Олех же нача поспешевати и посылати послы к Мамаю царю, яко да подвизается вскоре к Русской земли. О таковых пророк рече: «О неразсу-ждение! Пути злых и не поспеются и собирает себе дасаждение и понос.
Правых же пути общуются».* И ныне же сего Ольга, князя резанского, втораго Святополка* нареку. Братаубийца, оставя породу свою и единоверных братий своих, и приложися к безбожному царю губити православный люди.
Слышав же то князь великий Дмитрей Иванович, яко идет на него безбожный царь Мамай со многими силами, неуклонно яряся на хри-стиянскую веру, ревнуя безбожному Батыю царю. Князь же великий Дмитрей Иванович опечалися вельми о безбожном царе нахождении, во-став, иде пред икону владйчню и нача молитися: «Аще, господи, смею молитися, смиренный раб твой, простры уныние мое. На тя, господи, воз-верзу печаль мою, ты бо свидетель, владыко, всему созданию своему. Не сотвори нам, господи, якоже отцем нашим: попустил еси, грех ради наших, на род наш християнский и на град злаго отступника Батыя. И еще убо тому страху и трепету в нас и до сего времени. Ныне, господи великий, не до конца прогневайся на нас! Бем, господи, яко мене ради хощеши истребети землю сию, аз бо пред тобою согреших паче всех человек, и сотвори ми, господи, яко Иезекию,* укроти, господи, сердце свирепому сему!». И рече: «На господа уповах и не изнемогу!».* Сшед из ложницы своея, скоро посла по брата своего, князя Володимера Анд-. реевича, он же бысть во облости своей в Боровске,* и по вся воеводы своя местныя.
Князь же Воладимер Андреевич прииде на Москву вскоре. Князь же великий, виде брата своего, князя Владемера Андреевича, прослезися и взем его за руку, и веде его в комноту, наедине рече ему: «Слышал еси, брате, приходящую на нас скорбь — нахождении паганых?». Отвещав же князь Владимер Андреевич великому князю Дмитрею Ивановичю: «Глава еси всем главам и государь всеа земли Русския. Како еси обдержал великую печаль, о сем? Якоже господеви воля есть, тако и будет! Подобна есть, государь, главам нашим27 любезно под меча умрети за веру Христову и за святыя церкви, за тебя, ласкаваго государя, нежели нам рабо-тати под рукою злочестиваго сего Мамая. Лутчи, государь, нам почестна смерть, нежели срамотен живот видети!».
Князь великий Дмитрей Иванович востав, руце воздев, рече: «Хвалю тя, владыко, господи Исусе Христе, яко брату моему в сердцы вложил умрети имени твоего ради!». И объем за выю брата своего князя Владимера Андреевича, любезно облабыза: «Златопамазанная главо, рекох ти, брате, искушая сердце твое!». И паки: «Глаголи тако же в людех, да утвердится и у них сердце на подвиг спасения». Востав князь великий Дмитрей Иванович, поим брата своего, князя Владимера Андреевича, и поиде к преосвященному митропалиту Киприяну.*
И, пришед, рече: «Веси ли, отче наш, настоящую беду сию, яко безбожный царь Мамай идет на ны неукротимым оброзом от ярости?». Преосвященный же митропалит рече великому князю Дмитрею Ивановичю: «Повеждь, господине, не исправшпи ли ся к нему?». Рече великий князь Дмитрей Иванович: «Испытахом, отче, до велика28 все по отец наших преданию, но еще же паче воздахом к нему». И преосвященный же мит-ропалит рече великому князю Дмитрею Ивановичю:: «Видиши ли, господине, попущением божиим, грех ради наших, идет пленити землю нашу, но вам подобает, князем православным, тех нечестивых29 дарми утолити четверицею. Аще того ради не смирится, то господь смирит его того ради: господь гордым противится, а смиренным же дает благодать.* Тако же случися Великому Василию в Кесарии: и злый преступник Ульян, идый на персы,* хотя розорити град его, он же помолися к богу со всеми християны и собраша злато много, дабы отступника утолити. Он же паки: возъярився. И господь посла воина своего Меркурия,* он же уби гонй-теля невидимо. Ныне же возми 30злата, еже имаши,31 пошли противу ему, и паче исправися к нему». Князь же великий з братом своим отииде от архиепископа в горницу свою.
Потом князь великий нача избирати от двора своего от юных етеров. Избра юношу довольна сущу уму именем Захария Тютчева.* И дав ему два толмача, умеюща языку еллинску, и злата много посла с ним ко царю. Захария же доиде земли Резанские, и слышав, яко Олег Рязанский и Ольгерд Литовский приложися к Мамаю. Захария же тайно пасла к великому князю, ркущи, яко: «Ольгерд Литовский и Олег Рязанский приложилися32 к Мамаю».
Князь же великий слышав то, нача сердцем двизатися, и абие от ярости и горести наполнився, и став нача молитися: «Господи боже нашг на тя уповах, надеюся правду любящего. Аще бы ми33 враг пакости деял, то подобает противу его терпети, якоже искони враг33а есть роду християнскому, сии же друзи мои искреннии тако на мя умыслиша! Суди, господи, межу има и мною. Аз же ни единому ничто же сотворих има, развие чести, и дарове от них приях,34 а им тако же даровах. Но суди, господи, по правде моей, да сканчается злоба грешных!».*
Востав князь великий, и паки поим брата своего князя Владимера Андреевича и иде во второе ко преосвященному митропалиту, исповеда ему, како Ольгерд Литовский и Олег Рязанский совокупися с Мамаем. И преосвященный митропалит рече: «Сам веси паки, господине, князь великий, кою обиду сотворил еси им?». Князь же великий прослезився рече: «Отче, пред богом грешен есмь человек, а к ним ни единыя черты по отец наших закону не преступих. Веси бо сам, яко доволен есмь отоки35 своими, а им никоея же обиды не сотворих. Нё вем что ради умножишася стужающыи ми». Преосвященный же митропалит Киприян рече великому князю: «Просветися веселием, господине князь великий, сыну мой: чтеши и разумевши закон божий: елико творяй правду, да не подвижутся человецы. Праведен господь правду возлюби. Несть же инаго, развее тебе помощника господа. И инъде глаголет, яко: „Обыдоша мя пси мнози и сонм лукавых одержаша мя. Суетно и тщетно поучатся, но яга господь помощник: призови мя в печали своей и избавлю тя и ты мя36 прославиши“. Глаголет бо инде: „Обышедше обыдоша мя, именем господним противляхся им“. Аще, господине, человека бог хранит, не может его весь мир убити, аще гнев божий на человеце, может ли весь мир укрыти его от зла? Господь правдив и правду возлюби.* Па правде
твоей будет ти помощник, а от всевидящего ока владычня и от крепкие руки его где хто может укрытися, избегнута?».
Князь же великий Дмитрей Иванович з братом своим со князем Вла-димером Андреевичем, и со всеми рускими князи и избраша думу, яко стражу угатовати тверду. И избраша отроцы тверды от вельмож разумных и храбрых зело: Радиона Ржевского,* Якова Ондреевича Усатаго,* Василья Тупика.* И пасла их на сторожу и с ними многих витезей, повеле им всяческим усердием добыти языка, дабы истинну услышили царево хотения, ж повеле им ехати близ Орды и до Быстрыя Сосны.*
Потом же князь великий Дмитрей Иванович повеле грамоты розос-лати по всем градом, повеле им быти готовыми на брань з безбожными агаряны. А сниматися всем на Успение святыя богородицы* на Коломне.*
Тыя же стражи на поле замедлиша.
Паки же князь великий з братом своим и з бояры умысли послати вторую стражу и запаведав возвратитися вскоре. И посла Клементия Полянина,* да Ивана Всеслава,* да Григорья Судока* и иных многих с ними. Они же стретиша Василья Тупика близ еще Оки, ведоша языка к великому князю. Язык же поведа великому князю, яко не ложно царь на Русь идет, и како, обослався, совокупишася с ним Ольгерд Литовский и Олег Рязанский, и не спешит царь того ради, яко осени ждет.
Князь великий слышав пословы речи, нача молитися: «Владыко, господи Исусе Христе, сыне безначальнаго37 отца, сшед с небес и воплотися от девы чистыя Мария нашего ради спасения, избавль нас от роботы вра-жия. Ныне, владыко пресвятый, призри на смирение наше и смири сердце окояннаго Мамая. И низложи, господи, всех, злая помышляющих на святую веру твою!». И паки рече: «Пришел будет Захария со златом ко царю во Орду и что царь отвещает ему?».
Захария пришед во Орду и, поемши. его темнии князи, пред царем Мамаем поставиша. Захария же повеле все злато, посланное князем пред царем предложити. И рече Захария: «Государь наш, великий князь Дмитрей Иванович всеа Русии, во отечествии своем здравствует, твоего царского здравия приела мя вопросити и сие злата приела царския почести ради». Видев же царь множества злато возъярився, ноипаче гордости наполнися. И сверг башмак с правыя ноги и рече Захарию: «Дарую ти от великия моея славы, пришедши облобызай от ногу моею отпадший башмак — токава есть наша царская почесть, аще кого хотим жаловати». Захарий же сотвори тако, яко же ему повеле. И вельми же подивися царь красоте и мудрым ответом Захариивым. Рече Захарию безбожный царь Мамай: «Что есть умысли ратай мой Дмитрей Московской, яко приела ми злато сие, яко мнящи себе мене подобна?». И повеле злато казаком раздати: «Возмите, да купите себе плети на кони!». И рече царь Мамай: «Злато твое, Дмитрей, все в руку моею будет, а землю твою разделю служащим мне верою, а самого тя приставлю пасти стада вельбужия!». Захария же исполнися ярости и рече царю: «Что глаголеши сие такому великому государю! Бог елико хощет, то и сотворит, а не яко же ты хо-щеши!». Предстоящий же ту князи темнии, и выхвативша ножи, хотяху зарезати Захария, глаголюще: «Тауз салтан*— что говориши38 сиеѣ. Царь посмеявся, не повеле Захария ни единым перстом двигнути. И рече царь Захарию: «За красоту твою и премудрость не повелех тя погубите!». И паки рече царь Захарию: «Возвести ми, многодетен ли Дмитрей, ратай мой? Аще ли млад, то помилую его ради младости, и возму его во двор свой, да накажется обычая моего царского, и тамо иного князя посажу». Захария рече к нему: «О царю, высок еси, и силен и милостив бог хри-стиянский!».
