К вашему сведению, большинство жеребцов после появления в их гривах косичек заболело!
Итак, я располагаю обширной уникальной коллекцией косичек в гриве, снабженных подробным справочным аппаратом, - коллекцией, не имеющей, по всей видимости, аналогов, по меньшей мере, в России… Отмечу здесь, что я - вовсе не единственный исследователь аномальных явлений, который держал в своих руках странные косицы.
Муж и жена Бурцевы в статье, опубликованной в журнале "Знание - сила", пишут:
"В одном из азербайджанских селений мы впервые увидели в гривах косички. Местные жители сказали нам, что они появляются там не так уж редко. Лошадь, пасущаяся на воле в лесистой балке, по утрам часто приходит вся в мыле, выглядит загнанной, будто на ней кто-то долго скакал. У нее пропадает молоко… Кто заплетает косички? Местные жители утверждают, что делает это по ночам шайтан".
Современный фольклорист Валерий Зиновьев приводит в одной своей книге такие свидетельства о проделках нечистой силы в Сибири: "Лошадь утром хватишься - мокрая вся. В чем дело? На ней же никуда не ездили! Она тут, во дворе, была…", "У нас четыре коня было. Одного невзлюбил домовой. Утром приходят мужики: у всех коней овес насыпан, гривы заплетены - "он" им косички мелкие-мелкие плетет. А этот конь вспаренный весь, храпит". Или еще: "Я тогда девчонка была, а помню… Лошадка у нас была.
Наповадился к ней в стайку кто-то ходить да косички заплетать. Вот как-то однажды дед пошел в сарай - у лошади опять заплетены косички. Он про себя говорит: "Наверное, домовой". А смотрит: старичок сидит. Он и говорит: "Сидишь?" А тот сжался, малюхонький такой стал, да так тихонечко прокряхтел. А сам косу-то плетет".
ЛЕШИЙ В МОСКВЕ
У Генриха Гейне, классика немецкой литературы, мы тоже встречаем справку о проделках домового:
"Нельзя себе представить ничего более жуткого, чем наши домовые, кобольты и гномы. "Антроподемус" Преториуса посвящает этому одну страничку, которую я привожу здесь по Добенеку: "И за работников, и за служанок, которым они преданы, они делают всякую работу по дому: чистят и кормят лошадей, чистят конюшни".
Этнограф С. Токарев, на сей раз наш современник, ссылается на давние - XIX века - свидетельства очевидцев, когда сообщает, что "обычно домовой любит домашний скот, в частности лошадей, и заботливо ухаживает за ними - заплетает им ночью гриву". О том же говорит и известный современный фольклорист Э. Померанцева, записав рассказ крестьянина о том, как домовой заплетал косички у лошадей его свояка.
Крупнейший русский этнограф второй половины XIX века Сергей Максимов в очерке "Коновалы и конокрады" пишет:
"Мужик добрый, но большой шутник и проказник, мохнатый домовой или "суседко", особенный любитель лошадей, относится к ним не одинаково, но с причудами. Так, например, серых и вороных он любит: чистит скребницей, заплетает холки… С булаными и соловыми обходится домовой сурово: часто отнимает сено, рассыпает овес… Вот бегала лошадь природной ходой - рысью… а теперь переменила ход. Кто виноват?
Виноваты оба: и лошадь, которая пришлась не ко двору, и домовой прежде и больше всех, потому что наезжал ее по ночам, в несколько больших концов, а наутро приводил всю в мыле… Она храпит, топчет, что угорелая, ногами и бьется".
В приведенных сообщениях присутствует одна логическая вилка, не поддающаяся интерпретации. Согласно давним информа-циям, домовой особенно хорош и добр с теми лошадьми, в гривах которых он плетет косицы. А лошадей, стоящих в стойле рядом - именно тех, в гривах которых он не плетет кос, - домовой недолюбливает: пугает их, доводит, так сказать, до взмыленного состояния. Между тем в современных сообщениях (отчет Бурцевых, букет справок, полученных мною из института коневодства, рассказ тренера конного завода Барашкова…) толкуется о прямо противоположном. В наши дни заболевают непосредственно те кони и лошади, в гривах которых таинственным образом появляются среди ночи сакраментальные косички.
Нечистая сила сменила с течением лет мишень, объект своих болезнетворных воздейств в конном царстве?
Письма с рассказами о появлениях косичек в гриве, об иных не менее странных проделках неведомых существ с домашними животными - курами, овцами и т. п. - приходят со всех концов России. В основном они поступали, разумеется, из сельских областей, то есть оттуда, где еще не перевелись на русской земле, в частности, лошади. Однако было бы большой ошибкой полагать, что рассказы про шайтанов, домовых и леших можно слышать лишь где-то в далекой российской глубинке. Как неожиданно недавно выяснилось, повстречаться с тем, кого кличут лешим, в принципе можно было несколько лет назад чуть ли не у порога моего дома.
Живу я на дальней окраине Москвы - в жилом массиве Орехово-Борисово. Рядом с жилым массивом находится так называемый Царицынский лес, а в лесу - очень длинное и неширокое озеро, исстари называемое Царицынские пруды. На всхолмье над прудами высятся руины дворцовых сооружений.
Дворцовый ансамбль возводился в 1773-1776 годах за счет московских купцов для самодержицы Екатерины Великой по проекту архитектора Баженова. Мыслилось построить здесь что-то вроде персонального подмосковного дома отдыха, личной резиденции для императрицы, изредка наведывавшейся в Москву из Петербурга. Однако строительство так и не было завершено. Историк А. Николаев пишет:
"Представим себе императрицу, в сопровождении челяди приехавшую "наблюдательно осмотреть" почти завершенное Царицыно… Очевидцы рассказывают, что, отправляясь в Царицыно, получила она депешу, страшно ее встревожившую. Говорят, доносили о раскрытии заговора и о покушении на нее, которое готовили в Царицыне. Страх породил державный гнев. "Срыть сии казематы!" - были последние слова, сказанные императрицей в Царицыне".
Версия о прекращении работ на холмах над прудами в Царицынском лесу, изложенная Николаевым, держится исключительно на дворцовых слухах. Никто из придворных не видел, не читал той устрашающей депеши.
В версии есть внутреннее противоречие, режущее глаз. Если Екатерина знала про то, что в Царицыне готовится покушение на нее, зачем же, скажите на милость, она отправилась туда из Петербурга "наблюдательно осмотреть" казематы сразу же после получения депеши?! Что повлекло ее?
Какая необоримая сила потянула в гнездо якобы террористического заговора - навстречу собственной, если верить той депеше, смерти?
В поисках ответов на эти вопросы давайте зайдем под сень Царицынского леса и прогуляемся по нему. А также пройдемся по его окрестностям.
На закраине леса - там, где он встречается с жилым массивом Орехово-Борисово, - ютилась более десяти лет назад крохотная деревенька, аккуратная и нарядная. Каждая изба в ней была осыпана, облеплена сверху донизу филигранно, точно тульские кружева, нарезанными наличниками и карнизами. У всякого дома обнаруживалась, стоило только вглядеться в него, своя неповторимая "музыка" в орнаменте.
Именовалась деревня Баженовкой.
Сейчас осталось от той деревни одно воспоминание. А еще остались воспоминания о леших, якобы живших совсем еще недавно в здешних местах…
Бульдозеры своротили в кювет современной жизни Баженов-ку, когда в 1981 году потянули от центра Москвы новую линию метрополитена к жилому массиву Орехово-Борисово. Местами подземную трассу прокладывали открытым способом, рыли в земле что-то вроде грандиозного по ширине и глубине противотанкового рва - под тоннели метро. Такой вот ров и прошел по месту, где веками стояла Баженовка, - в него все ее дома и домишки и рухнули, как в братскую могилу.
Задолго до того, как это случилось, я разговорился как-то раз с местными жителями, старожилами Баженовки. Я возвращался в тот день с прогулки по Царицынскому лесу домой. Достал из кармана коробку спичек и пачку сигарет и, обнаружив, что спичечный коробок пуст, попросил дать мне огонька у случайного мужичонки. Тот стоял на окраине Баженовки возле забора, за которым виднелся аккуратный ухоженный домик старинной постройки, и калякал с какой-то немолодой женщиной, переминавшейся с ноги на ногу по ту сторону забора. Мужичонка этот в драном ватнике и в стоптанных, заляпанных грязью сапогах дал мне прикурить, даже ко мне не обернувшись, ни на мгновение не прерывая разговора с женщиной.
Прикуривая, я невольно услышал, о чем они толкуют, вздрогнул и в следующую минуту сам встрял в их разговор.
На другой день я снова встретился с этими людьми, потом с их соседями и с соседями соседей. Подробные опросы местных жителей, проведенные мною с наивозможной тщательностью, позволили суммировать их рассказы в крайне занимательный сюжет", который я бы назвал легендой Царицынского леса.
