Устройство подобной станции составляет содержание одного из очерков, вошедших в книгу Б. Ляпунова «Открытие мира».
Не случайно, что очеркисты первыми начали писать о станциях вне Земли как об одном из очередных этапов космонавтики. Очерк — наиболее оперативный жанр литературы, и очерковая фантастика откликалась на важнейшие научно-технические проблемы современности.
Характерный пример — сборник «Полет на Луну». В основу его был положен тематический номер журнала «Знание — сила», «номер 1974 года», посвященный полету на Луну (1954).
Статьи, заметки и научно-фантастические зарисовки рассказывали о подготовке и ходе лунного перелета, вплоть до прилунения.
Повествование велось от имени создателей космического корабля и участников лунного перелета. Такой прием позволил придать правдоподобность описанию фантастических событий. Инженеры, конструкторы, ученые подробно говорят о том, с какими трудностями им приходилось сталкиваться, создавая корабль, и с какими трудностями придется столкнуться космонавтам. Читатель знакомится затем с ощущениями и переживаниями экипажа корабля, которые ожидали его по пути к Луне — как это представлялось по научным воззрениям того времени, когда был написан сборник. «Полет на Луну» — пример той фантастики, которая на наших глазах стала былью.
В той же документальной манере рассказ о лунной экспедиции был продолжен Б. Ляпуновым в сборнике научно-фантастических очерков «Мечте навстречу». Строительство внеземной станции, освоенная Луна, путешествия на Марс и Венеру, полет к звездам — таково содержание сборника.
Помимо космонавтики, очерковая фантастика обращалась и к другим темам.
Завтрашнему дню промышленности, энергетики, сельского хозяйства, транспорта посвящен цикл научно-фантастических очерков В. Захарченко «Путешествие в Завтра». В этих очерках дана широкая картина достижений науки и техники будущего.
Научно-фантастические очерки печатались в журналах «Техника — молодежи», «Знание — сила», «Вокруг света», «Огонек», «Наука и жизнь» и др. В «Технике — молодежи» продолжал появляться, хотя и не регулярно, отдел «Окно в будущее».
Формой научно-фантастического очерка пользовались авторы ряда научно-популярных и научно-художественных книг.
В 1958 году собралось первое Всероссийское совещание фантастов. На совещании шел разговор о современной фантастике: ее многогранности, идейной направленности, соотношении науки и литературы, реалистического и фантастического, о проблеме героя и других вопросах, волновавших писателей-фантастов[88].
Литература, которую раньше называли литературой мечты, выходила на новые рубежи.
Начались поразительные космические свершения. Космонавтика как бы сфокусировала в себе достижения многих отраслей науки и техники. Бурно развивались атомная энергия и реактивная авиация, химия и кибернетика. Произошла научно-техническая революция, последствия которой ныне ощущает каждый из нас.
Действительность быстро опережала воображение фантастов даже тогда, когда оно казалось чересчур смелым, не говоря уже о фантастике «ближнего прицела». Примеров тому можно было бы привести множество, и едва ли не самый яркий из них — триумфальное шествие кибернетической техники. Возникали неожиданные проблемы, связанные с дальними горизонтами науки. Стирались белые пятна на карте знаний, появлялись другие, еще более загадочные и сулящие поистине сказочные перспективы — для практики, для человека.
Будущее представало в ином свете, открывался широчайший простор для фантазии. И это относилось, конечно, не только к космической теме, хотя она стала лидером, фантастики.
Фантасты рисовали путешествия на Луну и планеты, к звездам и отдаленнейшим галактикам. Они видели людей будущего хозяевами солнечной системы, покорителями межзвездных просторов, властелинами необъятного мира, имя которому — Вселенная.
Однако писатели, устремляясь мысленно далеко вперед, вели широкий поиск. Их увлекали не только удивительные перспективы физики и химии, открытие новых видов энергии, разгадка тайн живой материи, возможности переделки окружающего мира — и нас самих в том числе.
Фантасты пытались во всей полноте представить далекое будущее. Задача, выдвинутая еще в предвоенные, годы, теперь стала для фантастики задачей номер один. На первом месте стало изображение Человека грядущей эпохи, его психологии, характера, морального облика, всех сторон его жизни.
Фантастика стала качественно иной. Начало осуществляться пожелание Александра Беляева, считавшего главнейшей и труднейшей задачей фантастов показать различные стороны жизни Грядущего.
В фантастику входит новый герой — человек из коммунистического Завтра. Это уже не наш современник — экскурсант, совершающий беглую прогулку в мире, отдаленном от нас веками, и не схематически обрисованный человек будущего, как в ранних социальных утопиях. Именно первые серьезные попытки изобразить будущее человечества и примечательны для нового этапа развития нашей фантастики.
Внимание к психологическим, моральным, этическим, социальным проблемам, порой весьма неожиданным, стремление как можно шире показать духовный мир людей будущего — также характерная черта новой советской научно-фантастической литературы.
Успехи сегодняшней науки на переднем крае, открывшиеся ныне ее далекие перспективы дали возможность представить ту насыщенную наукой атмосферу, в которой будут жить наши потомки. Фантасты отходят от популяризации знаний, они все меньше показывают то, что зародилось уже сегодня, и все чаще создают «фантастическую» науку, вводят несуществующие понятия и термины.
Во многих произведениях фантастическая посылка служит лишь приемом, позволяющим особенно отчетливо, благодаря необычности обстановки и сюжетных ситуаций, отразить то, что волнует наших современников. Таковы, например, послевоенные фантастические романы-предупреждения и памфлеты.
Иное преломление получили в современной советской фантастике и традиционные темы — такие, например, как Космос. Не техника для освоения Космоса и не экспедиции первооткрывателей Луны и планет, а поведение человека далекой космической эпохи в столкновении с природой, взаимоотношения людей, живущих далеко от родной планеты, наконец, влияние «космизации» на психологию и мироощущение человека, независимо от того, летит ли он к далеким мирам или остается на Земле, — вот что интересует в первую очередь фантастов.
Особо выделяется и тема, лишь намечавшаяся раньше, — тема контактов земной и инопланетных цивилизаций. Она приобретает глубокое философское звучание, поскольку касается вопроса о сущности, происхождении и распространении жизни и разума во Вселенной.
Одновременно появляются подсказанные временем темы, которые в довоенной фантастике затрагивались и освещались по-иному. О людях и автоматах, о возможности возникновения в грядущем антагонизма человека и машины писали еще А. Толстой и К. Чапек. Но развитие кибернетики придало этой старой теме и актуальность, и новую окраску.
Проблема «человек — машина» стала в нашей послевоенной фантастике одной из центральных, наряду с космической. В отличие от многих западных фантастов, наша литература утверждает оптимистические взгляды на будущее кибернетической техники, которая не должна вступить и не вступит в противоречие со своим создателем, не выйдет из-под его власти.
Успехи биологии, биохимии, медицины открывают реальную перспективу не только избавления человечества от болезней, не только успешной борьбы со старостью и активного долголетия, но даже и бессмертия. Эта, казалось бы, биологическая проблема влечет за собой глубокие философские и социальные следствия. Проблема бессмертия нашла свое отражение в современной нашей фантастике.
Внимание фантастов привлекли также проблемы пространства и времени, психологические коллизии, которые могут возникнуть у людей будущего. Их занимали и другие проблемы, связанные с бурным развитием науки, открывающим новые горизонты.
Вместе с тем дальнейшую углубленную разработку получила тематика, характерная для предвоенных и первых послевоенных лет: будущее нашей планеты, пути завоевания солнечной системы, необычайные путешествия — в недра Земли, в глубины Океана, фантазии о прошлом Земли, о том, «что было бы, если бы...»
Сохранилась, главным образом для детского читателя, и познавательная фантастика — рассказ или повесть, реже — роман, очерк. Но теперь они уже не содержат столь детальных объяснений и описаний, а ограничиваются постановкой проблемы и показом ее в решенном виде.
