и тех, которые должны оставаться? Здесь незаметно, чтобы отлетали пчелы одного возраста, а оставались бы пчелы другого, ибо вокруг царицы, которая уже не вернется более, толпятся и очень старые медоноски, и такие молодые работницы, которые впервые увидят головокружительную бездну лазури.
Но еще менее заметно, чтобы это происходило под влиянием случайности порыва, ослабления мысли, инстинкта и чувства, которые увеличивали или уменьшали бы относительную силу роя. Я неоднократно пытался исчислить отношение количества составляющих рой пчел к количеству тех, которые остаются в улье. И хотя трудность опыта не позволяет прийти к математически точным заключениям, но я могу утверждать, что это отношение, если принимать еще во внимание пчел, имеющих родиться из остающихся в улье яиц, довольно постоянно, а это указывает на действительное и таинственное вычисление, производимое гением улья.
XI
Мы не будем следить за приключениями улетевших роев. Они многочисленны и часто весьма сложны. Иногда два роя смешиваются; иногда, пользуясь смятением роя во время отлета, две-три царицы-пленницы ускользают от внимания стражей и присоединяются к формирующейся грозди. Бывает и так, что одна из сопровождаемых самцами молодых цариц пользуется отлетом роя для одновременного с тем зачатия и увлекает тогда всех своих подданных чрезвычайно высоко и далеко. В практике пчеловодства встречаются случаи возвращения в улей вторичных и третичных роев. Царицы встречаются снова в улье, пчелы выстраиваются вокруг сражающихся, и когда сильнейшая восторжествует, то они, ненавидя беспорядки и страстно любя труд, выбрасывают из улья трупы павших, предотвращают всякое насилие в будущем, забывают прошлое, расползаются к ячеям и снова принимаются летать по мирной дорожке к гостеприимным цветам.
XII
Для упрощения рассказа вернемся к тому моменту жизни улья, когда пчелы уполномочивают царицу на убийство сестер. Я уже упоминал, что пчелы часто противятся убийству даже и тогда, когда они, по-видимому, не имеют намерения выпустить второго роя, но столь же часто они разрешают убийство, ибо политический дух одного и того же пчельника не менее разнообразен, чем дух различных национальностей людей одного и того же континента. Но те пчелы, которые дают согласие на убийство, поступают, видимо, неосторожно: умри или заблудись царица во время брачного полета – и потеря для улья невосполнима, ибо личинки рабочих пчел становятся тогда уже старше того возраста, который необходим для вывода цариц. Рассмотрим тем не менее тот случай, когда указанная неосторожность стала совершившимся фактом: перворожденная царица признана единой государыней ее народом, но она еще девственница.
Для исполнения же роли той царицы-матери, которую она замещает, ей необходимо встретиться с самцом в течение первых же двадцати дней ее жизни. Если по каким бы то ни было причинам этот срок будет пропущен, то девственность царицы останется при ней навеки. Однако ж, как это мы уже видели, несмотря на свое девство, царица не вполне бесплодна. Тут встречаемся мы с той великой аномалией, с тем поразительным предостережением или капризом природы, которые известны в науке под названием «партеногенеза». Это явление свойственно некоторым насекомым из породы чешуйчатокрылых, перепончатокрылых и других. Царица-дева, оставшаяся неоплодотворенной, кладет и в большие, и в малые ячейки яички, но из всех их без исключения выведутся только трутни; но так как трутни живут лишь трудами работниц, не только не внося ничего в общую работу, но даже не будучи способны поддержать собственное существование, то через несколько недель после смерти последней работницы неизбежно наступают разорение и гибель всей колонии. Из положенных царицей яичек выйдут тысячи трутней, обладающих миллионами сперматозоидов, из которых ни один не может проникнуть в ее организм. Это явление не более, если хотите, поразительно, чем многие другие, ему подобные, ибо в очень скором времени после приступления к изучению проблем жизни, и в особенности тайн зарождения, – где таинственное и неожиданное попадаются на каждом шагу, чаще даже и в гораздо менее туманном виде, чем в самых волшебных сказках, – они становятся настолько обычными, что наблюдатель теряет представление об их полном загадочности содержании. Но данное явление не становится от этого менее заслуживающим нашего внимания. Как прозреть ту цель природы, во имя которой она покровительствует бесполезным трутням в ущерб столь полезным работницам? Опасается ли она, чтобы сознание самок не толкнуло их на сверхмерное уничтожение столь разорительных для улья, но необходимых для поддержания пчелиного рода, паразитов? Или мы имеем тут дело с крайней реакцией неоплодотворенного организма царицы на ее девство? Или это одно из тех слишком страшных или слишком слепых предупредительных деяний, когда совершающие их, не видя причин зла, не видят и истинных лекарств для него и, желая предупредить частное бедствие, доводят дело до катастрофы? В действительности же, – хотя, употребляя это слово, мы не должны забывать, что естественная, свойственная предкам современных пчел действительность отличалась от условий, в которых живут пчелы в настоящее время, и что в первобытном лесу колонии пчел могли быть поэтому еще более разбросаны, чем теперь, – в действительности бесплодие царицы почти никогда не зависит от недостатка самцов, которые в большом количестве налетают отовсюду; это зависит, скорее, от дождей и холодов, удерживающих царицу слишком продолжительное время в улье и, – что случается еще чаще, – от несовершенства ее крыльев, препятствующего ей стремительно подыматься ввысь, а необходимость именно такого полета обусловлена устройством организма самца. И, однако, природа, не принимая в расчет более существенных условий, чрезвычайно озабочена задачею размножения именно самцов. Для достижения этой цели она доходит до нарушения своих других законов. На пчельниках иногда встречаются ульи-сироты, в которых, влекомые непреодолимым желанием сохранить свой род, две-три пчелы-работницы берутся за несвойственную им функцию и, невзирая на свои атрофированные половые органы, до того проникаются желанием положить яички, что достигают своей цели; под влиянием страстного напряжения всего организма пчелы к одной цели их половые органы до такой степени развиваются, что становятся способными произвести несколько яичек. Но из таких яичек, так же как из яичек девственной царицы-матери, выходят только самцы.
XIII
Мы встречаемся здесь с фактом проявления в природе высшего, хотя, быть может, и неблагоразумного начала, находящегося в прямом противоречии с сознательным принципом жизни. Вмешательство такого начала – явление довольно частое в жизни насекомых, и изучение его полно огромного интереса. Мир насекомых, более многочисленный и более сложный, чем другие миры, представляет и больше возможности уловить некоторые намерения природы и выведать их среди опытов, результаты которых нельзя еще считать за окончательные. Природа имеет, например, повсеместно одно общее намерение, которое можно формулировать так: усовершенствование каждого вида путем торжества сильнейшего в его борьбе за существование. И эта борьба обыкновенно хорошо
