— Вам отец говорил когда-нибудь о нем? — опять обратился Штольц н Эльзе.
— Нет.
— Можно ли полагать, что они были связаны?
— Все возможно. Отец строго соблюдал правила конспирации и не раскрывал передо мной своих помощников.
— Господин Луценко утверждает, что Карл Миллер послал его отвезти по одному адресу документы. Там он попал в засаду чекистов. Чудом ему удалось бежать. На случай провала Миллер дал ему явку. Вам известна эта явка, фрау Миллер?
— Да! Отец говорил, что ее знают три человека: он, я и баянист музыкальной школы Гелюх.
— Ну и… ваше мнение?
— Может, уже после моего отъезда отец сказал ему.
— Когда вы узнали эту явку? — Штольц посмотрел на арестованного.
— Года два назад, — ответил Луценко.
— Я ничего не понимаю, отец мне доверял.
— Мне — тоже, — сказал граф.
— Эльза! Как Луценко вел себя в городе? — вмешался Штольц.
— В городе все его знали как бывшего бойца Первой Конной армии. С воспоминаниями о боевых делах Первой Конной он часто выступал на заводах, в школах. Я отчетливо помню его выступление в нашей школе. Но тогда он был не Луценко, а Кузьма Иванович Крутьков.
— Это так, господин Крутьков-Луценко? — спросил Штольц.
— Да, в Первой Конной армии меня знали как Крутькова, — врал он. — Это длинная история.
— Мы это начинаем понимать, тем более что только вчера мы получили от Миллера известие, что у него все в порядке.
— Он мог и не знать о случившемся со мной, — медленно произнес Луценко.
Миллер не находила себе места. Штольц это заметил:
— Эльза, не волнуйтесь! Ваш отец несомненно сумеет найти выход из создавшегося положения. Он опытный разведчик.
— Я волнуюсь потому, что не верю этому человеку. Кого вы знаете, кроме отца? — переспросила Крутькова Эльза.
— Гелюха.
— Что вы, Эльза, скажете о Гелюхе? — спросил Штольц.
— Это алкоголик. Я отца неоднократно об этом предупреждала. Но отец ссылался на то, что знает Гелюха много лет и тот все время пьет.
— Там что-то случилось, я чувствую. А что именно, мы узнаем завтра, Миллер выходит на связь с нами, — волновался Штольц. — Эльза, у вас в 9.00 начинаются занятия в школе?
— Да.
— В конце дня зайдете ко мне.
По дороге в пансион Эльза размышляла, как поступить в дальнейшем.
«В отношении Луценко-Крутькова нужно посеять подозрение. Может, что получится…»
Позавтракав, она поехала на занятия в спецшколу.
Неожиданное появление Крутькова не испугало ее. После полученной от Миллера шифровки абвер ему не поверит. Но как же все-таки произошло, что его упустили чекисты? — снова и снова задавала вопрос Эльза.
— Уважаемая фрау! Повторите о пасхе в России. Я только что об этом рассказывал, а вы в данный момент думаете о чем-то своем, — обратился к Эльзе преподаватель.
— Я могла бы повторить все, что вы рассказывали, и добавить еще кое-что о праздновании пасхи в России, но в этом нет надобности. Пасху празднуют в Советской России единицы. Вы могли бы этот религиозный праздник опустить совсем. Подробности ничего нам не дадут. У вас, господин преподаватель, устаревшие данные. Появление молодого человека в церкви может вызвать удивление.
— Благодарю вас! Это очень интересно, — обескураженно сказал преподаватель. — Мы с вами еще поговорим на эту тему.
Преподаватель начал рассказывать о многонациональном Советском Союзе, давая краткую характеристику отдельным нациям и народностям.
Следующий урок был по спецборьбе. Эльза спустилась в тир. Инструктор постоянно находился там. То, что номер 4217 уделяла стрельбе больше внимания, чем положено, вызвало в нем симпатию к Эльзе, и Горн, увидев ее, заулыбался:
— Добрый день, фрау!
— Здравствуйте, господин Горн! Вам не надоела моя назойливость?
— Что вы, фрау, она меня радует. Вы уже обошли по результатам стрельбы всю группу и, я надеюсь, выйдете на первое место в школе. Все это благодаря серьезному отношению к моему предмету. Тут есть такие, которые считают, что оружие им совсем не нужно, что кроме вреда оно им ничего не принесет. В случае провала они хотят спасти свою шкуру. Все это фиксируется в их личном листке. Хотя и не положено об этом говорить, примите к сведению.
— Благодарю вас, господин Горн! Вы так добры ко мне.
— Вы заслужили мое особое расположение. Ну что ж, попробуем сегодня стрельбу на звук, она у нас немного барахлит, и лишний час, затраченный на стрельбу, дает кое-что.
Если раньше Эльза не любила это занятие, то теперь стреляла с удовольствием. По стрельбе с двух рук она шла чуть хуже инструктора, в то время как большинство слушателей вообще особыми успехами похвастаться не могли.
Последним уроком было радиодело.
Передатчик Эльза освоила хорошо — на удивление преподавателя. Она могла найти любую неисправность и устранить ее. А вот работа на ключе пока давалась ей туго. В этот день она весь урок тренировалась на ключе, и все же преподаватель остался недоволен.
— Фрау, вам обычных занятий недостаточно. Я буду говорить с начальником школы о выделении для вас Дополнительного времени. Радиодело — основной предмет для будущего разведчика.
— Я освобождена от спецборьбы. Сейчас это время трачу на стрельбу, но со следующей недели давайте будем заниматься радиоделом, — предложила Эльза.
— Очень хорошо!
Прямо из школы Эльза Миллер направилась к Манодзи. Ей необходим был совет опытного товарища. Понимала, что ситуация, в которой оказалась она с Крутьковым, совсем непроста. Главное сейчас — не допустить промаха,
Манодзи встретил ее с обычной улыбкой:
— Как дела? Какие новости?
— Неважные, господин Манодзи.
Эльза подробно рассказала японцу все, что произошло. Манодзи слушал внимательно, не перебивая. Когда она окончила рассказ, сообщил ей содержание полученной радиограммы.
Берлин. Австрийцу.
Во время ареста ушел агент Крутьков-Луценко. Не исключена возможность появления его у вас. Примите меры предосторожности. Хорошо было бы вызвать к нему недоверие или подозрение.
Радомир.
— Что будем делать? — спросила Эльза.
— Вы избрали правильное направление. Заподозрить вас Штольц не может — данных нет. Поверят или нет они Крутькову, будет видно. Скорее всего не поверят, так как его появление здесь совпадает с получением радиограммы от Миллера, где он передает вам привет и сообщает, что обстановка нормальная. Выходит, что Крутьков появился в Германии раньше, чем произошел провал, — размышлял вслух Манодзи. — Завтра Миллер не выйдет на связь, значит, он схвачен чекистами. Узнав об этом, Штольц перестанет верить Крутькову. Главное — спокойствие. Пока причин для волнений нет. Я сегодня же обо всем проинформирую Центр…
Около 19 часов Эльза была в кабинете у Штольца.
— Садитесь, фрау Миллер! Что-то вы сегодня выглядите неважно.
— Я все время думаю о Крутькове-Луценко. Он — как снег на голову. За день перебрала в памяти все, что мне о нем известно.
— И к какому выводу пришли? — поинтересовался Штольц.
— К окончательному пока не пришла. Но он мне чем-то не нравится. Наверное, я просто привыкла к нему, и трудно в нем видеть своего коллегу. Отец мне полностью доверял и перед моим отъездом мог бы предупредить о Крутькове.
— Крутьков-Луценко тоже не поймет, как вы оказались здесь, — улыбнулся Штольц. — Три дня вас искали в реке, с месяц весь город говорил о вашей гибели. Встретить вас в Германии Крутьков, конечно, никак не предполагал. Подозрительным мне кажется то, что о работе Миллера он практически ничего не знает. В то же время ему известно «окно» на границе. Многое мне неясно. Подождем выхода на связь Миллера, тогда все станет на свои места. Не переживайте.
— Как он себя ведет? — осторожно спросила Эльза.
— В общем хорошо. Доволен, что в Германии. Интересуется, чем он будет здесь заниматься. Короче, думает о своем устройстве. Мы его переодели, поместили в одну из наших квартир и приставили к нему сотрудника.
— Мне не нужно подключаться, все-таки мы из одного города?
— Вам что-либо может не понравиться, но сдержитесь. Я прекрасно понимаю ваше состояние. Крамер предложил сразу устроить ему допрос с пристрастием, но я решил пока воздержаться. Дождемся связи с Карлом Миллером.
Штольц встал. Перешел на тон конфиденциальный:
— Иди, Эльза, отдохни. Постарайся об этом не думать. Скоро все выяснится.
Штольц вызвал через секретаря Крамера.
— Как у тебя дела с американцем Дейсом?
— Все в порядке. Я его отпустил. Он будет все время под опекой наших людей.
— Отлично!
Эльза и Ганс вместе вышли из кабинета.
— Куда пойдем, фрау Эльза?
— В кино, — твердо ответила Эльза.
— Здесь рядом идет, по рассказам, неплохой фильм об африканских джунглях.
