Следовательно, покаяние – это признание в том, что мы возлагали свои надежды, строили значимость и уверенность на чем-либо, кроме Бога. Это значит, что мы должны каяться не только в неправильных поступках (таких, как измена или ложь), но и в мотивации, которой обусловлены наши правильные поступки.
Второе, что предстоит сделать, – поверить в Христа. Вера в Христа характеризуется определенным содержанием. Мы должны верить, что Он именно тот, кем называл Себя, что мы нуждаемся в спасении, что на кресте Он обеспечил нам это спасение, а затем воскрес из мертвых. Но если преображающая жизнь христианская вера должна заключаться как минимум в вере во все перечисленное, этим она не ограничивается.
Нас спасает не наша душевная чистота и глубина, а деяния Иисуса Христа
Вера, которая меняет жизнь и создает связь с Богом, лучше всего выражается словом «упование». Представьте, что вы находитесь высоко на скале, теряете опору и начинаете падать. Рядом обнаруживается ветка, торчащая на самом краю пропасти. Эта ветка – ваша единственная надежда, она более чем прочна, чтобы выдержать ваш вес. Как она может спасти вас? Если вы будете твердо верить, что ветка выдержит вас, но не протянете руку и не схватитесь за нее, вы пропали. Если вас будут переполнять неуверенность и сомнения в том, что ветка вас выдержит, но вы все-таки протянете руку и схватитесь за нее, вы спасены. Почему? Потому что на самом деле вас спасает не сила вашей веры, а ее объект. Сильная вера при непрочности ветки несравнимо хуже слабой веры в ветку прочную.
Это означает, что для веры в Христа вам незачем ждать, когда развеются все сомнения и опасения. Не впадайте в ошибку, считая, что вы должны справиться с каждым из них, чтобы прийти к Богу. Подобные попытки превратят вашу веру в еще одну разновидность стремления стать самому себе спасителем. Работа над качеством и чистотой своих обязательств воспринимается как способ заслужить спасение и сделать Бога своим должником. Но нас спасает не наша душевная чистота и глубина, а деяния Иисуса Христа ради нашего блага.
Следовательно, вера начинается, когда мы понимаем это, отвергаем свои альтернативные упования и божков и обращаемся вместо них к Отцу, желая поддерживать отношения с Ним на основании деяний Иисуса, а не наших нравственных усилий или достижений. Так совершили первый шаг к вере несколько моих знакомых, зрелых людей. Они молились:
Отец, я всегда верил в Тебя и в Иисуса Христа, но душой я уповал прежде всего на собственную компетентность и добропорядочность. И это не принесло мне ничего, кроме неприятностей. Насколько я знаю собственное сердце, сегодня я вверяю его Тебе, возлагаю на Тебя мои упования, прошу принять и признать меня не ради моих дел, а потому, что совершил Христос ради меня.
Так начинается процесс длиной в жизнь, в ходе которого посредством неуклонных изменений во всех сферах жизни благая весть все заметнее формирует и определяет нас.
Когда меня спрашивают: «Как можно по-настоящему стать христианином?», – я обычно отвечаю: «Требуется две вещи. И еще одна, третья». О двух – покаянии и вере – я только что рассказал. Но есть еще один решающий аспект. В таком случае почему бы не сказать сразу, что их должно быть три? Но я предпочитаю говорить «две и третья», потому что последняя, в сущности, – способ достижения первых двух.
Превращение в христианина всегда связано и с личным, и с коллективным аспектом. В западной культуре люди недооценивают степень, в которой они являются продуктом не своего личного выбора, а влияния родных, сообществ, культуры в целом. Следовательно, покаяния и вера должны быть как индивидуальными, так и общественными. Мы осуществляем их, когда лично приближаемся к Богу в молитве (как в предыдущих примерах), а также когда публично идентифицируем себя с Христом, становясь частью церкви.
В Евангелии от Луки говорится, что Иисуса распяли между двумя злодеями, также приговоренными к казни. Один из них злословил Иисуса, но второй сказал первому: «Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего дурного не сделал». Учитывая обстоятельства, это было удивительное понимание. Злодей понял, что Иисус ни в чем не повинен и умирает за виновных. Потом он повернулся и попросил Иисуса: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Он возлагал все свои надежды на Иисуса, уповал на Того, кто должен был принести будущее царство, новые небеса и новую землю. Как только он вверил себя Христу, Тот успокоил его: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23:41–43).
Я рассказываю об этом потому, что данный эпизод проясняет: человек может удостовериться в принадлежности к Христу в тот же момент, как он лично вступит в общение с Богом. Тем не менее все в Новом Завете указывает на то, что христиане должны подтверждать и скреплять свое личное обязательство публичным, общественным деянием крещения, становясь частью церкви. Сердцу не прикажешь, поэтому чтобы удостовериться, что мы возлагаем сердечные упования на Иисуса, а не на что-нибудь другое, мы должны довести дело до конца и присоединиться к общине верующих.
Мне известно, что основная проблема, возникающая у множества людей с христианством, имеет отношение скорее к церкви, нежели к Иисусу. Они не хотят, чтобы им объясняли: чтобы стать христианином и вести подобающую христианину жизнь, им следует найти церковь, в которой они смогут процветать. С церквами у них связан слишком большой негативный опыт. Я прекрасно понимаю их. Я готов допустить, что в массе воцерковленные люди могут быть слабее в психологическом и нравственном отношении, чем невоцерковленные. Нет ничего удивительного в том факте, что пациенты, ждущие своей очереди в приемной врача, в целом менее здоровы, чем те люди, которых там нет. Церкви недаром привлекают много нуждающихся. Но кроме них, церкви посещает множество людей, жизнь которых полностью преобразилась и наполнилась радостью Христа.
Нельзя вести христианскую жизнь, не имея друзей-христиан, обширной семьи верующих
Следовательно, церковь Иисуса Христа подобна океану, она безбрежна и многообразна. Как и в океане, в ней есть теплые и чистые, а также ледяные пятна, места, где в воду можно входить без опасений, и места, где вас немедленно подхватит и погубит течение. Я отдаю себе отчет в том, как рискованно объяснять моим читателям, что им следует стремиться в церковь. Я призываю их к этому после тщательного обдумывания и советую действовать с максимальной осторожностью. Но альтернативы нет. Нельзя вести христианскую жизнь, не имея друзей-христиан, обширной семьи верующих, в которой найдется место и вам.
Когда люди спрашивают: «Как мне стать христианином?», – очень важно дать конкретный ответ. Вместе с тем возникает опасность создать впечатление, что поиски Бога – по сути дела методика, действия, которые в основном совершаем мы сами. Разумеется, мы должны проявлять значительную активность в поисках Бога, сам Иисус призывал нас спрашивать, искать и стучать, чтобы мы обрели Его. Однако те, кто вступил во взаимоотношения с Богом, оглядываются назад и понимают, что благодать Божья отыскалаих,открыла для новой действительности. Хотя мы не ожидаем ничего подобного, каким-то образом в действительность нашей падшей натуры прорывается совершенная Божья благодать. Мы сознаем, что сами наши усилия быть хорошими, счастливыми и настоящими представляют собой часть проблемы. Смысл происходящего доходит до нас, мы видим его в совсем ином свете, но не понимаем, как это получается. Я мог бы показать это на примере сотен биографий известных духовных личностей – апостола Павла, блаженного Августина, Мартина Лютера, Джона Уэсли, а также на примере тысяч свидетельств моих прихожан о том, как преобразилась их жизнь. Но мой излюбленный пример травмы благодати – тот, который Фланнери О’Коннор описала в рассказе «Откровение».
Он начинается в приемной врача, где миссис Терпин и ее муж Клод вместе с другими пациентами ждут своей очереди. Все это время миссис Терпин разглядывает и оценивает соседей и чувствует свое превосходство по сравнению с буквально всеми присутствующими, к каким бы расам, классам, типам телосложения и темпераментам они ни относились. Ее самодовольство и лицемерие показаны ярко и вместе с тем очень правдоподобно. О’Коннор с присущим ей писательским мастерством изображает, как миссис Терпин мысленно оценивает и осуждает окружающих, и ход ее мысли кажется читателю до боли знакомым.
Миссис Терпин заводит разговор с соседкой, которая пришла на прием с дочерью по имени Мэри-Грейс, в ожидании читающей книгу. В разговоре всплывает непомерное самодовольство миссис Терпин и ее покровительственное отношение к окружающим. Мэри-Грейс молчит, но, слушая болтовню соседки, морщится и гримасничает. Наконец миссис Терпин восклицает:
