10 октября 1941 года в подпольном «Руде право» появилась статья с ответом Гейдриху под характерным названием «Мы были и будем»: «…Мы знаем, что варварский террор, начатый гитлеровскими псами Гейдрихом и Франком, – не что иное, как проявление беспомощности, попытка сломить прежними средствами волю нашего народа к жизни. Это проявление страха перед приближающимся часом неминуемой расплаты… Мы еще больше снизим темп производства, усилим еще больше бойкот всего нацистского, повысим уровень саботажа…»[139]
Главными способами борьбы подпольных ячеек КПЧ стали в конце 1941 года перерезание тормозных шлангов вагонов и выведение из строя подшипников подвижного состава, в которые насыпали песок. Железнодорожникам даже запрещали носить на работу карманные складные ножи. В сентябре 1941 года на железных дорогах было зарегистрировано 94 случая саботажа, а за первую неделю октября – 64. Всего в октябре 1941 года гестапо зафиксировало в протекторате 283 случая саботажа, в том числе 236 случаев повреждения тормозных шлангов вагонов. Было также выявлено 12 поджогов и четыре случая порчи телефонных линий. Несмотря на осадное положение, в октябре 1941 года все же были отмечены три забастовки.
Большинство участников этих отважных акций были людьми молодыми, и 20 ноября 1941 года чехословацкая радиостанция в СССР «За национальное освобождение» начала передавать специальные молодежные программы. В самом протекторате партия начала издавать нелегальный журнал «Вперед» с подзаголовком «Газета молодых». Одним из авторов «Вперед» был Фучик.
В феврале 1942 года он писал в подпольном номере «Руде право» (газета выходила примерно раз в месяц): «Мы приветствуем вас из глубокого подполья, герои Красной армии! Приветствуем тех, кто с великолепным мужеством и самоотверженностью борется за свободу своей отчизны и тем самым за нашу свободу и свободу всех порабощенных народов Европы. Когда-то, оставленные всеми другими, мы верили в вас и в вашу силу и из нее черпали свою энергию для сопротивления самым зверским поработителям, каких только знает история. Мы знали, что придет час, когда вы сумеете разбить военную машину мирового фашизма. Час этот настал. Мы понимаем, что это должно означать и для нас, ибо антигитлеровский фронт проходит и по нашей земле.
Поэтому к своему братскому приветствию мы присоединяем обещание, что в эти решающие дни мы сделаем все, чтобы как можно скорее нанести поражение Гитлеру. Мы будем подрывать его тылы, выводить из строя его транспорты на нашей территории, саботировать военное производство и всеми силами и средствами бороться против того, чтобы наш общий враг не смог воспользоваться нашей страной и ее народами для отдаления дня своей катастрофы, к которой вы его гоните. Связанные с вами в решающей борьбе против Гитлера не на жизнь, а на смерть – мы победим!»[140]
И все же террор Гейдриха возымел свои результаты. Весной 1942 года было зарегистрировано только 36 случаев саботажа.
Между тем эмигрантское правительство Бенеша и его союзники из властей протектората были сильно дискредитированы в глазах чешского населения своим бездействием. Несмотря на явный коллаборационизм Гахи, отношение к нему в Лондоне принципиально не изменилось. 15 сентября 1941 года в телеграмме посланнику в Москве Фирлингеру министр иностранных дел в правительстве Бенеша Масарик писал: «Мое отношение к Гахе и всему режиму (протектората) ты знаешь… Я отказываюсь нападать на них и вообще полемизировать с людьми, которые по существу идут с нами. Это была бы неразумная политика»[141].
Бенеш поддерживал Гаху, потому что рассчитывал опереться на государственный аппарат протектората после разгрома Германии и не дать коммунистам создать новые органы власти. В июне 1941 года англичане в одном из меморандумов так отразили взгляды Бенеша на сей счет: «…Пока что он стоит на той точке зрения, что… правительство Гахи должно остаться. И именно потому, что в наступившем хаосе необходимо как можно дольше сохранить чешский административный аппарат в интересах сотрудничества с Лондоном. Особенно в случае падения Германии следует предотвратить социальный и политический переворот и помочь государственной машине быстро провести перестройку согласно указаниям лондонского правительства»[142].
Чтобы восстановить пошатнувшийся авторитет эмигрантского правительства, глава разведслужбы Моравец задумал осуществить теракт против Гейдриха силами спецподразделений чехословацкой бригады в Англии. Англичане идею одобрили. Есть даже версия, что именно британская разведка и подсказала Моравцу саму идею покушения. Якобы англичане опасались, что Гейдрих может раскрыть сотрудничество с английской разведкой главы абвера (военной разведкой Германии) адмирала Канариса.
На самом деле никаким борцом Сопротивления Канарис не был, на английские спецслужбы не работал, а Гейдрих его уважал и считал своим учителем в деле разведки.
Британские коммандос из SOE (Special Operations Executive – Командование специальных операций, секция разведслужбы МИ-6) в 1941 году по просьбе Моравца обучили несколько десятков чехословацких десантников-добровольцев. Все кандидатуры одобрял лично Моравец. Бойцы-парашютисты проходили обширную подготовку. Например, их ставили на доску, которую затем выбивали из-под ног. В падении десантник должен был достать пистолет и попасть в мишень. Учили также обращению с взрывчаткой, азбуке Морзе и топографии, а также борьбе без оружия.
Заброска групп в протекторат началась осенью 1941 года. Всего за время войны на оккупированную территорию были заброшены около 80 парашютистов. В их задачу входило налаживание связи с разгромленными некоммунистическими группами Сопротивления, сбор разведданых, саботаж и диверсии.
Двое из десантников, ротмистры Ян Кубиш и Йозеф Габчик (группа «Антропоид») с третьей попытки были сброшены в Чехии 29 декабря 1941 года с заданием убить Гейдриха или его заместителя Франка. Об этом задании знали в Лондоне только четыре человека, в том числе Моравец и Бенеш. На том же самолете были сброшены еще две группы – «Сильвер А» и «Сильвер В».
Все три группы оснастили одинаково: самым ценным в их арсенале являлись бомба с современным английским взрывателем и пистолет-пулемет «стен», который можно было быстро разобрать и собрать.
Группу «Антропоид» сбросили совсем в другом районе, чем предполагалось, и парашютисты едва не упали прямо на тротуары Праги. По счастливой случайности они наткнулись на членов довоенной военно-спортивной организации «Сокол», которые и прятали их на квартирах друзей и знакомых несколько месяцев. Подготовленная англичанами одежда, купленная у еврейских беженцев из протектората, оказалась не совсем годной, а на белье парашютистов вообще не были удалены английские метки.
Первоначально Габчик и Кубиш хотели напасть на жилую резиденцию протектора в замке Паненске Бржезаны, но он надежно охранялся. Поэтому покушение провели 27 мая 1942 года на одной из пражских улиц, где открытый «мерседес» протектора с пуленепробиваемым лобовым стеклом снижал скорость на крутом повороте.
Гейдрих в этот день ехал на работу в Град, а оттуда должен был лететь в Берлин. В семиместной машине кроме него был только водитель обершарфюрер СС Кляйн. Один из парашютистов, Валчик, дал Габчику и Кубишу из-за поворота сигнал с помощью карманного зеркальца, увидев приближавшуюся машину. Габчик достал из-под плаща «стен», быстро собрал его и нажал на спусковой крючок, целясь прямо в машину. Но «стен» не сработал: первый патрон плохо вошел в ствол. Есть мнение, что Габчик не выстрелил специально, чтобы не попасть в прохожих на тротуаре с другой стороны автомобиля.
Водитель, следуя инструкции о том, как действовать при покушениях, остановил машину, и это дало возможность Кубишу в 10:31 прицельно бросить в Гейдриха бомбу. Тем не менее бомба взорвалась, чуть не долетев до Гейдриха, повредив заднее колесо и дверцу автомобиля. Сам Кубиш получил ранение мелким осколком в лицо. Гейдрих и его водитель выскочили из машины с пистолетами и бросились за десантниками. Однако Гейдрих выяснил, что в его пистолете нет магазина, и вернулся к машине. Там он опустился на сиденье – взрывом ему сломало ребро, и осколки от взрыва попали ему в селезенку.
Кубиша попытались задержать несколько пассажиров остановившегося рядом трамвая, и он выстрелами в воздух пробил себе дорогу в толпе. Он сел на свой велосипед и добрался до конспиративной квартиры. Преследуемый Кляйном Габчик забежал к мяснику, который оказался сторонником нацистов и попытался его схватить. Тогда Габчик выстрелил в ногу ворвавшемуся в лавку Кляйну и скрылся в переулках Праги.
Между тем одна из женщин узнала Гейдриха, в бессилии пытавшегося пнуть ногой лежавший рядом английский автомат, и принялась искать машину, чтобы доставить его в больницу. Примерно в 11:00 на машине, перевозившей обувной крем, протектора наконец доставили в больницу. Гейдрих требовал перевезти его в Берлин, но операцию решили делать на месте. 3 июня 1942 года Гейдрих впал в кому, а в 4:30 4 июня умер[143]. Причиной был сепсис всего организма. Не исключено, что бомба была отравлена. По крайней мере, бомбы с добавлением токсинов в Англии в годы войны выпускались.
![Джером Дэвид Сэлинджер - Ранние рассказы [1940-1948]](https://cdn.my-library.info/books/126997/126997.jpg)
