– Как узнать… как узнать. Копать надо. Рано или поздно мы на этот тайник наткнемся.
На дне ямы булькала на редкость неаппетитного вида жижа. Песок, ил и еще какая-то склизкая зелень.
– Я же говорил! Говорил!! А вы мне не верили! – профессор Гульельмо Бенедетто Джакопо Пикколо буквально раздувался от гордости.
– Действительно, вода здесь есть, – без особого энтузиазма признал Хеммет, – возможно она вернулась в оазис позже. Хотя вид у нее сомнительный…
– Нормально, – заверил его Лярош, – я уже такое видел. Надо дать немного отстояться, можно профильтровать и будет как из горного ручейка. Ну почти.
– Между прочим, – добавил профессор, – вы говорили, что если я ухитрюсь найти здесь воду, то вы позволите мне сделать вылазку в каньоны.
– Кто ж мог подумать, – развел руками Хеммет Синклер.
– Нет, нет, не отпирайтесь, вы обещали.
– Ладно. Но под охраной и не больше, чем на пару дней. Разделяться надолго нам не стоит.
– Но здесь я уже собрал все, что представляло интерес, а вот какие сокровища могут ждать нас в каньонах…
– Сокровища? – оживился Лярош.
– Он про ящериц, – пояснил я.
– Ох уж эти ученые, – разочарованно пробормотал легионер, – а я то было подумал.
Безмерно счастливый герпетолог, вместе с дочерью и увязавшйся за ними Полеттой отправились в каньоны ловить ящериц. Для надежности им навязали компанию матроса Фокса и аскеров Абдаллы. Там, в глуши, эти перелетные головорезы представлялись менее опасными. Эрика выступила в качестве проводника. Доставив их на место, она вернулась в лагерь, взяв с Гульельмо клятвенное обещание вернуться не позднее чем через два дня.
Все это прошло мимо меня. Я продолжал разбирать папирусы. Зерзурские летописцы старательно фиксировали все происходившее в оазисе. Но ни начала, ни конца записей мне не попадалось. Хроники начинались во времена уже после изоляции города, и внезапно обрывались на событиях XV века.
– Ничего не понимаю, – пожаловался я дю Понту, – где ранние тексты? Что случилось потом?
– Загадка… Но нет таких укреплений, что могли бы нас остановить, мы рано или поздно, но отыщем недостающее.
В подтверждение своему энтузиазму Гастон развернул бурную деятельность на раскопках. Пока я возился со свитками, он основательно взялся за дело. Город был слишком велик, чтобы раскопать все за один сезон, и дю Понт сосредоточил усилия на церкви и примыкающем комплексе зданий.
И не ошибся. Постройка оказалась весьма интересной – под наслоениями многочисленных пристроек и перестроек отчетливо были видны следы древнего храма. В его подвалах удалось найти еще церковную утварь и несколько десятков книг.
– На всю библиотеку не тянет, но хоть что-то, – заметил дю Понт, – скорее всего это часть богослужебного убранства, которое монахи зачем-то спрятали.
– Может на них напали враги? – предположил я.
– Какие враги? В этих местах мы первые люди из внешнего мира за последние полторы тысячи лет!
– И то верно… Я думал про эпидемию, но в этом случае бессмысленно что-то прятать. Все-таки не понимаю, что могло случиться. Вода же в оазисе, похоже, оставалась.
– Не волнуйтесь, Танкред, рано или поздно мы все узнаем. Единственное, что меня огорчает, это ваше поспешное обещание отдать все найденное в монастыре коптам… В музейных коллекциях эти находки могли бы найти себе куда более достойное место.
Я покачал головой.
– Я дал слово. Будем надеяться, что за пределами монастыря нас ожидают не менее захватывающие открытия.
Как я и предполагал, герпетолог возвращаться не спешил. Вечером второго дня от него все еще не было никаких вестей.
– Придется напомнить, – проворчал Хеммет, – я сам за ним съезжу. Ты, Танкред, тоже можешь, хоть развеешься от своих папирусов. Ну и заодно танк испытаем, Лярош давно рвется его на пересеченной местности погонять.
Я подумал, и решил, что один выходной мне действительно не помешает.
На следующее утро мы с Хемметом и моими капштадскими знакомыми – Михелем и Юлиусом, заняли место в одной из автомашин. Рядом пыхтел заводившийся танк.
К нам подошел дю Понт.
– Послушайте. Раз уж все равно получается увеселительная прогулка, может возьмете с собой Эльзу…
Эльза Кралле уже стояла рядом, глядя на нас широко открытыми наивными глазами.
– Вообще-то мы едем забрать профессора, а не любоваться пейзажами, – проворчал Хеммет.
– Ну пожалуйста, – вздохнула Эльза, – мне так хочется увидеть эти каньоны о которых так много говорили. А то уже месяц как кроме этого песка вокруг ничего нет.
– Ну ладно, – сдался Хеммет, – сейчас мы найдем вам место в машине…
После истории с Мильвовским в Капштадте я не горел желанием составить ей компанию, отчего решил проявить галантность.
– Думаю, Лярош подвезет меня на своем броневагоне. Можете занять выделенное для меня место, сударыня.
Она обворожительно улыбнулась, а я бурча себе под нос побрел к танку. На глаза мне попалась черная фигура Невера в неизменной шляпе и сюртуке.
– "И как он в такую жару еще не заработал тепловой удар в своем черном костюме?" – подумал я, залезая на танк, – "и с чего, интересно, он вообще тут шляется? Так то его не слышно, не видно было".
Я довольно скоро пожалел о своей галантности. Даже на ровном песке танк немилосердно трясло и раскачивало. Я постоянно бился всеми местами о выступающие детали, периодически съезжал с жесткого и неудобного сидения и чуть не выстрелил из пушки, случайно ухватившись за спусковой механизм на особо жестоком ухабе. К счастью она не была заряжена.
В довершение ко всему в танке было жарко как в духовке, жутко воняло бензином и смазкой, а через смотровые щели чуть ли не струями летели внутрь пыль и песок. Когда я попытался выглянуть в одну из них, то смог разглядеть лишь густое бурое марево. Как Лярош ухитрялся ориентироваться и вести машину в такой пыли я даже представить себе не мог.
Наконец мы добрались до цели. Кряхтя, я выкарабкался из люка, и испытал неземное блаженство от возможности стоять на твердой почве и расправить, наконец-то, затекшие и покрытые синяками конечности.
Мы остановились в небольшом каньоне, тянувшемся вглубь нагорья. Сквозь оседавшую вокруг нас пыль я смог разглядеть кустарники и высохшие пучки травы.
– Дальше пешком, – констатировал Хеммет, – Лярош, останешься с танком и машиной, а мы пойдем к лагерю профессора коротким путем.
Легионер кивнул, и поудобнее расположился в тени своего монстра, явно собираясь вздремнуть часок – другой. Мы же гуськом двинулись через извилистую боковую расселину.
– Ого! – удивленно воскликнула Эльза, – что это?
Я присмотрелся. На каменной стене проступали полусмытые красноватые абрисы людей и животных. Схематичные человечки преследовали слонов и кабанов, сражались с павианами и леопардами, а рядом спокойно паслись антилопы и буйволы.
– Похоже, наскальная живопись. Удивительно! Здесь, в самом сердце Сахары. Никогда бы не подумал.
– Какие странные пропорции… – задумчиво пробормотала Эльза, – только посмотрите.
Я посмотрел.
– Обычные искажения примитивных рисунков. Люди и слоны маленькие, кабаны и обезьяны большие. Видимо, чтобы масштаб уравнять…
– Нет, нет, Танкред, наскальные рисунки всегда отличались исключительным реализмом. Примитивным народам чужд абстрактный подход, – заявила Эльза.
– Если это не абстрактный подход, то кабаны здесь были с носорога, а павианы больше гориллы. Ну, или люди очень маленькие…
– Может пигмеи? – спросил Хеммет, разглядывая рисунки.
– Не полметра же ростом, – возмутился я, – даже если считать эти фигурки пигмеями, то вот этот вот кабанчик в плечах почти такого же размера. Ну не с носорога, так с корову. Скорее я уж поверю в абстракционизм людей палеолита, чем в кабанов такой величины. Кстати, фрейлейн Эльза, неужели вы так хорошо разбираетесь в искусстве древних?
Она едва заметно смутилась.
– Живопись – моя слабость. Обожаю красивые вещи. Может когда-нибудь и сама начну рисовать…
– Это достойное занятие, – кивнул я, – буду рад, если вы смените свое амплуа.
– Вы еще обижены за тот случай в Капштадте? – она пристально посмотрела мне в глаза.
– Еще бы. Знаете ли, фрейлейн, это довольно малоприятно занятие выступать в роли приманки для льва-людоеда.
– Я не подозревала, что Ялмар задумал подобное, – на этот раз смущения у нее на лице я не заметил.
– Так, заканчиваем воспоминания и идем дальше, – распорядился Хеммет, и мы зашагали вверх по ущелью.
Через полчаса восхождения, мы добрались до гребня. Вокруг нас раскинулись причудливо источенные красновато-желтые скалы.
– Как красиво, – едва слышно прошептала Эльза.
