Тишина. Хорошо, что следы так хорошо видны. Она начала приволакивать ногу. Возможно, она ее сломала при падении. В луче света мелькнуло что-то белое возле одного из саркофагов. Кисть руки. Я подбежал.
Пульс есть. Уже хорошо. Надо ее вытащить отсюда.
Я положил фонарик на резную каменную крышку. Луч выхватил из темноты резной барельеф на стене. Я начал поднимать Ортенсию и замер. Археолог внутри меня снова победил. На камне был вырезан тот же странный зверь, не то медведь, не то гиена, что и на моей статуэтке. Он попирал лапами небольшую человеческую фигурку, еще две такие же в ужасе убегали от него. Перед зверем стояла фигурка чуть ли не в два раза больше убегавших и замахивалась на хищника копьем. Под барельефом была высечена латинская надпись.
Я вытащил блокнот и дрожащими руками начал переписывать. Переводить и разбираться в деталях было некогда. Девушка застонала. Я оторвался от надписи.
Ортенсия открыла глаза и дернулась.
– Все в порядке. Это я. Сейчас я вытащу вас отсюда.
Она шмыгнула носом.
– Кажется, я растянула лодыжку. И ободрала ногу. Не могу идти. И платье изорвала…
– Все в порядке.
Я быстро дочертил последние штрихи и убрал блокнот.
– Пора наверх. Я вас понесу, а вы будете держать фонарик и освещать дорогу.
Я взвалил ее на плечо и двинулся назад.
– Что это за место? – с удивлением спросила она.
– Насколько я понял древнеримские катакомбы. Вы только что совершили величайшее археологическое открытие последних лет.
– Я должна вам сказать…
– Сначала нам нужно вылезти наверх.
– Нет, это важно. Пока они держали меня в этом подвале с яблоками…
– Что они вообще от вас хотели?
– Подробностей о прошлой экспедиции отца. Что и где они с Вильмовским тогда нашли.
– Но вы то здесь причем?
– Я была в той экспедиции. Конечно, меня тогда мало куда пускали… Но это все не важно. Пока я сидела под замком, они там обсуждали страшные вещи! Я все слышала через вентиляционную решетку. У меня абсолютный слух…
– Омар, давай веревку, и аккуратно поднимай, она, кажется, вывихнула ногу
– Да не перебивайте меня, я должна вам рассказать…
– Синьорина. Ваш рассказ вполне может подождать несколько часов.
– Не может! Как вы не понимаете? Они всех их убьют! Понимаете, всех!!
– Кого? – не понял я.
– Всех! Отца, Полетту, ее дядю… Всех!!
Врач-египтянин был высок, носил обязательную феску, длинную рубаху и небольшие усы.
– Она очень нервничала, все время что-то говорила, про родственников, которых кто-то собирается убить, – вздохнул доктор, – но мне все же удалось дать ей успокоительное. Девушке просто необходимо немного поспать. В остальном – ничего серьезного. Сильное растяжение, но без вывиха и переломов. Несколько глубоких царапин. Я наложил повязку. Полагаю, через неделю она уже сможет ходить.
Омар поблагодарил врача и проводил его к выходу. Вернувшись, он спросил.
– Итак. Что это еще за история с убийствами? Я кое-что слышал, но тебе она рассказала все в деталях и, кажется, раза три…
– С одного раза я бы не понял. Бедная девочка сильно перепугалась. В общем, Никколо ди Мартти, сообразив, что его идея отвлечь дю Понта с моей помощью сорвалась, решил прибегнуть к запасному варианту – нанять какую-то из местных банд, и ее руками уничтожить экспедицию, раз и навсегда покончив с конкурентами. Розарио и Адриано как раз обсуждали это друг с другом, пока сидели на складе. То, что Ортенсия из своей камеры может слышать их разговор, они и не догадывались. Либо были уверены, что ее убьют раньше, чем она успеет кому-либо рассказать.
– Хм. План достаточно авантюрный, но может сработать, – пробормотал Омар, – ди Мартти, как говорите вы, европейцы, пошел ва-банк. Если его участие в торговле древностями раскроется… В общем, я бы не хотел тогда оказаться на его месте. В Риме ему этого не простят.
– Ты лучше меня знаешь, что творится на юге. Девушка могла что-то напутать, не так понять, в конце концов? Насколько все это вообще реально?
– Вполне реально. Власть европейцев там призрачна. Местные эмиры хоть и носят итальянские мундиры, но далеко не во всем прислушиваются к словам из Каира. Они опираются не на законы европейцев, а на винтовки верных им аскеров. Племена же нубийцев так и вовсе живут по своим обычаям и подчиняются только собственным вождям. Найти в этой ситуации сотню бандитов готовых за мзду перебить застигнутую в пустыне экспедицию не так уж сложно…
– Это немыслимо! Будет колоссальный международный скандал. Восходящее светило французской науки… Не то чтобы я был в восторге от идей дю Понта, если честно я вообще считаю большинство из них бредом, но это же не повод убивать его как собаку!
– Война, – развел Омар руками, – белые солдаты проведут шумный рейд, повесят для впечатления нескольких бедуинов, после чего тот же ди Мартти произнесет драматическую речь, призвав других исследователей не рисковать жизнью и не посещать эти места до "успокоения туземцев". Что ему, собственно, для процветания его подпольной торговли и надо.
– Кошмар! – я даже вскочил и несколько раз прошел из угла в угол, – неужели вот так все просто?
– Конечно, – улыбнулся Омар, – это же не Европа.
– Мы должны сообщить властям!
– Ты предлагаешь жаловаться льву на то, что тот задрал корову?
– В Египте разве нет других властей?
– У тебя есть чем подтвердить твои слова? Власти не любят когда их обвиняют без серьезных на то оснований. А ди Мартти – большой человек в Египте.
Я задумался…
– Можно не называть имен. Тогда они могут распорядиться хотя бы усилить охрану экспедиции!
– Правильно. И поручат это ди Мартти. Потому, что за безопасность археологов отвечает именно он.
Ну почему Омар прав? Я опустился на стул. Ди Мартти конечно же пообещает все сделать в лучшем виде. Ученых, тем не менее, перебьют. Скандал? Ну да… Ди Мартти скажут, что он не оправдал оказанного ему высокого доверия. Не смог уберечь экспедицию. Он будет разводить руками и посыпать голову пеплом. Но разве это можно сравнить с тем, как с ним бы поступили, узнав о его роли в контрабанде древностей?
– Неужели все так плохо? Хоть что-то можно сделать? – с надеждой обратился я к Омару.
Он покачал головой.
– Мои связи так далеко не простираются. Тут нужен человек вхожий к кому-то из местных эмиров. Но у меня нет таких людей… Извини, Танкред, здесь я бессилен.
– Омар! Карл не так уж много рассказывал, но я же знаю. В молодости вы с ним проворачивали довольно рискованные авантюры. Должен же быть какой-то выход?
Лицо Омара на секунду приобрело мечтательное выражение, потом опять стало бесстрастно серьезным.
– Пока я вижу только один выход. Но он весьма опасен.
– Какой?!
– Ты можешь рискнуть лично предостеречь дю Понта…
– Он не поверит. Решит, что я пытаюсь сбить его с толку. И даже если поверит, не бросит этой затеи. Я его знаю. Ради такого открытия он не испугается поставить под удар всю экспедицию.
Омар лишь пожал плечами.
– Тогда мы можем только помолиться за них…
Я снова вскочил.
– Допустим, я смогу добраться туда и люди Невера не пристрелят меня на месте… Что я скажу дю Понту? Что мне кажется, будто его хотят убить?
– У тебя есть девушка. Думаешь, она не сможет объяснить положение дел своему отцу достаточно убедительно?
– Ты предлагаешь тащить ее в этот гадюшник? Омар, ради всего святого, ты хочешь обвешать меня кучей спутников, которых мне нужно будет постоянно спасать?
Он философски пожал плечами.
– Без нее ты вообще не найдешь туда дороги…
Я опять сел на стул, и задумался.
– И что ты конкретно предлагаешь?
– Тебе нужно добраться туда как можно раньше и попытаться объяснить французу, чем он рискует. Если он откажется, забери тех, кого хочешь, и уходи оттуда. Даже ди Мартти нужно будет время, чтобы подготовить нападение. Так что несколько недель у тебя, скорее всего, есть.
– А если они меня банально пристрелят?
– Ты же не вчера родился, Танкред, – усмехнулся Омар, – стрелять ты сам умеешь. А пулемет я тебе дам.
– Я ученый, а не бандит!
– Иногда даже ученому приходится браться за оружие. Ты хочешь спасти этих людей?
– Конечно.
– Тогда тебе придется немного запачкать руки. Если не кровью, то оружейным маслом.
Я надолго замолчал. Потом сказал.
– Хорошо. Я подумаю, что можно сделать. Но ничего не обещаю.
Омар лишь улыбнулся.
– Если надумаешь, я всегда готов помочь, чем могу, а теперь ответь мне на другой вопрос. Что будем делать с найденными катакомбами?
– А что с ними делать? Надо бы доклад сделать в академии, конечно… Но не сейчас. Как все это некстати…
– Дю Понт постарался на славу, – вздохнул Омар, – Танкреда Бронна сейчас ищет вся египетская полиция. Хорошо еще, что на объявлениях о розыске твой портрет выглядит так, что сам пророк Сулейман не смог бы найти в нем и малейшего сходства с тобой. Полиция всегда экономила на собственной типографии… Но оставлять в катакомбах все как есть мы не можем. Смотрители канализации рано или поздно найдут дыру. Даже если мы ее замуруем, они обратят внимание на свежую кладку.
