Всеволод Багно - На рубеже двух столетий

«Касательно Куприна. <…> Если Куприна надо вернуть в Россию, то сделать это не так уж трудно. В газете он пишет из нужды, а „применяется к подлости“.

Касательно Бальмонта. Живет он с женой, дочерью и тетей Нюшей, которая свято и молчаливо на него взирает. Живут в страшной нужде, не всегда имеют на обед. Издат<ель>ства за границей замирают. Печататься негде. Милюков дает гроши. Комитет эмигрантский высасывает Бунин и его фавориты. Словом, Бальмонт здесь в оппозиции, и его не любят, в особенности после скандала на балу, где он провозгласил гением Кусикова, пришедшего вместе с ним.

Бальмонт тоскует и очень хотел бы ехать в Россию. Он без аудитории и без средств. Он, написавший 20 книг, — сейчас нищий. Он говорит, что сейчас он не сказал бы того, что он сказал два года т<ому> н<азад>. Многое изменилось, и он сам изменился, и вот поэтому-то чувствует особую душевную тяжесть; но он не собирается публично каяться во грехах; он — поэт и говорит то, что чувствует. Сейчас он и думает, и чувствует по-иному. Но жена его не изменилась <…>.

Бальмонта надо вернуть без всяких условий, Куприна — с условием».

Белый Андрей. Бальмонт // Белый Андрей. Критика. Эстетика. Теория символизма. М., 1994. Т. 1. С. 370.

Первым таким выступлением была публикация: Мстислав. Разговор с К. Д. Бальмонтом (Письмо из Франции) // Сегодня. 1926. № 246, 31 октября. С. 5.

Бальмонт К. Четыре облика // Сегодня. 1927. № 221, 2 октября. С. 4; перепечатано в кн.: Константин Бальмонт — Ивану Шмелеву: Письма и стихотворения 1926–1936 / Изд. подгот. К. М. Азадовский и Г. М. Бонгард-Левин. М., 2005. С. 372–375.

Балтийский альманах. 1929. № 2, февраль. С. 35–37.

Редактор газеты «Сегодня», в которую Бальмонт первоначально предложил свой перевод Гиры, отвечал ему в письме от 11 февраля 1929 г.: «Что же касается поэмы Людаса Гиры, то мы долго в редакции размышляли, как с ней быть. Ставить под переводом Ваше имя, как Вы и сами находите, неудобно, еще менее удобно пускать ее совсем без подписи переводчика. Но если поставить какие-нибудь инициалы или какой-нибудь псевдоним, все равно с первых же строк каждому читателю будет ясно, что так перевести „Бальмонта“ мог только Бальмонт. Кстати, не скрою от вас, что по поводу Мстислава мы получили достаточное количество писем от наших читателей, очень легко угадывающих настоящее имя автора.

К тому же поэма Гиры и по размерам, и по характеру скорее подходит для журнала. Поэтому наше редакционное совещание склонилось к тому, что лучше совсем не помещать поэмы „Бальмонт“, чем пустить ее без подписи переводчика, либо за Вашей подписью, что почти одно и то же и что несомненно вызвало бы много неприятных разговоров и, может быть, и газетные нападки» (http://www.russianresources.lt/archive/Milrud/Milrud_1.html). Надобность в каком бы то ни было псевдониме отпала, когда поэму Гиры Бальмонт включил — в качестве предисловия — в свою книгу «Северное сияние. Стихи о Литве и Руси» (Париж, 1931. С. 5–15).

Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 7. С. 323–324.

Эренбург И. Люди, годы, жизнь: В 3 т. М., 2005. Т. 1. С. 251. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте, с указанием тома и страницы.

Фрезинский Б. Из слов остались самые простые… (Жизнь и поэзия Ильи Эренбурга) // Эренбург И. Стихотворения и поэмы. СПб., 2000. С. 29 (Новая библиотека поэта); см. также: Почта Ильи Эренбурга: «Я слышу всё…»: Письма 1916–1967. М., 2006. С. 306.

Заметим, к слову, что этого суждения Блока нет в книге Алянского «Встречи с Александром Блоком» (М., 1969). Неизвестно, однако, насколько полно эта книга воспроизводит рукопись, и в любом случае она не является полным сводом воспоминаний автора о Блоке. Например, в ней нет эпизода 1918 г., когда Алянский, засидевшись у Блока до комендантского часа, перепугался, на что Блок рассмеялся и соорудил ему пропуск, написав карандашом печатными буквами на листе бумаги: «РСФСР. Политотдел. № 000…013. Сим удостоверяется, что Самуил Миронович действительно. Комиссар Блок». Перед самым своим домом Алянский напоролся на патруль и, дрожа, предъявил ему этот пропуск; повертев его в руках, матросы Алянского пропустили. Подлинник этого пропуска он подарил на юбилей К. Г. Паустовскому.

Библиотека А. А. Блока: Описание. Л., 1985. Кн. 2. № 1029–1031.

Там же. Л., 1984. Кн. 1. № 238.

Р. Д. Тименчик допускает, что Блок, говоря о книгах русских молодых поэтов, вышедших в 1911 г., мог иметь в виду книгу И. Эренбурга «Я живу» (СПб., 1911) — см.: Лит. наследство. М., 1987. Т. 92, кн. 4. А. А. Блок: Новые материалы и исследования.

Эренбург И. Собр. соч.: В 8 т. М., 1991. Т. 3: Книга для взрослых. С. 446. В первой части мемуаров Эренбурга о покончившей с собой Н. Львовой написано: «Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Брюсова, Бальмонта. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, „нужно взять себя в руки“. Несмотря на любовь к поэзии, она прекрасно выполняла все поручения подпольной организации <…>. Я часто думал: вот у кого сильный характер!» (1, 40–41).

Будущая поэтесса, «Серапионова сестра» Елизавета Полонская.

Эренбург И. Собр. соч. Т. 3. С. 532.

Начиная с 1920-х гг. Эренбург боготворил Пастернака, а в конце жизни написал: «Пастернака боготворил, теперь люблю, Цветаеву любил, теперь боготворю».

Эренбург И. Заметки о русской поэзии // Гелиос (Париж). 1913. № 1, ноябрь. С. 15. Несколько стихотворений Блока из «Ночных часов» были напечатаны в мусагетовской «Антологии».

Искусствовед, парижский друг Эренбурга, познакомившего его с Б. В. Савинковым; в 1917 г. сотрудничал с Временным правительством.

Речь идет о третьем томе Блока (М.: Мусагет, 1916), подаренном в 1919 г. поэтессе и переводчице В. Е. Аренс-Гаккель.

Бунин И. Окаянные дни. М., 1990. С. 67.

Статья была в 1918 г. передана в петроградский ежемесячник «Ипокрена». Его первый номер вышел в 1918 г., следующий уже был сдвоенным, а № 4 вышел в феврале 1919 г. в Полтаве. Замечу, что тогдашние суждения Эренбурга о поэме Блока схожи с написанным через 40 лет Буниным в «Третьем Толстом».

Русские ведомости. 1918. 20 февраля (без подписи).

Эренбург И. «Дай оглянуться…»: Письма 1908–1930. М., 2004. С. 89.

В ноябре 1918 г. в киевском XЛAMe Эренбург прочел лекцию о Блоке, на которой читал много его стихов. В Коктебеле он оказался лишь в конце декабря 1919 г.

Камена. Книга вторая. 1919. С. 13, 16, 17.

Там же. С. 28. Отмечу еще, что, рецензируя берлинский сборник стихов «Поэзия большевистских дней», А. Г. Левинсон написал: «Не останавливаясь на хорошо известной читающей публике поэме А. Блока „Двенадцать“, которой начинается сборник, переходим сразу к самому ценному, что, по нашему мнению, имеется среди остального материала книжки, — к стихам Ильи Эренбурга… Это, собственно, даже и не стихи, — это цикл молитв, обращенных к Богу: Господи, заступись!» (Русская мысль (София). 1921. № 1–2.).

Эренбург И. Портреты русских поэтов. Берлин, 1922. С. 37–39.

Эренбург И. Au-dessus de la mêlée // Русская книга (Берлин). 1921. № 7–8. С. 2.

Эренбург И. О некоторых признаках расцвета российской поэзии // Там же. № 9. С. 3. Далее, заметив, что «в своей мужественности Блок был не одинок», Эренбург процитировал «Сумерки свободы» О. Мандельштама — которые еще в июне 1918 г. обличал наряду с «Двенадцатью» Блока.

Ремизов А. М. Собр. соч. / Подгот. текста, ст., коммент. А. В. Лаврова. М., 2000. Т. 5: Взвихрённая Русь. С. 101.