неба и Земли родившаяся.
О, безмолвная! О, безвидная!
Одиноко стоишь и не меняешься,
Окружаешь все сущее и не гибнешь.
Тебя можно назвать матерью Поднебесной.
Я не знаю твоего имени.
Обозначая знаком, называю тебя Путем-Дао,
Делая усилие, называю тебя великим.
Великое называю уходящим,
Уходящее называю далеким,
Далекое называю возвращающимся.
Поэтому Дао велико, Небо велико, Земля велика,
Монарх также велик.
Таким образом, в мире четверо великих,
Но монарх среди них – на первом месте.
Человек берет за образец Землю,
Земля берет за образец Небо,
Небо берет за образец Дао,
Дао берет за образец самоестественность.
28.
Знай мужественность свою и женственность свою храни,
Тогда долиной пустоты для Поднебесной станешь ты.
Долиною для Поднебесной став, ты не лишишься этого вечного обретения.
И ты вновь вернешься к состоянию младенца.
Знай белое свое и черное свое блюди,[27]
Тогда бессменным образцом для Поднебесной станешь ты.
Станешь образцом для Поднебесной, и вечная сила дэ у тебя не изменится.
И ты вновь вернешься к беспредельному,
Знай, славу свою и позор свой храни,
Тогда ложбиною пустой для Поднебесной станешь ты.
Ложбиной пустоты для Поднебесной став,
Ты сделаешь достаточной свою вечную силу дэ
И вновь вернешься к изначальной первозданности.[28]
Первозданность рассеивается, и появляются орудия.
Совершенные мудрецы используют их
И становятся начальниками чиновников.
Поэтому великий порядок не может стать ущербным.
Следующим памятником раннего даосизма, к которому обращаются после «Дао-дэ цзина», является «Чжуан-цзы», известный с середины VIII в. как «Истинная каноническая книга из Наньхуа» (Наньхуа чжэнь цзин), однако и здесь необходима оговорка.
