Кормить комнатного зяблика следует смесью семян с прибавкой муравьиных яиц и тертой морковки с толченым белым хлебом. На таком корме у меня зяблик жил 3 года (в большом садке с другими птицами) и чувствовал себя, по-видимому, прекрасно: легко линял, был красив и с марта начинал уже петь полным голосом. Впоследствии я выпустил его на свободу. Отнюдь не следует давать зяблику много конопляного семени, от которого он со временем слепнет.
В северной России (к северу от 56° с. ш.) гнездится и живет летом, в средней же и южной части нашей родины показывается только весной и осенью кратковременным гостем близкий родственник зяблика – вьюрок[91] (рис. VII).
Характером и образом жизни во всем сходный с зябликом, вьюрок резко отличается от него своей очень пестрой окраской: черно-синие (цвета воронова крыла) головка и спинка, белое надхвостье, желто-красные горлышко и грудка, белое брюшко, белые и желто-красные продольные и поперечные полоски на черных крыльях – вот главные краски красивого весеннего оперения вьюрка-самца. В осеннем оперении головка и спинка у него пестрые (черные с бурым). Самочка окрашена сходно с самцом, но только все цвета ее оперения значительно бледнее.
В средней и южной России, как было уже упомянуто выше, вьюрка можно видеть только поздней осенью, когда громадные стаи этих птичек – нередко тысячами в одной стае – перелетают с севера на зимовье в южные страны Европы (в Испанию, Италию, на Балканский полуостров, Кавказ), и ранней весной при обратном пролете на север. Их не трудно узнавать по призывному крику, звучащему вроде протяжного «квээк», который они издают во время полета. Шум от тысячеголовой болтовни громадной стаи вьюрков, остановившейся на кормежку в какой-нибудь роще или в перелеске, бывает слышен иногда за версту и даже больше.
Кормится вьюрок, так же как и зяблик, преимущественно масляничными семенами, весной же и летом – насекомыми. На полях эти птицы очень полезны как истребители множества семян сорных растений.
Вьюрка-самца держат иногда в клетке за его красоту. Кормить его следует так же, как и зяблика. Что же касается до его пения, то оно очень неказисто и состоит из бессвязного набора разных, вовсе не музыкальных, звуков.
На горных лугах Кавказа, выше древесной растительности (до 8000 футов[92] высоты над уровнем моря), живет круглый год еще один близкий родственник зяблика, а также и вьюрка – горный вьюрок. Он значительно крупнее зяблика, сверху темно-бурый, снизу серый, с черным горлышком и очень широкой белой полосой на каждом крыле. Об образе жизни этой птички пока еще известно очень мало.
Вслед за рядом дней дождливых,
Дней ненастных и унылых,
Дней тоски и тяжких грез,
Прикатит старик-мороз.
С неба серого снежинки
Полетели, как пушинки,
И поля, и лес густой
Скутан белой пеленой.
На деревьях вместо листа,
Иней понавис пушисто,
А на речке тонкий лед
Заковал собою брод.
Ставиский
А ночь выпал снег и подморозило.
Славно стало на улице: везде чистенько-беленько, ни грязи, ни слякоти. Пройдешь, где хочешь – везде твердо и крепко, только снег под ногами похрустывает. А уж как везде красиво! Про лес нечего и говорить: он теперь, что твой хрустальный дворец, сверкает на солнышке. Даже на поле и на выгоне, которые еще вчера своим однообразно бурым цветом сквозь осеннюю «моросю» наводили тоску на душу, сегодня каждая сухая былиночка, уцелевшая на меже или на краю канавы, каждый тоненький прутик, торчащий из земли, каждое корявое деревце, обглоданное скотинкой, стоят нарядные-пренарядные, разубранные, словно царская свита из волшебной сказки: кружевом и лебяжьим пухом, серебром да бриллиантами… На что уж глинистый, поросший кустами репейника, овраг, в который еще вчера чуть не на четвереньках приходилось спускаться, чтобы зачерпнуть студеной водицы из бегущего в нем родника, – и тот сегодня, словно сад с причудливыми красивыми кустами и деревцами, – так разукрасила и изменила бабушка-зима неказистые кусты репейника.
Что это? Да никак на репейнике за ночь распустились новые цветы?! Уж не бабушка ли зима шутку подшутила? Да какие еще красивые цветы-то, куда красивее летних; пестренькие – на одном цветке и красный, и белый, и желтый, и даже черный цвета!..
«Иглик-иглик, пюи-пюи», – защебетали вдруг пестренькие «цветочки» и, вспорхнув стайкой в воздух, сделали круг над оврагом и снова спустились к репейнику, немножко подальше.
Так вот какие это цветочки!
«Пюи-пюи», – раздалось снова поблизости и совсем похоже на щебет канарейки. Это один щегленок отстал от своих товарищей и манит их к себе назад: уж очень, должно быть, по вкусу пришлись ему семена большой пушистой репейниковой головки, на которой он так искусно примостился. Воспользуемся его близостью к нам и полюбуемся на пестренького красавчика.
Что за прелестная птичка! Ростом поменьше воробья[94]; «лицо» (передняя часть головки) ярко-красное, щечки белые, темя и затылок черные, крылья желтоватые, с черными и белыми крапинками по заднему краю, хвостик черный и также с белыми крапинками на кончике, спинка желтовато-бурая, надхвостье белое, грудка и брюшко белые с красновато-бурым налетом, клювик красновато-белый с черным кончиком, ножки буренькие. Совсем картинка! Да и часто же малюют красавца-щегла на картинках: в редкой раскрашенной азбуке не найдется на букву Щ размалеванного (иногда совсем неправдоподобно) щегла.
Щегловка (самочка щегла) такая же нарядная, как и щегол, и только опытные птичники умеют отличать их друг от дружки по более развитым у самчика черным усикам, находящимся при основании клюва, также и красный цвет на «лице» щеглихи не так ярок, как у щегла. Молодые щеглята резко отличаются отсутствием красного и черного цветов на голове и наличием бурых крапинок на груди.
«Пюи-пюи-иглик», – защебетал снова наш сосед-щегол, покончив с вкусной репейниковой головкой и видя, что его товарищи, хотя и откликаются на его призывный крик, но, по-видимому, вовсе не расположены к нему вернуться, вспорхнул и полетел по направлению к ним, издавая во время полета звуки «иглик, пюи, пикли-пикли». Словно большая пестрая бабочка, пропорхнул он мимо нас. Как славно мелькают на солнце его желтые полупрозрачные крылышки!..
За исключением Крайнего Севера, щегол распространен по всей России, включая Крым и Кавказ. У нас, под Петроградом, щеглов водится не особенно много; редко встречаются, осенью и зимой, стайки больше чем из шести-восьми штук. Весной и летом эти птички также не особенно часто попадаются у нас на глаза; но чем дальше на юг, тем щегол становится многочисленнее.
Любимым местопребыванием щегла весной и летом служат местности, в которых группы деревьев, сады и рощи чередуются с открытыми местами. Большого, мрачного хвойного леса (краснолесья) щегол вовсе избегает и всегда предпочитает ему более светлое, уютное и разнообразное чернолесье. В особенности же любит он фруктовые сады, в которых охотно и гнездится, выбирая для своего гнездовья преимущественно грушевые деревья, особенно им любимые.
Щегол – птичка чрезвычайно подвижная, ловкая и изящная во всех своих движениях. Сидя на ветке дерева – всегда высоко и открыто, он держится, как говорится, подобравшись, всегда стройно, красиво и грациозно и вообще производит впечатление, как будто сознает свою красоту.
Характер у щегла чрезвычайно общительный и уживчивый, не только относительно своих братьев-щеглов, но и других птиц например в общей клетке, в комнате; только у кормушки он проявляет некоторую драчливость. Щегол умен, до некоторой степени даже хитер, чрезвычайно понятлив и легко выучивается различным трюкам и фокусам – в неволе, разумеется. Будучи пойман и посажен в клетку, скоро осваивается со своим новым положением, привыкает к хозяину и вообще становится милейшей комнатной птичкой. При надлежащем уходе он может прожить в клетке до 20 и более лет.
Щегол – большой мастер в лазании и лишь немного уступает в этом деле синицам. Он мастерски цепляется снизу к тончайшим древесным веткам, для того чтобы, например, добыть из раскрытой ольховой шишечки лакомые семена или же снять с распустившейся почки какую-нибудь гусеницу или личинку.
Песня щегла довольно громкая, приятная, разнообразная и чрезвычайно веселая и задорная. За свое пение он состоит в большом почете у любителей комнатных птиц. Выразить словами песню щегла довольно трудно; она представляет собой пестрый набор совершенно своеобразных звуков, среди которых постоянно слышится характерное «иглит» или «игли-иглит». Поющий щегол все вертится то вправо, то влево, подобно тому, как это делает канарейка, ретиво поющая на жердочке своей клетки. В неволе щегол поет почти круглый год, на свободе он молчит лишь во время линяния (которое происходит обыкновенно в июле) да еще в очень уж дурную погоду. Морозов и снега наша птичка не боится: в ясные зимние дни его милая задорная песенка звучит почти так же весело, как и в теплые дни мая. Щегловка песен не поет.
