Конечно, египтяне оказались перед лицом проблемы, хорошо знакомой по ранним противостояниям. Не сумев полностью уничтожить вражескую бронетехнику в самом начале, они столкнулись с подвижной обороной силами танков. которые компенсировали численное превосходство противника за счет выучки и огневой мощи. Более того, израильтяне быстро нашли средства для противодействия новым видам оружия из арсенала неприятеля, взяв на вооружение активную тактику нейтрализации противотанковых ракетных комплексов ПТРК), вернув этим былой вес вооруженным высокоскоростными пушками танкам. Когда бы египтяне ни атаковали, они шли в бой некоординированно, вводя части поодиночке. Неизбежно противник блокировал вполне предсказуемые маршруты их продвижения. что очень напоминало индо-пакистанский конфликт 1965 г. Горя желанием пожать лавры победителей и оказать максимальную поддержку ведущим упорные бои на севере союзникам, египтяне перебросили основные силы танков на восточный берег канала, оставив на западной стороне всего лишь 500 машин.
ЕГИПТЯНЕ НЕСУТ БОЛЬШИЕ ПОТЕРИ
Наступление египтян достигло кульминации 14 октября, когда они предприняли последнюю попытку добиться успеха, действуя шестью колоннами при поддержке артиллерии. Израильтяне уже поджидали их па скрытых позициях, позволив танкам приблизиться местами на расстояние до 100 м, прежде чем открыли огонь. Пятьдесят египетских танков было подбито на северном участке, следующие 93 (против трех израильских. уничтоженных ПТУ Рами) – в центре, где держала оборону дивизия Шарона. На юге, на пути к перевалам Джиди и Митла, египтяне оставили еще 90 танков, не считая множества другой бронетехники. Понадобилось всего 500 израильских М48, М60 и «Центурионов», чтобы добиться победы в течение лишь нескольких часов. Впоследствии среди египетских военных находились те, кто утверждал, что наступление-де развернулось по политическим мотивам, однако если бы атаку проводили как сконцентрированный удар всеми танковыми соединениями, победа вполне могла бы остаться за Египтом. Возможно, что на тот момент начальник египетского генштаба, генерал Саад Шазли, пришел к следующему заключению:
НЕЛЬЗЯ ОБЕСПЕЧИТЬ УСПЕХ атаке – неважно, какими силами она проводится, танками или мотопехотой, – не подавив предварительно вражеской ракетной противотанковой обороны».
Однако Шазли упускает из виду тот факт, что израильтяне по-прежнему не очень доверяли ракетам и продолжали основывать ударную мощь на танковых пушках и артиллерии. Как сбрасывает он со счетов и то обстоятельство, что противник довольно благоразумно строил оборону на идее минимизировать потери в ожидании переброски бронетехники с северного фронта. И еще он не мог не отдавать себе отчета в том, что последние русские Т-62, услужливо поставленные Египту из СССР, часто демонстрировали скверную склонность воспламеняться, куда бы их ни поразили. Как бы там ни было, Саад Шазли хотел отослать бронетанковые дивизии в резерв на западный берег на случай, если израильтяне прорвутся к каналу и форсируют его. Однако руководство страны, движимое политическими соображениями, не позволило военным отступить.
И вот израильтяне отважились на дерзкий Шаг, сопряженный с большим риском. 15 октября дивизия Шарона устремилась к выбранному для переправы участку с намерением пробить коридор в египетских порядках. Осуществляя задуманное, бойцы Шарона ворвались в расположение двух египетских дивизий, чтобы устроить, там фантастическую огненную феерию, паля из тысяч стволов во все стороны без разбора и не отличая, что называется, правых от виноватых; сотни единиц различной техники остались догорать за спиной дерзких рейдеров. Потенциально более сокрушительный характер обещали носить танковые контратаки, которые начали разворачиваться на северном фланге, но были остановлены ценой потери 70 израильских танков и вдвое большего числа египетских. Однако все это стало лишь прелюдией к следующему шагу – изматыванию противника израильтянами огнем с дальней дистанции, что на следующий день вынудило египтян к отходу. К тому моменту под угрозой находилось уже само существование арабских войск. Вскоре после полуночи израильтяне форсировали канал и устранили опасность для их южного фланга, а к рассвету усилили положение передовых отрядов за счет переправки на паромах нескольких танков. Однако поскольку большая часть египетской бронетехники оставалась на восточной стороне, наносить контрудар ей приходилось оттуда, причем действуя перед лицом противодействия израильских танков, стоявших наготове и ожидавших противника. Терзаемые скверными предчувствиями, египетские командиры посылали экипажи в смертельный марш 17 октября, когда израильтяне, успевшие уже подтянуть к каналу собранный мост, усилили береговой плацдарм и укрепили «стены» проложенного в неприятельской обороне коридора. В песчаных дюнах египетские танкисты умирали под смертоносным огнем 105-мм пушек. Две атаки с севера были отбиты. Ударные силы, действовавшие с юга и состоявшие из 96 Т-62, напоролись на ловушку в виде минного ноля, потеряв там 86 танков и все сопровождавшие их БТР.
Британский «Чифтен». Поступившая на вооружение в 60-е годы, машина с ее грамотно сконструированной броней, мощной 120-мм пушкой (стрелявшей состоявшим из двух частей боеприпасом с картузными зарядами), встроенным прожектором, пристрелочным орудием и шноркельным оборудованием для преодоления водных преград по глубокому броду, заложила новые стандарты для основного боевого танка. К несчастью, идея с «всеядным» двигателем – мотором, работавшим на разном топливе, – дала, что называется, обратный эффект из-за больших сложностей в разработке этой передовой, но не освоенной технологии. Однако со временем «Чифтен» с честью прошел через все выпавшие на его долю трудности. Машина обзавелась лазерным дальномером, компьютерным оборудованием для управления огнем и пассивными приборами ночного видения, а также нарастила броню. Танк по-прежнему сохраняет важность как боевое оружие и нашел применение, в частности, в Иране. Вес: 54 тонн Скорость: 45 км/ч Вооружение: 1 пушка 120-мм, 2 пулемета
Тем временем оживились и перешли в контратаку египтяне на западном берегу, хотя и со скудной надеждой произвести впечатление на неприятеля. все расширявшийся береговой плацдарм которого представлял собой ползучую угрозу Каиру, в то время как на востоке продолжался процесс беспощадной эрозии морального духа отрезанных египетских войск. Проиграв все танковые сражения, тем или иным образом лишившись всех пусковых установок ракет «земля-воздух» в зоне канала, с горсткой танков перед лицом готовых продолжить наступление израильтян, Египет стоял готовый для завоевания, чего не случилось из-за вступления в действие 24 октября режима прекращения огня.
Как ни парадоксально, война, в которой господствующей силой выступали выигравшие в итоге ее танки, предстала в устах комментаторов и гак называемых специалистов из информационных средств как некая погребальная песнь танкам, якобы потесненным и посрамленным ПТУРами. Между тем позднейший анализ показал – и выводы эти не оставляют пищи для сомнений, – что подавляющее большинство потерь в танках следует с полным правом приписать пушкам, тогда как урон, понесенный от применения ракет, относится в основном к начальному этапу кампании, то есть приходится на отрезок времени до того момента, когда израильтяне успели оценить размеры угрозы и принять соответствующие меры тактического характера для исправления ситуации. Умники, сделавшие поспешные и неверные выводы, причем не поленившиеся распространить свои умозаключения по всему свету, почему-то обошли вниманием тот факт, что свыше 3000 арабских танков, потерянных в боях противниками Израиля, были уничтожены в первую очередь пушками. В то же время из 2000 машин израильского танкового парка более половины все еще сохраняли способность действовать в конце войны, при этом значительная часть потерянных машин подлежала восстановлению. «Эксперты» упустили из виду и то обстоятельство, что, как только прошел этап битвы на истощение, победоносные израильские танки тотчас же вырвались на оперативный простор, осуществляя решительные стратегические маневры.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ТАНКОВЫЕ СРАЖЕНИЯ БУДУЩЕГО
ПОСКОЛЬКУ МЕЖДУ ЗАРОЖДЕНИЕМ КОНЦЕПЦИИ И ВСТУПЛЕНИЕМ встрой нового танка проходит от 10 до 15 лет, все инновации 60-х годов нашли полное оперативное применение где-то к концу 70-х или в начале 80-х. Своим появлением основные боевые танки (ОБТ), такие как британский «Шир» (позднее развившийся в «Челленджер»), немецкий «Леопард», американский «Абраме» и израильская «Меркава», явили миру радикальное изменение форм, обусловленное внедрением композитного бронирования, а также поразительное улучшение ходовых характеристик и рост ударной мощи. Попытки поднять маневренность и обеспечить плавность хода, а также найти ответ на вызов, бросаемый растущей массой, колеблющейся между 55 и 60 тоннами, привели к установке двигателей в 1500 л/с и сложнейших гидропневматических подвесок. В результате, появилась возможность достигнуть на пересеченной местности скорости в 50 км/ч без риска свести тряской в могилу экипаж и превратить в металлолом саму машину. Способность находить цель ночью или за укрытием подарили танкам индикаторы теплового излучения, дополнившие компьютеризированные системы определения дистанции и управления огнем. Командир и наводчик получили возможность, нажав несколько кнопок и повернув пару рычажков, с большой вероятностью накрыть цель на дистанции свыше 3000 м, тогда как попадание высокоскоростного снаряда 120-мм пушки, пришедшей на смену и без того уже мощной 105-мм, способно привести к самым опустошительным последствиям.
