Литература
1. Князев В. М. Метафизика духа в русской религиозной философии конца XIX – начала XX века. – Екатеринбург, 1998.
2. Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века // О России и русской философской культуре. – М., 1991.
3. Лихачев Д. С. Книга беспокойств. – М., 1991.
4. Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. – Т. 1. -Л., 1991.
5. Киреевский И. В. Критика и эстетика. – М., 1979.
6. Ухтомский А. А. Доминанты как фактор поведения // А. А. Ухтомский. Избр. труды. – Л., 1978.
7. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1978.
8. Кодин М. И. Социология трансформации российского общества. – М.: Изд. РГСУ, 2007;
9. Жуков В. И. На рубеже тысячелетий: социология отечественных преобразований 1985–2005 гг. – М.: Изд. – РГСУ, 2008;
10. Заславская Т. И. Социальная трансформация российского общества. – М.: Изд. «Дело», 2002;
11. Афанасьев В. В. Социология истории. – М.: Канон, 2008;
12. Введение в управление. Уч. пос. (ред. Гладышев А. Г., Иванов В. Н., Маслова Н. В.). – М.: Изд. ИРИАС, 2007;
13. Ноосферное образование в евразийском пространстве (ред. А. И. Субетто). – С-Петербург, 2009;
14. Жизненные силы русской культуры: пути возрождения в России начала XXI века. – М.: Изд. Магистр-пресс, 2003;
15. Григорьев С. И. Основы виталистской социологии XXI века. – М.: Изд. Гардарики, 2007;
16. Словарь виталистской социологии (ред. С. И. Григорьев). – М.: Изд. Гардарики, 2006;
17. Князев В. М. Метафизика духа в русской религиозной философии конца XIX-начала XX века. – Екатеринбург, 1998.
18. Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века// О России и русской философской культуре. – М., 1991.
19. Лихачев Д. С. Книга беспокойств. – М., 1991.
20. Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. – Т.1. – Л., 1991.
21. Киреевский И. В. Критика и эстетика. – М., 1979.
22. Ухтомский А. А. Доминанты как фактор поведения // А. А. Ухтомский. Избр. Труды. – Л., 1978.
23. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1978.
Философские основы ноосферного образования: опыт вернадскианского синтеза
В. Г. Егоркин
«… Дух ткёт и развертывает покров ноосферы»
П. Тейяр де Шарден
Идея синтеза красной нитью пронизывает учение В. И. Вернадского о биосфере/ноосфере и является смыслообразующей, благодаря чему Вернадский смог принципиально по-иному осмыслить известное со времен Ж.-Б. Ламарка понятие биосферы, трактовавшееся французским биологом как «область биологической жизни» на Земле, а затем введенное в геологию Э. Зюссом [3, с. 304]. Это новое понимание биосферы заключается в том, что последняя «выявляется как планетное [выд. авт. – В. Е.] явление космического характера» [3, с. 305]. К такому заключению Вернадский пришел эмпирическим путем, создав новые для его времени, синтетические науки геохимию, биогеохимию, радиогеологию и, наконец, учение о ноосфере. «Все это плод огромного новаторского исследовательского синтеза…» [15, с. 285] как метода постижения действительности, адекватного самой действительности, которую исследователь видит единым синтетическим целым, где «человечество как живое вещество неразрывно связано с материально-энергетическими процессами определенной геологической оболочки Земли – с ее биосферой [выд. авт. – В. Е.]. Он не может физически быть от нее независимым ни на одну минуту» [3, с. 305].
Человечество, превратившееся в процессе эволюции в единое целое, «в ХХ веке впервые в истории Земли узнал[о] и охватил[о] всю биосферу» и, взятое в таком единстве, «становится мощной геологической силой» [3, с. 308–309], преобразующей биосферу в ноосферу – область разума – при помощи научных знаний.
Как ученый, постоянно работающий в области естественных наук, В. И. Вернадский достаточно скептично относится к разного рода умозрительным построениям, постоянно подчеркивая, что его теоретические выводы являются «эмпирическими обобщениями», т. е. закономерными результатами длительной и кропотливой опытно-исследовательской работы, верифицированными многочисленными фактами эмпирического научного познания. Таким образом, он доверяет лишь «логике знания», где каждое высказывание истинно, поскольку оно доказуемо, причем доказуемо практически [8, с. 1017].
Следствием этой гносеологической позиции является известный скепсис Вернадского по отношению к философии, в основе которой «лежит примат человеческого разума… Для философии разум есть верховный судья; законы разума определяют ее суждения» [2, с. 101]. Абстрактные философские построения не могут, по мнению Вернадского, служить мерилом научного знания, «так как современное научное знание… имеет научную эмпирическую базу, значительно более мощную и прочную, чем указанная база философии» [2, с. 101]. Но, критикуя философское знание за его абстрактность, Вернадский в то же время признает, что «под влиянием могучего научного движения ХХ века создаются новые формы реалистической философии», исходящие «из примата науки в ее области над философией и религией» [2, с. 181]. Роль такой философии, по мнению В. И. Вернадского, «связана главным образом с анализом научных понятий … Наука неотделима от философии и не может развиваться в ее отсутствии» [2, с. 181]. Как ученого, в основе деятельности которого полагается принцип синтеза, Вернадского привлекает философия холизма «с ее пониманием живого организма как единого целого в биосфере» [2, с. 182].
Такой дуализм в подходе Вернадского к философии, с одной стороны, можно объяснить привычкой ученого-натуралиста проверять теоретические умозаключения данными практики, а с другой – тончайшей интуицией высокоэрудированного исследователя, овладевшего всеми богатствами мировой философской мысли, отчетливо представляющего ее значение для науки и умеющего выбрать среди многочисленных философских течений адекватное синтетизму его учения.
Проблематика образования рассматривается В. И. Вернадским опосредованно, в контексте анализа науки как геологической силы в эволюции биосферы, но он, разумеется отчетливо осознает неразрывную связь науки и образования как института, дающего возможность получения «максимального научного знания» [2, с. 80]. Отмечая возрастающее значение народных масс в ХХ веке, объединение их в «демократические и социальные» организации интернационального характера, Вернадский не только констатировал «энергичное, широкое развитие самых разнообразных форм народного образования» [2, с. 80], но и настаивал на развитии образовательных систем «на всей планете вне рамок государства» как на «столь же необходимой предпосылке ноосферы, как и творческая научная работа» [2, с. 80].
В синтез образования и науки, таким образом, Вернадский интегрировал социальные процессы и явления, создавая тем самым онтологический императив единства ноосферного бытия, основой которого выступают наука и образование. Принципами его организации являются коллективизм и социоприродная гармония.
В этом смысле современная ноосферная философия образования выступает творческим развитием вернадскианского космического детерминизма в сфере образования и просвещения масс, теоретическим осмыслением феномена образования в парадигме вернадскианской революции, современной модификацией которой является ноосферизм [18, с. 94]. Причем понятие образования является одним из субстанциональных понятий в дефиниции ноосферизма как «управляемой социприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества» [17, с. 225].
Категория «образовательное общество» употребляется в философской, культурологической и политологической риторике при обсуждении проблем образования в XXI веке в логике образование центристских интенций современности. А. И. Субетто сформулировал несколько определений понятия «образовательное общество», из которых наиболее концептуальным является следующее:
«Образовательное общество – это такое общество, в котором образование становится базовым механизмом его воспроизводства и прогрессивного развития, в котором выполняются требования закона опережающего развития качества человека, качества общественного интеллекта и качества образовательных (педагогических) систем в обществе, в котором образование становится базисным условием бытия человека, его жизнеосуществления в интеллектоемком, быстро меняющемся, инновационном мире» [20, с. 16].
