Татьяна Гуляева - Соотношение «права ВТО» и национального права государств-членов

Таким образом, соотношение «права ВТО» и национального права государств-членов приобретает все большую научную и практическую актуальность в современных условиях.

Исследование соотношения «права ВТО» и национального права государств-членов прежде всего требует изучения понятия «права ВТО», его принципов и источников в отечественной правовой науке с учетом зарубежной доктрины и практики. Формирование подходов к содержанию и определению «права ВТО» не может происходить в отрыве от всестороннего анализа международно-правовых взглядов ведущих ученых, сопоставления научных позиций и вклада юристов-международников в его изучение. Это в свою очередь позволит прояснить соотношение «права ВТО» и национального права, где «право ВТО» является ключевым понятием.

Вопросу определения «права ВТО» в отечественной международно– правовой литературе длительное время внимания не уделялось. Такое положение было отчасти следствием продолжавшихся в течение 18 лет переговоров по вступлению Российской Федерации в ВТО[21].

В 1999 г., когда проходили переговоры в формате Рабочей группы по присоединению к ВТО по вопросу доступа на внутренний рынок услуг[22], была защищена кандидатская диссертация А.Б. Цепова на тему «Международно-правовые аспекты деятельности всемирной торговой организации (ВТО)»[23], где впервые вводится термин «право ВТО». Однако следует заметить, что А.Б. Цепов использует этот термин исключительно в целях констатации «прогрессивной тенденции к увеличению распространения «права ВТО» на международные торговые отношения»[24].

Первой комплексной публикацией, изданной также в период присоединения Российской Федерации к ВТО и в последующем дополненной в 2014 г. новым изданием «Право Всемирной торговой организации»[25] и в 2015 г. методическим пособием по изучению «права ВТО»[26], стала монография И.В. Зенкина, который полагал, что «право ВТО» следует использовать «в качестве технического термина, позволяющего обозначить крупный, разветвленный комплекс норм, регулирующих самые различные аспекты международной торговли, различающихся по своей юридической силе и содержащихся в «пакете соглашений ВТО», решениях / резолюциях ВТО (и его органов) и внутренних регламентах органов ВТО»[27].

Анализ отечественной доктрины, для которой «право ВТО» является, по выражению В.М. Шумилова, «уникальным правовым феноменом современности»[28], представляет несомненный интерес, но определение сущности, структуры и места «права ВТО» в системе международного публичного права и его действия в национальном праве государств-членов ВТО необходимо начать все же с западной доктрины.

Зарождение научных взглядов в зарубежной науке международного права относительно исследуемой проблемы тесно связано с именами таких известных юристов-международников, как П. Ван ден Боше, У.Д. Дейви, Дж. Джексон, С. Кармоди, Б. Киэффер, Т. Котье, Ц. Лафер, М. Оэш, Д. Палметер, Э.-У. Петерсманн, А.О. Сайкс, Г. Эванс и др.

Спустя год после учреждения ВТО первый решительный шаг к рассмотрению сущности «права ВТО» и его места в системе международного публичного права был сделан в работе Д. МакРея «Вклад международного торгового права в развитие международного права»[29]. Д. МакРей один из первых утверждал, что «право ВТО» относится к сфере международного публичного права.

Другие зарубежные ученые практически единогласно признают международно-правовую природу «права ВТО». Последующие труды таких авторов, как Дж. Джексон[30], Э.-У. Петерсманн[31] и Дж. Повелин[32], свидетельствуют о наличии общей позиции относительно того, что «право ВТО» – составная часть международного публичного права.

П. Ван ден Боше[33] и Т. Котье и М. Оэш[34] также полагают, что «право ВТО» относится к сфере международного публичного права. Так, П. Ван ден Боше поясняет, что, во-первых, международное торговое право (подотрасль международного экономического права) состоит из двусторонних, региональных и многосторонних торговых соглашений; во-вторых, «право ВТО» – это право Соглашения об учреждении ВТО, которое является одним из наиболее значимых многосторонних торговых соглашений наряду с двусторонними (Соглашение о свободной торговле между США и Израилем 1985 г.[35], Соглашение между ЕС и Австралией о торговле вином 2008 г.[36]) и региональными торговыми соглашениями – такими, как Североамериканское соглашение о свободной торговле (далее – НАФТА[37]) и Южноамериканский общий рынок (далее – МЕРКОСУР[38]). Соответственно «право ВТО» входит в систему международного торгового права и является системой норм, регулирующих торговлю товарами, услугами и защиту прав интеллектуальной собственности[39].

В отличие от П. Ван ден Боше, Т. Котье и М. Оэша, рассматривающих понятие «право ВТО» как право Соглашения об учреждении ВТО, другие зарубежные авторы (Дж. Джексон, У.Д. Дейви и А.О. Сайкс), предлагают свой подход к определению «права ВТО» как системы следующих международных соглашений, принимаемых членами при вступлении в ВТО:

«Многосторонних торговых соглашений», участие в которых обязательно для всех членов;

«Торговых соглашений с ограниченным кругом участников», участие в которых оставлено на усмотрение членов[40].

Согласиться с суждениями этих авторов представляется возможным лишь отчасти. Они справедливо отмечают наличие двух групп соглашений – основных и факультативных. Присоединение к последним напрямую зависит от заинтересованности членов ВТО в регулировании соответствующих групп правоотношений.

Заключительный Акт по результатам Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров[41] предусмотрел, что Соглашение об учреждении ВТО должно быть принято в целом участниками как «единый пакет соглашений»[42], в состав которого входят «Многосторонние торговые соглашения» (Приложения 1–3 Соглашения об учреждении ВТО)[43] и «Торговые соглашения с ограниченным кругом участников» (Приложение 4 Соглашения об учреждении ВТО)[44]. Однако все 33 решения Генерального совета и Конференции министров[45] о присоединении государств или таможенных территорий к Соглашению об учреждении ВТО после 1 января 1995 г. (после даты вступления в силу Соглашения об учреждении ВТО) содержат положения, согласно которым протокол о присоединении государства или таможенной территории к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г. является неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО[46]. Это также подтверждается практикой разрешения споров в ОРС ВТО, а именно решениями ОРС ВТО (например, спор «Китай – Меры, затрагивающие импорт автомобильных запчастей» (2009), «Китай – Меры, затрагивающие торговые права и услуги по распространению некоторых публикаций и аудиовизуальной развлекательной продукции» (2010) и «Китай – Меры в отношении экспорта различного сырья» (2012))[47].

В споре «Китай – Меры в отношении экспорта различного сырья» (2012) третейская группа постановила, что протокол о присоединении является составной частью Соглашения об учреждении ВТО. В качестве примера третейская группа указала, что в соответствии с § 1.2 ч. I Протокола о присоединении КНР «Соглашение об учреждении ВТО, к которому присоединяется КНР, является Соглашением об учреждении ВТО с любыми его исправлениями, поправками или иными изменениями, внесенными любыми правовыми документами, которые могли вступить в силу до даты вступления в силу Протокола. Настоящий Протокол, содержащий обязательства, указанные в § 342 ДРГ, является неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО»[48]. Третейская группа также отметила, что все стороны спора признали, что Протокол о присоединении КНР составляет неотъемлемую часть Соглашения об учреждении ВТО и согласились, что члены ВТО вправе инициировать процедуру разрешения споров посредством подачи жалобы о нарушении Протокола о присоединении КНР[49]. Более того, все стороны спора признали, что предусмотренные в ДРГ обязательства и инкорпорированные путем отсылки в Протокол о присоединении КНР, подлежат принудительному исполнению в ОРС ВТО[50].

В споре «Китай – Меры, затрагивающие импорт автомобильных запчастей» (2009) третейская группа также указала, что Протокол о присоединении является неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО в соответствии с чД ст. 1.2 Протокола о присоединении. В свою очередь, § 342 ДРГ КНР инкорпорирует обязательства КНР, включая § 93, в Протокол о присоединении. Таким образом, обязательства КНР, содержащиеся в § 93 ДРГ, также являются неотъемлемой частью Соглашения об учреждении ВТО[51].