Сергей Платонов - Учебник русской истории

§ 107 (2). Окончание Великой Северной войны. Персидская война

Достигнув прочного мира на юге, Петр с особым рвением взялся за окончание войны на Балтийском море. В последующие годы он занял почти всю Финляндию с городами Або и Гельсингфорсом. В 1714 г. (25 июля) Петр разбил шведский флот при мысе Гангуте (на юго-западе Финляндии) и занял Аландские острова, откуда мог грозить самому Стокгольму. В то же время, совместно со своими союзниками, Петр действовал и на южных берегах Балтийского моря, в Германии, откуда шведы были окончательно вытеснены (в 1716 г.). Но эти совместные действия привели Петра к ссоре с союзниками. (Немцы и датчане боялись, что Петр утвердится в Германии, и относились к нему подозрительно. Со своей стороны, Петр очень был недоволен медлительностью общих союзных действий и решил не стесняться союзными обязательствами.) Он искал себе нового союзника в французском короле Людовике XV и в 1717 г. посетил Париж. Там Петр был любезно принят и поразил французов своими познаниями, умом и оригинальностью. Но цель его не была достигнута, и Франция осталась в стороне от балтийских дел. Зато в это же самое время Петру удалось завязать непосредственные сношения с Карлом XII, вернувшимся в Швецию из Турции. На Аландских островах начались было мирные переговоры, и дело шло к миру, но смерть Карла (1718) испортила все. В Швеции была возведена на престол сестра Карла Ульрика-Элеонора с ограничением ее власти в пользу олигархического сената. Шведское правительство прервало переговоры с Петром, поспешило помириться со своими врагами в Германии и с Данией и все силы Швеции решило направить на борьбу с Россией. Но этих сил было уже мало: истощенная Швеция не могла бороться с войсками и флотом Петра. В 1719 и следующих годах русские морем вторгались в самую Швецию и разоряли ее до Стокгольма. В 1721 г. шведы возобновили мирные переговоры в городке Ништате (на западе Финляндии) и 30 августа 1721 г. согласились заключить мир на следующих условиях: Швеция уступила России навсегда Лифляндию (с Ригою), Эстляндию (с Ревелем и Нарвою), Ингрию и часть Карелии (с Выборгом); Петр же возвратил Швеции Финляндию, завоеванную им, и, сверх того, обещал заплатить два миллиона ефимков.

Так окончилась долголетняя война, сокрушившая могущество Швеции и обратившая Московское государство в сильнейшую державу Европейского севера. Петр был необыкновенно рад миру и шумно торжествовал победу в своем «парадизе» Петербурге, а затем в старой Москве. В С.-Петербурге 22 октября 1721 г. (в годовщину славного освобождения Москвы в 1612 г.) Петр принял титул Императора Всероссийского и превратил прежние «великие государства Российского царствия» во «Всероссийскую империю». Так ознаменован был счастливый исход войны. Личные заслуги Петра были почтены тем, что учрежденный Петром (1711) сенат наименовал Петра, независимо от Императорского титула, еще «великим» и «отцом отечества».

Тотчас по окончании Северной войны Петр начал новую войну — с Персией. В 1722 г. русские войска из Астрахани выступили на юг и заняли персидские города Дербент и Баку. В 1723 г. Персия заключила мир, уступив Петру западное побережье Каспийского моря. Петру оно надобно было для того, чтобы овладеть путями на восток, в Индию, сношения с которою очень занимали Петра.

Таким образом, все войны, какие только вел в свое царствование Петр Великий, имели своею целью приобретение морских берегов: черноморских (азовских), балтийских и каспийских. Гениальный политик рвался к морям, понимая, какое значение имеют моря в международных сношениях, в движении культуры.

Говоря о государственных преобразованиях Петра Великого, не надобно представлять себе дело так, что Петр сразу и по одному общему плану заменил старый московский строй новым европейским. В своих реформах Петр не мог держаться заранее выработанного плана и точной последовательности, потому что все его преобразования, все перемены, которые он производил в управлении и в устройстве сословий, происходили под давлением военных событий и нужд. Война со шведами приняла затяжной характер, оказалась страшно трудною, убыточною и опасною. Петр весь затянулся в военные дела. Он то воевал в первых рядах своего войска; то в Москве и Петербурге собирал средства для дальнейшего ведения военных операций; то бросался в Архангельск и Воронеж для того, чтобы оборонить свои северные и южные границы от возможных нападений врага. В таких условиях жизни государь не мог думать о мирных и правильных преобразованиях. Его главною заботою было добыть достаточно людей и средств для успешного продолжения войны. Война требовала регулярных войск: Петр искал способов их увеличения и лучшего устройства, и это само собой вело к реформе военной и к переустройству дворянского сословия и дворянской службы. Война требовала денег: Петр искал их, где только можно, и это повело к податной реформе и к разным переменам в положении городов и крестьянства. Так под давлением военных нужд Петр спешно совершил ряд нововведений, которые разрушали по частям старые московские порядки, но еще не создавали никакого нового порядка. Напротив, в управлении государством господствовал некоторый хаос, и чем дальше, тем более он давал себя чувствовать. Когда, наконец, после Полтавской победы и Прутского похода военные действия стали менее напряженными, а настроение Петра более уверенным и спокойным, тогда Петр принялся приводить в порядок все, что было ранее им сделано торопливо и по частям. В это только время, в последнее десятилетие жизни Петра (1715–1725), была достигнута некоторая система и налажен новый строй управления.

С другой стороны, Петр, преобразуя сословную жизнь и формы управления, вовсе не имел в виду изменить самые основания государственного порядка. При нем верховная самодержавная власть осталась такою же, какою была ранее при его отце царе Алексее. Положение сословий в государстве по существу не было изменено: сословия не получили новых прав и были оставлены при старых своих обязанностях. Управление по-прежнему было бюрократическим. Словом, тип государства, создавшийся до Петра, им не был изменен, и в этом отношении Петр не совершил никакого государственного переворота. Все его перемены имели своим назначением лишь совершенствовать старый строй, придавая ему более культурные европейские формы. Резкая по сути своей реформа была совершена только в сфере церковного управления, где с упразднением патриаршества церковная жизнь была приведена в полное подчинение государству.

1. Мы знаем, как было устроено служилое сословие в Московской Руси (§§ 55, 58, 79). Оно состояло из «дворян московских» и «дворян городовых». Первые бывали на высших придворных должностях, управляли приказами, ездили в посольства, сидели на воеводствах, начальствовали войсками, — словом, составляли правительственный класс и считали себя знатью: назывались людьми «родословными», «с отечеством», «отецкими детьми». Вторые — городовые дворяне и дети боярские — были людьми «обычными», не родословными: они служили в городских конных ополчениях, составляя главное полевое войско Московского государства. Все служилые люди были обеспечены поместьями от государства и получали время от времени денежные пособия, а иногда и ежегодное жалованье. Меньшинство имело свои наследственные вотчины, что, однако, не мешало искать поместий в придачу к вотчине. К служилым людям причислялись и гарнизонные люди: служилые казаки, стрельцы, пушкари и т. п. Охраняя какой-либо город, эти люди жили в слободах под стенами своего города и вокруг этого же города имели общие пашни и угодья[16]. В XVII ст., подобно гарнизонному люду, в «слободах» устраивались регулярные полки солдат, рейтаров и драгун. Эти новые войска «иноземного строя» пополнялись вербовкою, или «прибором», в службу «гулящих людей», и к ним понемногу переходило главное значение в полевой московской армии.

Вот что застал Петр Великий. Борьба со шведами требовала от него регулярной армии. Понемногу он и перевел в регулярную службу всех дворян и служилых людей. Всякий служилый человек — от знатного московского дворянина до последнего пушкаря — одинаково записывался в службу и шел солдатом в регулярный полк или матросом во флот. Не более одной трети членов от каждой дворянской «фамилии» допускалось в гражданскую службу. Так как служба для всех служилых людей стала одинакова (они служили поголовно и бессрочно, с нижних чинов), то все прежние разряды служилых людей Петром были соединены вместе, в одно сословие, которому было присвоено новое название шляхетства. Служилая знать по закону перестала на службе отличаться от «обычных людишек»: все нижние чины — как знатные, так и незнатные, как из служилых семей, так и из простонародья — одинаково могли дослуживаться до высших чинов и занимать высшие должности. Порядок такой выслуги был точно определен «Табелью о рангах» (1722). В этой табели все офицерские, канцелярские и высшие государственные должности были распределены на 14 рангов, или «чинов», по их служебному старшинству и почету. Каждый, достигший должности низшего, 14-го ранга, мог надеяться, по мере способности и усердия, занять высшую должность и перейти в высший ранг. Начало личной выслуги окончательно восторжествовало здесь над «породою», началом знатности.