Перейдя от слов к делу, Бэрд записал видеосигналы неподвижного изображения и успешно воспроизвел запись на экране телевизора. Сейчас трудно поверить, но факт остается фактом, что первые видеопластинки даже практически использовались в 30-х годах в магазинах, торговавших телевизорами. С их помощью на телеэкранах демонстрировалось изображение в те часы, когда передающая телестанция не работала, а покупатель хотел убедиться в исправности приобретаемого аппарата. Конечно, изображение на телеэкране было тогда очень некачественным, но ведь и телевидение делало свои первые шаги. Главное то, что впервые была практически доказана возможность создания полноценной видеопластинки. Сам Бэрд называл ее фоновизионной, что вполне соответствует ее идее.
Общий уровень развития техники тех лет еще был недостаточным для полноценного технического воплощения идеи английского изобретателя. Было подсчитано, что для получения качественного цветного изображения (при четкости 240 строк) понадобилось бы записать на грампластинку колебания частотой 960 тысяч герц.
Как мы уже отмечали, грамзапись за все время своего существования пережила три технические революции. Сейчас она вступила в полосу четвертой, пожалуй, самой замечательной революции — создание и усовершенствование видеопластинки.
Кроме записи на валик фонографа и на граммофонную пластинку, были изобретены и другие способы записи звука.
Люди старших поколений еще помнят то время, когда на экранах кинотеатров господствовало «немое кино». Первые попытки озвучить изображение заключались в том, что во время демонстрации фильма пианист исполнял популярные мелодии. Публика так привыкла к этому, что стоило музыканту хоть на минуту прервать игру, как события на экране, по словам очевидцев, переставали восприниматься как нечто цельное, связное.
Появились известные музыканты-киноиллюстраторы, их фамилии печатались вместе с названиями кинокартин. Выработались даже своего рода шаблоны музыкального сопровождения фильмов. Если, к примеру, на экране показывали лунную ночь, то пианист немедленно начинал играть «Лунную сонату» Бетховена, если свадьба — то «Свадебный марш» Мендельсона и т. п.
Пытались применить для озвучивания немых фильмов и граммофонную пластинку. Первый русский игровой фильм «Понизовая вольница» А. Ханжонкова демонстрировался в сопровождении музыки, которую специально сочинил М. Ипполитов-Иванов; она была записана на пяти граммофонных пластинках. Но достичь хотя бы сносной синхронизации звука с изображением никак не удавалось. Прославленный изобретатель Т. Эдисон тоже немало потрудился, приспосабливая фонограф для записи звукового сопровождения кинофильмов. Решая задачу синхронизации звука с изображением, он сумел достичь отличных результатов, построив свой знаменитый «кинетофон». Но звук, записанный на большом фоновалике, могли слышать лишь зрители первых рядов.
Конкурирующие концерны в Европе вскоре разработали свои собственные системы озвучивания. В Америке очень большой успех имел снятый киноконцерном «Вернер Бразерс» первый звуковой фильм «Певец из джаз-банда» с участием известного негритянского исполнителя популярных песенок Ола Джолсона. Фильм был озвучен по системе «Витафон», получившей в то время наибольшее распространение. Звук записывался на пластинках диаметром 40 см при скорости вращения ЗЗ1/3 оборотов в минуту. Продолжительность звучания одной стороны пластинки совпадала со временем демонстрации кинопленки, намотанной на одну катушку (1 часть).
Запись звукового сопровождения фильма на граммофонную пластинку была сопряжена с целым рядом трудностей. Обычно она выполнялась в специальной студии, где обеспечивались необходимые акустические условия и температура. Поэтому при съемке кинофильма приходилось сводить к минимуму выезд на натуру. Но главная неприятность заключалась в невозможности остановить начатую запись, а затем продолжить ее, как обычно делают при съемке изображения. Кроме того, запись на воск всегда вели сразу на трех пластинках: одна предназначалась для немедленного контрольного прослушивания, вторая — для обработки и изготовления металлического оригинала, а третья — резервная. Малейший дефект, неточность — и все надо было начинать с самого начала. И, наконец, еще одно неудобство: пластинки быстро изнашивались, что постепенно приводило к несовпадению звука с соответствующей записью изображения. Как правило, после 20 демонстраций фильма пластинки «Витафон» приходилось менять. Таким образом, вопрос создания звукового кино нельзя было считать решенным, так как не удалось достичь устойчивой синхронизации с помощью грампластинки. Стало очевидным, что звук нужно записывать не на отдельном звуконосителе, а на самой ленте фильма. Но как это сделать?
Вот тогда и вспомнили, что еще в 1901 году исследователь Эрнст Румер сконструировал так называемый «фотографический фонограф», который записывал на движущуюся фотопленку колебания пламени вольтовой дуги под воздействием звуковых волн. Проявленная запись представляла собой последовательное чередование темных и светлых полос. Но как ее воспроизвести? Тут на помощь пришло явление так называемого «фотоэффекта», открытое в конце прошлого века профессором Московского университета А. Столетовым.
Ученый заметил, что при облучении ярким светом в некоторых веществах возникает электрический ток. На этом принципе был сконструирован новый прибор — фотоэлемент. Он оказался как раз тем звеном, которого не хватало, чтобы заставить записанные на фотоленте модулированные звуком колебания вольтовой дуги зазвучать вновь. Но для окончательного решения вопроса оптической записи и воспроизведения звука потребовалось еще немало лет. Дело в том, что ток, возникающий в фотоэлементе под воздействием яркого света, очень мал, а усилителей в те годы еще не было. Лишь с развитием радиоэлектроники оказалось возможным вновь вернуться к заманчивой идее оптической записи и воспроизведения звука.
Демонстрация первого звукового кинофильма (в современном понимании) состоялась 17 сентября 1922 года в Берлине. Звуковое сопровождение было записано на самой киноленте в виде световых сигналов. Любопытно, что берлинские газеты холодно встретили новинку, считая, что звуковой фильм никак не может конкурировать с немым с точки зрения художественной ценности.
Работа над созданием советского звукового кино началась в ноябре 1926 года, когда группа специалистов под руководством П. Тагера энергично взялась за дело. Пока в печати продолжалась полемика о том, нужно ли вообще звуковое кино, Тагеру вручили авторское свидетельство на сконструированный им и его помощниками оригинальный прибор — модулятор, преобразовывающий микрофонный ток в световые колебания.
Вскоре все необходимые механизмы и приспособления были готовы. Для воспроизведения звука был построен аппарат, в котором узкий пучок яркого света проходил сквозь нанесенную на движущуюся киноленту фонограмму и попадал на фотоэлемент. Так как фонограмма состояла из последовательно чередующихся разных по плотности поперечных полос, то пучок света получался переменной яркости, то есть модулированным. В фотоэлементе соответственно возникал пульсирующий ток, поступавший в усилитель, а после преобразования — на динамический громкоговоритель.
Звукозаписывающий аппарат Тагера впервые был применен на съемках кинофильма «Путевка в жизнь». Звук был отличного качества и, после ряда усовершенствований, эта аппаратура стала выпускаться одним из наших заводов. «Звук записан по системе Тагефон» — можно было прочитать в заглавных титрах многих советских кинофильмов 30-х годов.
Несколько иную систему сконструировал другой советский инженер А. Ф. Шорин. Если фонограмма Тагера соответствовала глубинной грамзаписи (полосы разной плотности), то Шорин построил модулятор, дающий аналог поперечной записи на грампластинке — то есть фонограмма отличалась равномерной плотностью, но переменным сечением. При воспроизведении звука такая фонограмма играла роль диафрагмы, которая последовательно пропускала луч света переменного сечения (а следовательно и переменной яркости).
Система Шорина была более износоустойчива и давала звук также отличного качества. С ее помощью были сняты такие известные советские фильмы, как «Великий гражданин», «Юность Максима» и др.
Оптическая система звукозаписи в то время превосходила грамзапись по ряду показателей. Но у грамзаписи было одно неоспоримое преимущество: возможность пользоваться ею в быту. Задавшись целью сделать оптическую звукозапись пригодной для домашнего использования, Тагер сконструировал «световой граммофон» (или «тагефон»). В нем звук записывался на узкой кинопленке шириной 4 мм, на которой размещалась одна звуковая дорожка. Завод КИМ наладил серийный выпуск приставок СБ-2 к радиоприемникам. Приставка называлась «звучащий целлофан» и стоила 481 руб., а каждая фонограмма — 18 руб. 20 коп.
