Дары Всевышнего, конечно, не случайны, но тайна их распределения промыслительно сокрыта от нас. Все попытки людей (в прошлом) селекционировать гениев по наследственным признакам окончились полным провалом. Более того, в поколениях людей выдающихся, но далеко не святых всегда было достаточно много вырожденцев. Святость, впрочем, тоже не передается по наследству.
В Священном писании есть указания на то, что таланты отпускаются "каждому по его силе" (Еванг. от Матфея, гл. 25, ст. 15). А затем (по исходе жизни) с каждого спрашивается, как он распорядился этими сокровищами.
Горе тому, кто "зароет в землю" главный дар Бога — талант самой жизни, не приумножив ее в жизнь вечную. У того человека"отнимется и то, что имеет" (Еванг. от Матфея, гл. 25, ст. 29), то есть жизнь с перспективой райского блаженства. Но еще раньше, чем наступит физическая смерть, у не желающих умнеть и добреть (любить и прощать) постепенно отнимается способность нормально чувствовать, проявлять волю и здраво рассуждать.
То же самое происходит и со способностями, которые "зарываются в землю". И это не обязательно от пьянства и лени. Направленность ко злу (продажность, разврат и т. д.) так же приводят к вырождению талантов. Тогда творческая продукция этих личностей, в духовном и душевном планах, становится ядовитой. И речь тогда заходит уже не об оглуплении бездельников и самодовольных эгоистов, а о демоническом безумии одаренных подонков.
Падение человека может начаться в любое время, но в подавляющем большинстве случаев нравственные срывы случаются в неустойчивые периоды жизни, то есть в молодости и даже в детстве.
Становление человека
С первых шагов жизни будущая личность оказывается вынужденной непрестанно выбирать между добром и злом, решая дилемму "можно-нельзя". Когда "все нельзя", "во всем виноват", за все бьют, тогда личность угнетается. Тогда страх замещает любовь, и развиваются комплексы неполноценности. Растет аутизм (погружение в себя), последствия которого зачастую непредсказуемы. Но когда "все можно", тогда капризам, претензиям и соответствующей агрессивности малыша нет предела. И это верный путь к развитию психопатии.
Если слово "можно" в памяти ребенка последовательно увязывается с добром (любовью, сочувствием, трудом, заботой и т. д.), а на все злое накладывается табу — "нельзя", личность получает правильный ориентир. И если воспитатель остается до конца последовательным, то ребенок привыкает смиряться. Ощущая заботу и власть, детская душа в послушании приобретает добродетель смирения, и это необычайно повышает ее духовный потенциал.
Смирение, всегда следующее за покаянием (признанием вины и искренним отречением от зла), раскрывает душу к принятию Божественной вести. И тогда голос Бога — совесть — начинает звучать все громче, наполняя душу великими благодатными силами. Прежде всего, энергией для выполнения труда на благо ближних.
Всем хорошо известно, как, развлекаясь игрой (в праздности), дети бывают неутомимы. Но стоит маме обратиться к ребенку за помощью или усадить за уроки, вся энергия у него внезапно иссякает. На добрые дела сил не остается. Это реальный плод праздного (безнравственного) воспитания. И это опасный психопатический симптом. То, что бывает упущено с трех до шести лет, у подростков потом оборачивается акцентуацией характера, доставляющей родителям массу неприятностей в так называемом "трудном возрасте".
Акцентуация, как патологическое заострение отдельных черт характера, по мере взросления юношей, постепенно сглаживается, но в ряде случаев перерастает в стойкую психопатию. Наиболее неприятными и опасными представляются следующие виды акцентуаций: шизоидная (погруженность в себя); эмоционально-лабильная (склонность к депрессиям); эпилептоидная (угрюмая озлобленность); истероидная (демонстративное поведение); неустойчивая (беспринципность и праздность); конформная (следование за лидером, за модой, за мнением толпы).
Даже при благополучном исходе акцентуации (без перерастания в психопатию), неправильное воспитание оставляет в структуре личности глубокий неизгладимый след, и тогда "дурной характер" доставляет человеку массу проблем, зачастую неразрешимых.
В первые годы жизни нравственная память у ребенка еще достаточно слаба. Слово "нельзя" он забывает постоянно, и не очень еще понимает почему, собственно, "нельзя". И в это время его нельзя оставлять без опеки. Ребенок постоянно должен слышать доброе слово, и сам должен проявлять жалость и заботу (нужно создавать ситуации), и учиться не лгать. В случаях явного протеста (каприза) или упорства в дурных действиях со стороны ребенка, от воспитателя требуется настойчивость, вплоть до применения силы.
Телесные наказания, производимые с любовью (ради ограждения от зла), в дошкольном возрасте бывают весьма полезны. Безрезультатны и вредны они, когда дети подрастают и начинают самоутверждаться. И в это время разочарованные родители вымещают на них злобу за свои промахи в воспитании (прежде всего за беспечность). Но тогда вместо смирения они добиваются отчуждения. И в самый опасный период (во время полового созревания) подростки перестают доверять старшим, тяготея к компании сверстников. Потери в личностном развитии в этих случаях бывают огромны.
В дошкольном возрасте (с трех до шести) важнейшее значение имеет личность отца, дающего пример для подражания. Именно в это время в сознании малыша происходит закладка нравственного фундамента. Ребенок мало понимает, но все запечатлевает. Глубинная (нравственная) память — фундамент интеллекта. Если он выложен "добрыми камнями" и прочно сцементирован совестью, то здание будущей личности может и должно быть вполне устойчивым. Но не дай Бог нашим детям в этот период запечатлеть мерзости родительских грехов.
Неправильное воспитание по типу гипопротекции (полная безнадзорность и запущенность ребенка) обычно чревато развитием подростковых акцентуаций характера неустойчивого и конформного типов, с риском перерастания их в соответствующие психопатии.
Жесткое воспитание (забивание ребенка) развивает комплексы неполноценности и в ряде случаев эпилептоидную акцентуацию.
Очень опасна для юных душ потворствующая гиперпротекция (воспитание "кумиров семьи"), плодящая безжалостных эгоистов (семейных тиранов), психопатов истероидного (демонстративного) типа поведения.
Последствия малодушия
Напрасно некоторые люди принимают за проявление личностной силы гордое самоутверждение, наглость и жестокость. Это всего лишь показное прикрытие душевного ничтожества (трусости, несостоятельности и т. п.).
Неблагодарность, ослабленное чувство долга, социальный конформизм, не говоря уже об откровенной аморальности, есть не что иное, как легкая форма дебильности. Вообще для дебильного интеллекта характерны: слабая память, низкая сообразительность, отсутствие творчества и собственного мнения, а главное — неразличение добра и зла.
Последнее относится к симптомам пневмастении (слабости духа), которая вызывает естественно и психастению (слабодушие), разрешающуюся, соответственно, в слабосилие, слабоволие, слабоумие. Так что дебилами не обязательно рождаются. Ими становятся в процессе нравственной деградации. И если олигофрены обычно не доживают до реальной старости, то люди, "зарывшие в землю" свои душевные таланты, слабеют умом в зрелом и, особенно, в пенсионном возрасте.
Малодушные люди, как правило, ленивы к учебе, и в жизни не стараются делать выводов из прошлых ошибок. Это специфический дефект нравственной памяти. От нежелания смиряться (терпеть по заслугам, иметь по достоинствам и т. д.) у малодушных людей возникают бесконечные жалобы на "невезение", на "тяжкие времена", на правительство, погоду (на всех, кроме самих себя). На почве малодушия расцветают суеверия, процветает сектантство, снижается уровень культуры, возникают ссоры, склоки, совершаются преступления.
Самым печальным последствием малодушия, за исключением преждевременной смерти, оказывается раннее развитие сенильной деменеции (старческого слабоумия). Предвестником грядущего маразма становится "заострение негативных черт характера":карикатурная ревность и подозрительность, патологическая скупость, осуждение, навязчивые страхи и т. д. Так называемые "злые старики" буквально терроризируют своих домашних, капризничая и скандаля, обвиняя всех в воровстве, в заговорах, в попытках отравить, в "сживании со света" и т. п.
