...Превозмогая почти невыносимое давление воды на 235-метровой глубине, достигавшее 23 атмосфер, Джон Росье, двадцатисемилетний водолаз из Зимбабве, первым приблизился к корпусу «Эдинбурга». Сделав небольшую передышку, медленно, буквально сантиметр за сантиметром он начал пробираться к артиллерийскому погребу, осторожно шаря впереди себя вытянутой рукой. Из-за ила и мазута вода была настолько мутной, что в ней ничего не было видно даже при свете мощного фонаря. Больше всего Росье боялся наткнуться на снаряды, почти сорок лет пролежавшие на дне Баренцева моря: они могли взорваться даже от легкого прикосновения.
Вот наконец и артиллерийский погреб. Прежде чем войти туда, водолаз приостановился. Мелькнула мысль, что, наверное, такое же чувство испытывает дрессировщик перед клеткой со львами. Но там он хоть видит опасность, а здесь предстоит действовать на ощупь. Луч света упирается в плотную зеленую мглу, как в стену.
Собравшись, Росье заставил себя сделать первый шаг. Он не знал, сколько прошло времени — ему показалось, целая вечность, как вдруг рука коснулась острого угла металлического ящика. Его стенки были настолько изъедены морской водой, что водолаз легко, словно сквозь бумагу, просунул пальцы внутрь ящика. Нет, в нем лежали не снаряды, а массивные прямоугольные бруски. На мгновение радость находки заставила Росье забыть обо всем, кроме тяжелых слитков металла. «Я нашел его! Я нашел золото!»— закричал он в микрофон, вмонтированный в шлем.
Так начался многодневный поединок английских водолазов с немыслимой глубиной, ледяным холодом и затаившейся рядом смертью. И выйти в нем победителями им удалось прежде всего потому, что Кейт Джессоп до мелочей продумал организацию подводных работ. Прежде всего, подобно космонавтам, водолазы должны были пройти специальную подготовку. Кроме того, в течение двух дней перед погружением они не покидали барокамер, в которых постепенно создавались условия, соответствующие тем, что ждали их на дне. Их базой-убежищем там был сферический колокол, висевший в 15 метрах над артиллерийским погребом «Эдинбурга». Постоянную глубину его погружения в штормовую погоду обеспечивало особое устройство, которое компенсировало колебания по вертикали висящего на направляющих тросах колокола.
Одновременно в колоколе спускалось по два водолаза. Каждая смена работала под водой несколько часов. Это был предел человеческих возможностей. Несмотря на тщательный отбор и специальную тренировку, на дне глубоководники испытывали страшную усталость и постоянную сонливость. Из-за огромного давления у них развивался нервный синдром, вызывающий судороги мышц. А это сильно затрудняло поиски, когда одно неверное движение рядом с затаившейся в артиллерийском погребе смертью могло привести к катастрофе.
Найденные слитки по нескольку штук складывали в капроновую сетку, которую осторожно поднимали на поверхность. «Наша работа была ужасно медленной и изматывающей. Все равно что поднимать вручную увесистый груз на крышу высоченного небоскреба при сильном ветре» — так позднее рассказывал о том, что ему пришлось испытать, Мэл Уйльямз, ветеран-глубоководник, отнюдь не склонный к преувеличениям. Но другого выхода не было. Именно благодаря строжайшим мерам безопасности за все время операции по подъему золота не произошло ни одного несчастного случая.
В ходе «Операции века», как окрестили журналисты спасательные работы на «Эдинбурге», компания Кейта Джессопа установила абсолютный мировой рекорд подводного кладоискательства: впервые свободно плавающие водолазы удачно выполнили столь сложные и крупномасштабные работы на такой большой глубине. В качестве вознаграждения «Джессоп марин рикавериз» было выплачено 35 миллионов долларов из общей суммы в 81 миллион, в которую был оценен золотой груз, поднятый со дна Баренцева моря. Остальные деньги были поделены в пропорции 1:3 между Великобританией и СССР.
Однако подводная эпопея с русским золотом на этом не кончилась.
Существовала версия, согласно которой в Мурманске в 1942 году на «Эдинбург» было погружено не пять с половиной, а десять тонн золотых слитков. В частности, командовавший в то время Северным флотом адмирал А.Г.Головков писал в своих мемуарах: «Крейсер добили английские корабли, и он пошел на дно вместе с грузом золота, составлявшим около десяти тонн».
Свидетельство было достаточно серьезным, чтобы продолжить работы на крейсере. Однако «Джессоп марин рикавериз» предпочла переключиться на поиски затонувших в Карибском море испанских галеонов с сокровищами конкистадоров. Поэтому она уступила контракт на «Эдинбург» одному из своих партнеров, английской компании «Вартон Уильямс».
Ее решение вернуться к «Эдинбургу» было продиктовано трезвым расчетом. Если даже версия о десяти тоннах не подтвердится, там еще оставалось 34 золотых слитка из официально подтвержденных пяти с половиной тонн. Следовательно, игра стоила свеч. Тем более что методика спасательных работ на крейсере была отработана в деталях.
Однако прошло пять лет, прежде чем из английского порта Абердин в августе 1986 года в Баренцево море отправилось специальное водолазное судно «Дипуотер-2». Установленные в ходе первой экспедиции точные координаты затонувшего корабля позволили сразу же выйти в точку над «Эдинбургом». К этому моменту за время перехода водолазы уже успела пройти в судовых барокамерах подготовку к глубоководным погружениям. Поэтому сразу же, 4 сентября, начались спасательные работы.
Как и предполагалось, за пять лет на крейсере во всех его отсеках и трюмах осело много ила, который сильно мешал вести поиски первый раз. Пришлось заново расчищать и отсасывать его, прежде чем заняться обследованием соседнего с артиллерийским погребом отсека, куда могли бы погрузить вторые пять тонн золота, если они действительно существовали. Работая газовыми резаками, водолазы осторожно вскрыли переборку и проникли в этот отсек. Увы, там их ждало разочарование: все помещение занимали ящики с пороховыми зарядами, которые пришлось перекантовывать в течение полутора суток, чтобы убедиться в отсутствии золота.
Не оставалось ничего иного, как вернуться в артиллерийский погреб и сантиметр за сантиметром в буквальном смысле ощупать его. В итоге, работая попарно, двенадцать водолазов-глубоководников совершили 23 погружения и нашли еще 29 слитков. Куда девались пять остальных — установить так и не удалось.
Сергей Демкин
Из экспертного заключения «Прогноз деятельности акционерного общества открытого типа «Золотой галеон» по поиску и извлечению драгоценностей с затонувших кораблей на 1995год». Акционерное общество открытого типа «Золотой галеон» (в дальнейшем — Общество) образовано на собрании Учредителей 2 августа 1994 года и зарегистрировано Московской РП 27 сентября 1994 г. за № 33964. Общество было создано с научными, исследовательскими и коммерческими целями. Основная задача общества — поиск и извлечение драгоценностей с затонувших кораблей. Для ее решения предусматриваются следующие виды деятельности: изучение архивных, фондовых и иных данных по затонувшим кораблям и их грузам, аккумулирование свободных средств юридических и физических лиц, их инвестирование в высокоэффективные коммерческие проекты, использование части прибыли на поиск и извлечение сокровищ с затонувших кораблей. Акционерное общество с таким видом деятельности в России образуется впервые. Хотя с марта 1923 года в бывшем СССР существовала Экспедиция подводных работ особого назначения, так называемый ЭПРОН. Он занимался подъемом судов и грузов, потопленных во время гражданской войны. За первые десять лет своего существования ЭПРОН поднял 110 судов, из которых 76 были восстановлены. Так что, можно считать, что у АО «Золотой галеон» был в России свой легендарный предшественник. За рубежом фирмы, занимающиеся подъемом кораблей и их грузов, не являются редкостью. Достаточно назвать голландские фирмы «Вейсмюллер» и «В.А. ден Так», шведскую фирму «Нептун», английские фирмы «Джессоп марин рикавериз лимитед», «Рисдон-Бизли». Этими названиями список подобных фирм не исчерпывается. При умелом руководстве, наличии хорошей технической базы многие фирмы подобного типа не только не разоряются, но и приносят хорошие прибыли. Достаточно вспомнить подъем в 1986 году английской фирмой «Джессоп марин рикавериз лимитед» с затонувшего во вторую мировую войну британского крейсера «Эдинбург» почти 5,5 т золота на сумму около 1 миллиарда долларов. За эту работу фирма получила 45% от стоимости поднятого золота. Образование АО «Золотой галеон» весьма своевременно, так как в последнее время техническое оснащение искателей подводных сокровищ неизмеримо возросло. Теперь при поисках используются эхолот, широкополосные и узконаправленные гидролокаторы, акустические радары бокового обзора, металлоискатели, магнитометры, подводные телекамеры, мини-подлодки. Зарубежные специалисты предполагают, что при таком техническом оснащении моря и океаны в ближайшие тридцать-сорок лет вернут основную долю похищенных у людей сокровищ. Хорошо, если Россия не окажется в стороне от этих интересных, своего рода сенсационных работ. АО «Золотой галеон» планирует в 1995 году провести работы по поиску и подъему драгоценностей с двух затонувших кораблей — испанских галеонов. Думаю, выбор этот не случаен. Совсем недавно американец Мел Фишер поднял сокровища галеона «Аточа», которые состояли из 3200 изумрудов, 150 тысяч золотых и серебряных монет и свыше 1000 слитков серебра и золота, весом около 40 кг каждый. Поднятые сокровища оцениваются разными экспертами в сумму от 400 до 600 миллионов долларов. Конечно, найти что-либо подобное весьма заманчиво и престижно для начинающего новое дело Общества, тем более, что сотни затонувших галеонов еще не найдены, среди которых «Сан-Хосе», «Нуэстра сеньора де Консенсьон», сокровища которых оценивают соответственно в 2 и 1 млрд. долларов, «Санта-Роза» — 34 млн. долларов, «Санта-Маргарита» — 7,5 млн. долларов и многие другие. Обладая технической базой Института океанологии РАН — одного из учредителей Общества, при кропотливой работе в архивах удачные находки — вопрос только времени. Как уже отмечалось, работы такого плана в России еще не проводились. По контракту с Мексикой в 1993 году исследовательское судно Института океанологии «Академик Мстислав Келдыш» работало в мексиканских водах, чтобы составить карту подводного кладбища судов, в трюмах которых могут оказаться материальные и исторические ценности. Будем надеяться, что приобретенный там опыт поможет новому Обществу решить свои необычные и интересные задачи. Академик Л. Савостин
