этого я вошел в такой раж, что целый год изучал флорентийский диалект, чтобы прочитать текст в оригинале, но не могу сказать, чтобы эти усердные занятия помогли мне лучше понять европейцев.
Честно говоря, диалект Данте я изучал только для того, чтобы произвести впечатление на девушек из колледжа. Иногда это работало, но только не с европейками. В этом был урок. Во-первых, проверь свое эго и свои мотивы. Почему ты это делаешь? Во-вторых, не нужно становиться экспертом, чтобы понять процессы познания людей, принадлежащих к другим культурам, и вступить с ними в диалог. Еще важнее то, что, если ты станешь экспертом по другой культуре, ее носители совсем не обязательно это оценят.
Понимание собственной культуры и того, как она взаимодействует с другими, а также динамики ее власти, намного ценнее. Книги Жермен Грир [22], которые я читал подростком, оказались намного полезнее для выстраивания отношений с европейскими женщинами, чем Данте, – и дело тут было скорее в осознании моего привилегированного положения как мужчины и в обретении контроля над связанным с ним превосходством, чем в тонком понимании женской литературы или женских проблем.
Культурное смирение такого рода представляет собой полезное упражнение для понимания своей роли как лица, обеспечивающего устойчивость в сложной системе. Трудно расстаться с иллюзиями власти и собственной исключительности, которые тебе дарят привилегии. Вместе с тем осознание своего статуса как одного из узлов сети сотрудничества дарит удивительное чувство освобождения. Оказаться в такой роли – честь, которая облагораживает человека. Тебя не поглотит коллективный разум, и своей индивидуальности ты тоже не лишишься: ты сохранишь свою самостоятельность, но вместе с тем будешь тесно связан с другими. Ведь устойчивые системы не могут функционировать без полной самостоятельности и уникального самовыражения каждой независимой части взаимозависимого целого.
У тех, кто обеспечивает устойчивость, есть несколько простых инструкций, или сетевых протоколов, или, если хотите, правил: связывайся, вноси разнообразие, взаимодействуй и приспосабливайся.
Разнообразие заключается не в терпимости к различиям и не в ровном, лишенном предрассудков отношении к другим. Принцип диверсификации заставляет вас охранять собственные отличия, особенно от других агентов, которые похожи на вас. Благодаря этому вы не разбиваетесь на группки самовлюбленных нарциссов. Вы также должны искать взаимодействия с самыми разными агентами, совершенно непохожими на вас. Наконец, вы должны взаимодействовать с другими системами, помимо вашей, поддерживая свою систему открытой и, следовательно, устойчивой.
В рамках принципа разнообразия связанность уравновешивает издержки индивидуализма. Первый шаг на пути к связанности – это образование пар (таких как родственные пары) с множеством других лиц, которые также формируют пары с другими. Следующим шагом становится создание или расширение сетей этих связей. Финальная стадия состоит в том, чтобы эти сети взаимодействовали с сетями других агентов, находящихся как в вашей системе, так и в других.
Взаимодействие – это принцип, который обеспечивает энергию и дух коммуникации, питающие систему. Этот принцип обеспечивает поток живого знания. Для этого нужно передавать знание (равно как энергию и ресурсы) максимальному числу других лиц, а не пытаться копить его для себя. Если мир когда-нибудь опробует по-настоящему свободный рынок, а не олигополию, это будет идеальная система для обеспечения устойчивых взаимодействий. В подлинно устойчивых сетях взаимодействия знания, стоимость и энергия не статичны и не следуют раз и навсегда установленному протоколу.
Приспособление – самое важное правило для участника устойчивой системы. Взаимодействия с другими участниками и знания, которые передаются вам от них, должны преобразовать вас. Эти знания и энергия будут течь по всей системе через цепи обратной связи, и вы должны быть готовы меняться так, чтобы не блокировать эти цепи. По-настоящему адаптивный и меняющийся участник системы открыт внезапным трансформациям, в рамках которых он может временно брать на себя роль странного аттрактора и способствовать осуществлению цепных реакций творческих событий внутри системы.
Эти принципы пронизывают культуру аборигенов. Их можно заметить даже в местоимениях первого лица. В английском они сводятся к «я» и «мы», тогда как в аборигенных языках их намного больше – в их число входят местоимения, которые можно перевести как «я», «я сам», «оба-мы», «мы, но не другие», «мы все вместе». Удваивание множественных форм местоимений может означать «это зависит от нас», но если два раза сказать «я», это может означать «я сам справлюсь!». Существует баланс между самоидентификацией и групповой идентичностью. Эти два понятия не противоположны друг другу, а тесно переплетены, и для всех ролей, которые человек может выполнять как участник сложного Аборигенного общества, есть свои названия. Эти роли выполняются в одиночку, парами, в закрытых или сетевых группах. Наши языки отражают сети, выстроенные на основе связи с землей, и способствуют коммуникации между всеми отдельными узлами и скоплениями узлов как в рамках одной системы, так и между системами.
В аборигенном английском существует очень полезный термин, который позволяет прочертить линии на песке и одновременно провести границы и установить связи между этими ролями. Это слово – lookout (насколько я понимаю, изначально мы позаимствовали его у кокни, лондонского рабочего класса). Это не предупреждение («Look out!» – «Осторожно!»), а обозначение сферы влияния и ответственности отдельного человека. Если некто ведет себя настырно и настойчиво вовлекает вас в свои сумасбродные затеи, вы можете сказать: «Это не моя забота» или «Ну уж нет, это твое дело». Ваша забота (lookout) охватывает все ваши разумные обязательства и действия, которые вы совершаете в рамках своих пар, групп и более широких сетей. Разумными я называю любые задачи, учитывающие другие протоколы участника устойчивой системы и дающие вам свободу отличаться от других, получать и передавать знания, а в случае изменения условий – преобразовывать их, выступая при этом в роли хранителя и защитника всего этого.
Вы должны двигаться дальше, оставаясь и странным аттрактором, и участником устойчивой системы. Если вы будете придерживаться четырех правил действия в рамках этого паттерна, вокруг вас возникнут маленькие, энергичные и сложные системы, в то время как другие странные аттракторы затянут вас в свои удивительные сети. Это привлечет других участников, а заодно и множество самовлюбленных нарциссов. Вам придется оградить себя от этих энтропийных элементов, но вместе с тем вы будете обязаны им помочь.
Мы уже познакомились с историей Эму, но стоит обратиться и к историям из северного полушария, чтобы выявить паттерны нарциссизма, препятствующие функционированию устойчивых систем. Слово «нарцисс» восходит к древнегреческому мифу о Нарциссе, который влюбился в собственное отражение в воде. В него была влюблена девушка по имени Эхо, но над ней довлело проклятие: она могла лишь находиться рядом и вечно повторять его слова. Такое часто случается с нарциссами – один начинает громко
