Герой рассказа, отправившийся на ракете с субсветовой скоростью, проводит в полете год, тогда как на Земле проходит двенадцать лет. «Парадокс времени» не раз использовался фантастами как научно обоснованный вариант «машины времени».
Развивается идея о возможном посещении Земли пришельцами из Космоса (рассказ-гипотеза А. Казанцева «Взрыв», научно-фантастический рассказ того же автора «Гость из Космоса», научно-фантастический очерк Б. Ляпунова «Из глубины Вселенной»).
Начали появляться и произведения, тема которых — не поиски следов гостей из Космоса на Земле, а встреча с «пришельцами». С научно-фантастическим романом «Каллисто»* выступил Г. Мартынов (1957, журнальный сокращенный вариант — под названием «Планетный гость», 1957). Он рисует встречу с жителями далекой планеты, прилетевшими к землянам. Продолжение его — роман «Каллистяне»* (1960), в котором описан ответный визит людей на планету Каллисто.
Фантастами также была использована гипотеза о существовании в прошлом планеты Фаэтон между Марсом и Юпитером. В романе «Сестра Земли»* Г. Мартынова герои находят на Венере корабль обитателей Фаэтона, а роман «Наследство Фаэтонцев»* знакомит с историей этой погибшей планеты и судьбой ее обитателей. Оба романа составили вторую и третью части трилогии «Звездоплаватели»*. Первая ее часть — роман «220 дней на звездолете»*, вышел в 1955 году и был посвящен перелету на Марс.
В послевоенной космической фантастике, помимо новых научных и технических идей, отчетливо выступают социальные мотивы. В романе «220 дней на звездолете» изображается столкновение идеологий двух миров, олицетворенных в образах советского и американского космонавтов. Романы «Каллисто» и «Каллистяне» — это попытка изобразить коммунистическое общество.
Социальные проблемы современности нашли широкое отражение в фантастических памфлетах послевоенного времени. Как памфлет задуман был А. Казанцевым новый вариант романа «Пылающий остров». В центре повествования — борьба вокруг открытия, которое может быть использовано и в мирной энергетике, и как новое оружие. Автор прибегает к гротеску, сознательным преувеличениям с тем, чтобы ярче выделить ту или иную черту в характеристике героев.
Фантастическая посылка лежит в основе памфлета «Патент АВ»* Л. Лагина (1949). Автор рассказывает историю открытия, которое могло бы принести пользу людям и которое монополии пытаются эксплуатировать в своих целях. Герой романа изобретает препарат, позволяющий управлять ростом животных и мечтает решить для человечества проблему пищи. Монополисты же, похитив секрет изобретения, хотят выращивать людей физически сильных и рослых, но умственно недоразвитых. Такие уроды послужили бы и рабочей силой, и пушечным мясом.
Традиционная тема судьбы необычайного открытия Лагин разрабатывает в ином плане. Действие происходит в обстановке, когда личные стремления ученого неотделимы от интересов общества и существующих в нем противоречий. В конечном счете благодаря вмешательству прогрессивных сил, поддержанных народом, монополии терпят крах.
Гротескные ситуации и характеристики позволили автору более отчетливо показать расстановку классовых сил в вымышленной стране Аржантейе, символизирующей современную Америку. Фантастическая же посылка послужила но только завязкой действия, но и определила весь ход развития сюжета, дала возможность сатирически обрисовать образы.
В дальнейшем Л. Лагин не раз использовал фантастику как прием для создания сатирически острого социального памфлета, как, например, в фантастическом романе «Атавия Проксима».
Герой романа С. Розвала «Лучи жизни» также делает выдающееся открытие: он нашел новые бактерицидные лучи, которые, подобно рентгеновым лучам, проникают вглубь живых тканей и уничтожают бактерии, дезинфицируют атмосферу, водоемы и города. Они могли бы навсегда избавить человечество от болезней. Но эти же «лучи жизни», способные, кроме того, стимулировать рост растений и животных, можно превратить в «лучи смерти».
Такая коллизия становится стержнем сюжета. Автор сатирически изображает действительность вымышленной капиталистической страны Великании, где за обладание чудодейственными лучами развертывается ожесточенная борьба. Изобретатель начинает понимать, к каким последствиям привело бы его открытие, если бы оно попало в руки милитаристов. Его личная судьба, тесно связанная с судьбой открытия, и составляет сюжетную основу романа.
Другой роман С. Розвала — «Невинные дела»*, также представляющий собой памфлет с фантастической посылкой и направленный против войны, написан слабее и менее удачен.
Памфлетный характер носит появившийся в 1951 году научно-фантастический роман «Энергия подвластна нам» В. Иванова (журнальный вариант был опубликован в 1949 году[81]). Приключенческое по форме, это произведение посвящено использованию атомной энергии — впервые в послевоенной советской фантастике. Империалисты и их агенты пытаются уничтожить Советский Союз, направив на его территорию мощный пучок отраженных от Луны радиоактивных лучей. Эту диверсию удается сорвать. Герои романа обрисованы либо в сатирическо-гротескной манере, либо плакатно, что являлось в известной мере общей литературной тенденцией того времени.
В том же 1951 году выходит научно-фантастическая повесть Г. Гуревича «Иней на пальмах» (журнальный вариант)[82]. В повести трактуется та же тема — судьба открытия, которое может либо принести пользу людям, либо стать орудием истребительной войны. Герой повести изобретает установку, вырабатывающую холод с помощью электричества, и мечтает использовать ее для мирных целей, например, сооружения ледяных плотин. Капиталистические магнаты хотят создать «морозные бомбы» — средство разрушения невиданной силы. Повести придана острая политическая заостренность, в ней показаны не только нрав и порядки западного мира, но и процесс изменения взглядов ученого, далекого вначале от политики.
Научно-фантастические повести «История одной сенсации» и «Накануне катастрофы» Н. Томана[83] представляют собой памфлеты, направленные против американской военщины и реакционных правящих кругов США.
Социальная окраска присуща научно-фантастическому роману Г. Тушкана «Черный смерч». В центре его — опять судьба открытий и развернувшаяся вокруг них борьба.
Необходимо заметить, что в целом литературный уровень художественной фантастики раннего послевоенного периода был невысок. Авторы часто прибегали к трафаретным шаблонам детективного жанра, не разрабатывали глубоко образы героев, не уделяли достаточного внимания языку и стилю своих произведений.
В послевоенные годы продолжает развиваться и научно-фантастический очерк. Значительное внимание очеркисты-фантасты уделяют космической теме.
Так, В. Захарченко в цикле научно-фантастических очерков «Путешествие в Завтра» посвятил отдельную главу — «Острова в небе» внеземной станции, построенной по идеям Циолковского и других пионеров космонавтики. Эта станция служит научно-исследовательским институтом в Космосе и базой для ракетных кораблей, отправляющихся в межпланетные рейсы. На ней оборудована оранжерея, которая помогает создавать на станции свою биосферу — маленький автономный мирок с искусственно очищаемой атмосферой, и снабжает пищей жителей «острова». Станция поддерживает постоянную связь с Землей, и одна из важнейших ее задач — «служба Земли», изучение нашей планеты из мирового пространства.
Читатель знакомится со станцией, путешествуя вместе с героем очерка, журналистом. Создание внеземной станции автор ставит в один ряд с другими важнейшими народнохозяйственными проблемами. Журналист попадает на станцию после того, как он побывал на заводе, в шахте, на электростанции, на полях.
Идея освоения Космоса, в связи с быстрым развитием ракетной техники после войны, приближалась тогда к своему практическому решению. Проекты внеземных станций, в частности, уже серьезно обсуждались учеными и инженерами. И не случайно, следуя Циолковскому, писавшему, что «первый великий шаг человечества состоит в том, чтобы выбраться за атмосферу и сделаться спутником Земли», фантасты обратились прежде всего к проблеме постройки «второй Луны» — обитаемого спутника Земли.
На эту тему, а также о полетах на Луну и планеты пишут научно-фантастические очерки А. Штернфельд, Г. Остроумов, Г. Голубев.
