Бросив всё, Илл укрылся в крепости Херрис, в Исаврии, куда немедленно вызвал из Антиохии узурпатора Леонтия и Верину. Наверное, исавр ещё верил в свою счастливую звезду и надеялся на успешный исход кампании, почему и сохранил при себе «царей». Поняв, что наступил перелом в войне и гибель Илла — вопрос времени, осторожный Зенон тут же отослал Теодориха Великого обратно, сославшись на то, что победа уже достигнута имперскими войсками. На должности разжалованных заговорщиков он опять назначил в армию своих соплеменников, несмотря на то, что только что едва не стал жертвой их алчности и продажности. Но, очевидно, других союзников у Зенона не было. Магистром оффиций стал некий Лонгин, а магистром армии — Коттомен. В 485 г. императора ждала, наконец, радость от встречи с родным братом Лонгином, каким-то образом умудрившимся вырваться из плена Илла и добравшимся до Константинополя[933].
Между тем осада крепости, где укрывался Илл, затянулась надолго и завершилась только в 488 г. Исавру нечего было опасаться штурма, поскольку крепость, расположенная в горах, была практически неприступна. Но уныние постепенно овладевало оставленными всеми заговорщиками. Очень скоро после начала осады умерла Верина, и её тело было погребено в свинцовом гробе. Впоследствии св. Ариадна перевезла его в Константинополь и, следуя традиции, погребла в храме Святых Апостолов.
В 486 г., почувствовав безнадёжность своего положения, Илл попытался связаться с императором через своего старого товарища Иоанна-скифа, ныне осаждавшего крепость исавра. Но напрасно заговорщик напоминал Зенону свои прежние заслуги и молил о пощаде — царь был непреклонным. Затем умерла дочь Илла Анфуса, которую тот очень любил. В конце концов, как это обычно бывает, нашёлся предатель, открывший ворота римлянам. Когда Илл и Леонтий проснулись, враги уже топтали своими башмаками улицы крепости. Узурпатор хотел лишить себя жизни, но Илл уговорил его не делать этого, всё ещё надеясь на помилование со стороны царя. Когда их подвели к Иоанну-скифу, Илл попросил отослать прах его дочери Анфусы в город Тарс, где находилась его семейная усыпальница, и пощадить его жену и вторую дочь, Феклу.
Надо сказать, Иоанн выполнил все просьбы исавра, а затем передал его и Леонтия правителю провинции, имевшему резиденцию в Селевкии, и тот немедленно казнил обоих. Головы казнённых отправили в столицу, где их выставили на шестах. Из остальных заговорщиков большинство отделалось довольно незначительными наказаниями: были казнены лишь три военачальника, а солдатам отрубили руки[934]. Пострадали и армянские вельможи: если ранее все пять областей Армении управлялись суверенными правителями, то теперь такое право было сохранено только за одним из них, а остальные назначались и снимались императором как его чиновники. Так счастливо закончился для Зенона и этот заговор.
Из последующих политических событий, позволяющих раскрыть содержательную часть царствования императора Зенона, можно отметить его отношение с Одоакром и завоевание остготами Италии.
Подозрительный сверх всякой меры (или, что правильнее, адекватно разыгравшимся заговорам), Зенон не доверял даже близкому окружению, тем более варварам. Заподозрив Одоакра в «двойной игре» во время заговора Илла, он тайно снёсся с племенем ругов, жившим за Дунаем, и предложил им напасть на германца. Но Одоакр не случайно слыл одним из лучших полководцев того времени — стремительным броском он отразил нашествие врагов, перешёл в наступление и 18 декабря 487 г. нанёс ругам страшное поражение.
Взятого в плен царя ругов Феву и его жену он отвёз в Италию и там казнил. Точно исполняя свои обязанности перед восточным императором, не догадываясь об интригах Зенона, он, как верноподданный царя, прислал ему часть военной добычи. Может показаться удивительным, но Одоакр честно оберегал покой западных провинций, которые, несмотря на его победу, по-прежнему оставались в беспомощном (перед варварами) положении. Тогда, не имея возможности защищать северные границы, германец переселил всех жителей этих территорий в Италию. Но император готовил ему нового, более грозного соперника, от руки которого Одоакру суждено принять смерть.
Пока Зенон боролся с заговором, Теодорих Великий продолжал укреплять свою единоличную власть среди остготов. Он не стал дожидаться, пока сын его врага-союзника Рекитах наберёт силу, и устранил конкурента, проживавшего в Константинополе, равно как и первый вождь остготов, ставший консулом Империи. Однажды, в 484 г., Теодорих встретил Рекитаха, направлявшегося на обед в императорский дворец, и убил его мечом прямо на улице. Это убийство прошло для него безнаказанно, более того, возле большого дворца была сооружена его конная статуя — событие, породившее ошибочные слухи о том, будто убийство спланировал сам Зенон. На самом деле, царю было гораздо выгоднее стравливать между собой двух готов, чем становиться единственным объектом объединённого нападения варваров. Но знаки внимания не смягчили сердце остгота. Покинув Константинополь, варвар уже в 486 г. выступил из своей резиденции в городе Нова и разграбил Фракию.
В следующем, 487 г., Теодорих повторил свой поход, но в гораздо более опасной редакции: варвар подошёл непосредственно к Константинополю, заняв одно из его предместий, и только хитрость Зенона спасла столицу от готов. Император направил к Теодориху его сестру Амалафреду, будущую жену Вандальского короля Тразамунда, жившую в ту пору в императорском дворце в качестве заложницы. Она и сумела отговорить брата от нападения на Константинополь, передав ему также богатые подарки от царя.
Через короткое время для Зенона открылась возможность окончательно, как ему казалось, решить для себя готский вопрос. Сын убитого Ругского царя Фридрих возобновил военные действия против Одоакра, вновь удача улыбнулась скирам, и неудачливый полководец, принадлежащий к одной из ветвей рода Амалов и, следовательно, родственник великого гота, нашёл спасение у Теодориха. Долгими ночами он рассказывал ему о прелестях Италии и окончательно утвердил гота в мысли о том, что данная территория должна принадлежать ему.
Как не раз замечали, германцам вообще был свойственен такой недостаток, как слабое национальное чувство. Не считая отдельных коалиций, они нередко сражались друг с другом, боролись с узурпаторами или против них, но всегда и неизменно под знамёнами Римской империи. Её обаяние, величие, блеск, кружили головы варварам, всегда готовым ограбить Властелина Вселенной, но не способным создать ему замену[935]. Однако было одно исключение — Теодорих Великий. Его политическое сознание к тому времени уже созрело до мысли образовать независимое Готское королевство, как некогда сделали вандалы, и серое прозябание на разорённых фракийских землях меркло перед открывающимися перспективами на Западе. Понимая, что без согласия Зенона такой поход невозможен (тот при возможности мог объединить усилия с Одоакром и ударить в спину), Теодорих вступил с ним в переговоры. В результате император практически предал своего германского союзника, пообещав в случае удачи предоставить готу такое же положение, какое в настоящий момент занимал в Италии германский король.
Осенью 488 г. Теодорих Великий выступил из Болгарии в поход на Италию, ведя под своими знамёнами готов-добровольцев, ругов вместе с их царём Фридрихом, а также множество других искателей приключений различных племён и народов. Он собрал около 100 тыс. человек, из которых, правда, только около 20 тыс. были способны носить оружие[936]. Особенность его операции заключалась в том, что он действовал не только как царь готов, но и как магистр римской армии — фактически, это означало открытое объявление войны Одоакру — римскому патрицию и федерату!
Остготы и их союзники медленно продвигались к намеченной цели, и только 28 августа 489 г. состоялась первая битва с войсками Одоакра, закончившаяся удачно для Теодориха Великого. Вообще, этот год станет счастливым для него: у стен Вероны он вновь одолеет своего могучего врага. В следующем, 490 г., состоялась третья битва, уже на берегах Адды (11 августа), стоившая Теодориху многих жертв, но также удачная для остгота. После стольких поражений Одоакр потерял последних сторонников, но держал оборону Вероны, в которой его осадил Теодорих, вплоть до 25 февраля 493 г. В этот день при содействии Равеннского архиепископа Иоанна между ним и остготом был заключён мирный договор. Но уже через 10 дней коварный гот убил Одоакра мечом. Последними словами покойного были: «Где Бог?», на что Теодорих заметил: «Вот тебе за то, что ты сделал с моим». Что хотел сказать этим Теодорих, осталось неясным. Возможно, таким способом он хотел показать, что, как арианин, не может простить Одоакру гибели своих единоверцев.
