Один из самых болезненных пассажей для женщин, желающих занимать в христианской церкви активную позицию, встречается в 1 Кор 14:34–35. Здесь Павел прямо говорит:
Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.
Женщины должны быть молчаливы и покорны своим мужьям. В церквах им вообще нельзя говорить. Это очевидным образом делает невозможным для женщин произнесение в церкви пророчеств, общих молитв и поучений. Женщинам даже спрашивать в церкви ничего нельзя.
Эти стихи весьма похожи на те, что можно прочитать в послании Павла, не являющимся подлинным – Первое Тимофею, которое, как мы видели в третьей главе, тоже предписывает женщинам безмолвие и покорность мужьям (2:11–15). Но так же, как 1 Тим является подложным, так и приведённый отрывок из 1 Кор является сфальсифицированным. Эти стихи из четырнадцатой главы не были написаны Павлом. Кто-то добавил их позже, когда послание уже ходило по рукам.
Учёные приводят много доводов в пользу этого мнения. Во-первых, видно, что рассматриваемые стихи разбивают тот отрывок, в котором они заключены. Непосредственно перед ними Павел говорит о пророчестве в церкви. Сразу после них он говорит о пророчестве. Но этот пассаж по поводу женщин прерывает ход рассуждения. Без него отрывок о пророчествах выглядит гораздо естественнее.
Кроме того, трудно поверить, чтобы Павел запрещал женщинам говорить в церкви именно здесь, в 1 Кор 14, поскольку лишь тремя главами ранее он им это позволял. В 1 Кор 11 Павел призывает женщин, молящихся и пророчествующих в церкви, делать это только с покрытой головой. Если в одиннадцатой главе им было позволено говорить, то как это может быть запрещено в четырнадцатой? Логичнее предположить, что правы те исследователи, которые не считают эти стихи оригинальной частью текста 1 Кор. Кто-то совершил фальсификацию, добавив в книгу собственные строки, и заставив её тем самым говорить в данном месте не то, что хотел сказать Павел, а то, что хотел сказать переписчик [186].
Плагиат подразумевает использование чужого текста под своим именем. Как я говорил в начале этой главы, он стал серьёзной проблемой в студенческой среде. Техника плагиата усовершенствовалась благодаря Интернету, в котором ах как просто найти множество текстов, написанных по множеству вопросов – если не полностью готовых рефератов требуемого объёма, то готовых кусков, которые легко скопировать и собрать воедино. К счастью, технически усовершенствовались и методы обнаружения плагиата, так что многие профессора пользуются теперь сложным программным обеспечением для его выявления. Наказание может быть суровым. Из моего университета исключали любого, уличённого в плагиате. Не на день или два, а навсегда.
Учёные иногда говорят, что плагиат является современным феноменом, не имеющим предпосылок в древности. Например, несколько лет назад появилась влиятельная и популярная книга под названием Пять Евангелий, выпущенная исследовательской группой участников Семинара по Иисусу. В книге представлен результат многолетней работы учёных, которые пытались установить, какие из речений Иисуса в Евангелиях от Матфея, Марка, Луки, Иоанна и Фомы действительно могут быть отнесены к историческому Иисусу. Слова, которые, по мнению учёных, действительно были сказаны Иисусом, напечатаны там красным; слова, которые вполне вероятно могли быть им сказаны, напечатаны розовым; то, что вряд ли было сказано Иисусом, напечатано серым; то, чего он точно не говорил – чёрным.
Большинство евангельских речений оказались серыми или чёрными. Это многих возмутило. При этом ряд учёных, не участвовавших в проекте, больше заинтересовало, чьими же были слова, напечатанные чёрным. А лично мне кажется, что участники Семинара по Иисусу обычно совершенно неверно понимали, что же действительно говорил Иисус.
Кроме того, издание содержит как минимум одно утверждение, которое учёные назвали бы ляпом, – ошибка столь вопиющая, что её нельзя было ожидать от серьёзных исследователей. Она находится во вступлении и буквально гласит: «Понятие плагиата было неизвестно в Древнем мире» [187].
Я не представляю, как такое могло быть сказано людьми, которые когда-либо брали на себя труд ознакомиться с древними источниками. Это в корне неверно. Древние авторы прекрасно знали о плагиате и осуждали его как обман. Для начала взгляните на сказанное Витрувием, известным римским архитектором и инженером I в. до н. э., в седьмой книге его десятитомной работы по архитектуре: «…тех, кто обкрадывает [188] сочинения и выдаёт за свои, надо осуждать» [189]. Теперь возьмите комментарии Полибия, одного из великих древнегреческих историков, написанные сотней лет ранее, где говорится, что писатели его времени, которые брали работы более древних авторов и выдавали их за свои, вели себя «весьма предосудительно» [190].
Некоторые писатели возмущались, когда их собственные работы становились объектом плагиата. Остроумный римский поэт Марциал неоднократно высмеивал тех, кто воровал его стихи и публиковал их под собственным именем, выдавая за свои: «Не думай, скряга жадный, вор моих книжек, Что стать поэтом так же дешево стоит, Как переписка жалкого тебе тома: За шесть монет иль десять не купить «браво» [191].
Историк философии Диоген Лаэртский несколько раз упоминает о философах и литераторах, которые пытались выдать чужие украденные работы за свои, публикуя их, словно они были написаны ими. В числе таких плагиаторов был ученик Сократа по имени Эсхин, который взял несколько диалогов Сократа у его вдовы и объявил их собственными сочинениями. Был среди них и Гераклит, уже упомянутый в первой главе этой книги, который украл у другого писателя его сочинение о Гомере и Гесиоде, чтобы обнародовать в качестве своего. Попал в список и некогда учившийся у Пифагора философ Эмпедокл, который был «уличен в присвоении учения и отстранен от занятий» [192].
Плагиат является обманом наравне с подлогом, потому что пытается ввести читателей в заблуждение. Но в некотором смысле плагиат можно рассматривать как оборотную сторону подлога. Совершающие подлог выдают свои слова за чужие; плагиаторы берут чужие слова и выдают их за свои.
Интересно, стали бы учёные древности обвинять некоторых раннехристианских писателей в плагиате? Здесь всё не так просто, потому что возможные примеры плагиата касаются присвоения анонимных текстов. Кроме того, плагиаторы и сами часто не называли своего имени, оставаясь анонимами или выдавая себя за других. Может ли подлог быть плагиатом? Почему нет?
Если так, что можно сказать о Втором послании Петра? Учёные давно увидели, что вторая и начало третьей главы очень похожи на Послание Иуды, где присутствует резкое нападение на оказавшихся в церкви лживых и аморальных людей. Очень близкое сходство прослеживается между Иуд 4-13, 16–18 и 2 Пет 2:1-18; 3:1–3. Там не так уж много явных буквальных повторений, но достаточно общих мыслей, идей и часто слов. Если современный студент перепишет чужой текст, изменив в нём много слов, но сохранив все его идеи, и при этом не укажет источник, он может быть обвинён в плагиате. Возможно, впрочем, что здесь всё не так очевидно.
А что тогда с Евангелиями? Ещё с XIX века учёные уверены, что Мф, Мк и Лк имеют так много общего (передают те же сюжеты, обычно в одинаковой последовательности, часто теми же словами) потому, что пользовались одними и теми же источниками. Сейчас действительно общепризнано, что одно из Евангелий послужило источником двум другим. Почти все учёные сходятся на том, что Мк использовался для написания Мф и Лк. Некоторые всё ещё придерживаются мнения, что Мф был источником для Мк и Лк, но таковых очень мало. В любом случае мы имеем дело с ситуацией, когда одни документы заимствовали текст у другого, часто дословно. Мы знаем, что ни один из авторов не называл себя. Получается, что позднейшие авторы не занимались плагиатом, поскольку они не публиковали чужую работу под своим именем. Но они заимствуют чужую работу и публикуют её как свою. Древние учёные, писавшие об этом феномене, всё же назвали бы это «воровством». На современном языке это лучше называть чем-то вроде плагиата.
Другие примеры не относятся к канону Нового Завета. Ранее в этой главе я говорил, что Евангелие Псевдо-Матфея заимствовало текст у Протоевангелия Иакова и обнародовало его в отредактированной форме (местами довольно существенно, а местами вообще без редакции), не упомянув об источнике. Ситуация во многом сравнима с тем, что авторы Мф и Лк сделали с Мк. Другая книга, упомянутая в первой главе, Апостольские Постановления, представляет собой ещё более вопиющий пример, поскольку почти полностью заимствует три более ранних документа: Дидахе (ок. 100 г. н. э.), Апостольское Предание (II в. н. э.), Дидаскалию (III в. н. э.), объединяет их в один большой и публикует так, словно бы вся информация была получена непосредственно от апостолов. А она была, говоря языком древних, просто украдена из более ранних текстов христианской традиции.
