Не узнать края. Везде протянулись линии телефонов и провода электропередач. Жилища многих «старателей» — добытчиков золота — радиофицированы; везде электрический свет; прочно вошли в быт велосипеды и легкие быстроходные автомашины.
Миновали Кочкарь; наша ближайшая остановка — так называемый Пласт. Здесь сосредоточены крупные заводские установки по добыче золота из коренных месторождений, здесь находятся глубокие шахты, циановая фабрика и управление золотоносным районом. Встреча с руководителями, инженерами и техниками. Осматриваем новый районный музей. Нам показывают новую находку с Андреевского рудника — шеелит в известняке.
Два часа проходят незаметно. Торопимся с отъездом, чтобы засветло стать на ночлег где-нибудь поближе к Борисовским сопкам. Через час мы останавливаемся у выселка Ключ, возле больших старательских работ. Мы в центре старой и «новой» золотой промышленности, в районе, где в старые годы (1850–1870 гг.) при промывке золота по речкам Каменке и Санарке были сделаны первые находки сначала розового топаза, потом корунда, эвклаза, хризоберилла и кианита. Любопытно отметить, что, как видно из документов архива горного департамента, уже в тридцатых годах XIX века имелись некоторые указания на цветные камни в Троицком уезде по рекам Ую и Увельке. В архиве имеется договор с помещиком Балкашиным «О добыче редких металлов и драгоценных и цветных каменьев» в этом районе.
Район реки Санарки и впадающей в нее Каменки — притоков реки Уй, текущей в Тобол, — составляет южное продолжение Кочкарских россыпей и расположен в 20 километрах на юг от Кочкаря, среди плоских ковыльных степей с редкими березовыми рощами. Среди низких, заросших камышами берегов текут мелководные речонки — Санарка и Каменка, с которыми у минералога так много связано. Довольно однообразную картину степного характера с перерытыми и беспорядочно нагроможденными песками оживляет возвышенность, окаймляющая район россыпей и называемая Борисовскими (или Соколиными) сопками. Эти сопки с их отдельными гребешками — вершинками — сложены из слюдистокианитовых кварцитов. Большая часть всей этой области занята гранитом, на котором еще местами уцелели островки каменноугольных мраморовидных известняков. Главнейшие россыпи находятся в этих известняках, частично прорезанных, так же как и граниты, кварцевыми и полевошпатовыми жилами. Часть этих жил сильно каолинизирована и составляет глинистые скопления в известняках некоторых приисков. Именно с этими жилами и приходится связывать в основном происхождение самоцветов.
Район этих рек пользуется всемирной славой благодаря своим драгоценным камням, славой, тем более заслуженной, что он не только дал большое количество ценного материала для огранки, но подарил русской минералогической науке одну из лучших ее страниц — описание редчайших драгоценных камней этой «русской Бразилии», как ее справедливо назвал академик Николай Иванович Кокшаров.
Наш первый ночлег в поле. Поставлены палатки, согрет чай, кончены дневные заботы, отдыхаем от напряженного внимания, с которым мы следили за постоянной сменой картин при быстром беге машины. Подошли старатели. Начались рассказы о старых добычах, в которых правда сплеталась с вымыслом; рассказы о новом быте старателей, таком не похожем на жизнь в старые времена.
Спускается тихий, теплый вечер, вместе с ним приходит сон.
С утра идем на Борисовские сопки — известное с давних пор месторождение голубого кианита. Но только в наше время промышленность обратила внимание на кианит как на высококачественный огнеупор. Уральский институт прикладной минералогии провел здесь большие разведочные работы и подсчитал запасы этого минерала.
Кианит был хорошо известен всем золотоискателям, ибо его голубые светленькие кристаллы широко рассеяны по всему району россыпей.
Мы идем вдоль Санарки и вспоминаем о ее былой славе. Эта река упоминалась в русской и иностранной литературе прошлого столетия в связи с находкой здесь таких редчайших минералов, как кристаллы эвклаза. Около 25 кристаллов было найдено здесь при промывке золота, и каждый ценился во много сотен рублей. Только два места на земном шаре дают эти минералы: река Санарка и Минас-Жераис в Бразилии.
Эвклаз, удачно называемый иногда хрупиком (благодаря своей исключительно резко выраженной спайности), является действительно драгоценным камнем, потому что соединяет в себе красоту окраски с ясностью тона и чистотой. Он представляет собой такую редкость, что заставляет вести строгий учет каждому найденному кристаллу. При сильном стеклянном блеске окраска его самая разнообразная. Встречаются кристаллы синевато-зеленого, желтовато-зеленого цвета и даже совершенно бесцветные. Нередко наблюдается неравномерное (зонарное) окрашивание кристалла, причем обычно головка окрашена в более густой тон, а основание желтоватое или совершенно бесцветное. Несмотря на разнообразие оттенков, русские кристаллы по своему цвету довольно четко распадаются на две группы: зеленоватые со слабым синеватым, чаще рыжеватым светлым оттенком и синевато-зеленые, нередко очень густого тона, большой красоты. Кристаллы первого сорта достигают большей величины и более вытянуты по вертикальной оси, что придает им сходство со светлыми бериллами. Некоторые густо-синие кристаллы эвклаза долгое время смешивали с кианитами, на которые они весьма похожи по цвету; и именно в партиях кианита опытный глаз Н. И. Кокшарова и сумел найти первый кристалл эвклаза. В шестидесятых годах интерес к эвклазам был настолько велик, что Екатеринбургская гранильная фабрика посылала специалистов-чиновников для промывки партий кианита с целью отыскать в нем эвклаз.
Переходим речку Санарку. Она вся перекопана и то течет маленьким ручейком, то образует глубокие озерки, заросшие тальником — следы старинных крупных разработок. На берегу построена опытная фабрика для промывки кианита и подвезено много материала из разведочных канав. Мы присаживаемся к кучам материала и отбираем кусочки сланца с кристаллами кианита.
Кианит южноуральских россыпей уже давно стал применяться для огранки, хотя русские гранильщики неохотно брались за него, ввиду того, что камень легко раскалывается при шлифовке.
В россыпях Санарской системы очень много кианита в виде кристаллов длиной до 4 сантиметров. Цвет его необычайно разнообразен: от розового или бесцветного до темно-синего и зеленого. Васильково-синие кианиты иногда переходят в небесно-голубые или фиолетовые и благодаря своей прозрачности, несомненно, обладают ценными качествами. Не менее интересны и зеленые разновидности; кристаллы их обычно меньше синих, а цвет их приближается к цвету аквамарина. Они также отличаются большой чистотой и прозрачностью и могут идти в огранку. Кристаллы кианита обычно сильно окатаны, лишены конечных граней и нередко имеют своеобразную форму, благодаря которой и получили у местного населения название «овсянок». Добываются они при промывке золота и остаются в тяжелом шлихе вместе с другими драгоценными камнями.
Снова едем. Дорога идет в гору. Пологий длинный подъем, высокие травы. В полях работают сенокосилки. Около вершины видны разведочные шурфы и канавы. Отвалы блестят листочками слюды. Горы-сопки сложены слюдяными сланцами, в которые вкраплен кианит. Его происхождение связано с процессами больших давлений, которые превращали богатые алюминием осадочные породы в слюдяные сланцы с кианитом. Несколько часов мы осматриваем многочисленные поисковые работы, собираем материалы и, нагруженные большой добычей, под лучами палящего солнца спускаемся снова к Санарке, забирая вправо, к старинному Андреевскому золотому прииску. Здесь еще сохранились следы крупных работ. В известняках сделаны грандиозные выемки, прорыты целые катакомбы, нижние горизонты которых залиты водой, и причудливые переходы ведут из одной пещеры в другую. Здесь было богатейшее золото, сосредоточенное в системе тонких кварцевых прожилок в крупнозернистом известняке. Теперь в скалах гнездятся стрижи, наполняющие пещеры веселым щебетанием. Пришли сюда и старатели и по следам старых работ выбирают еще оставшиеся целики.
Андреевский золотой прииск. Фото 1935 г.
К этим известнякам приурочены и более поздние находки свинцового блеска, цинковой обманки и прекрасных образцов натечного смитсонита (углекислого цинка). Их небольшие гнезда уже выработаны, но район еще ждет детальной научной разведки. В поселке мы встречаем радушный прием, пьем чай с замечательными уральскими пшеничными калачами (уральская пшеничная мука — одна из лучших в мире), превкусным клубничным вареньем и топленым докрасна молоком. Грузим собранные минералы на попутную лошадь и направляемся к Ключу, к нашим машинам. После коротких сборов — отъезд. Автомобили быстро идут по ковыльной степи. Горизонт широк. Мелькают селения, вокруг которых раскинулись поля пшеницы. Радостно смотреть на эти беспредельные поля. Нет ни «полосок», ни «чересполосицы», — они ушли вместе с сохой, с убогой лошаденкой и убогим бытом. Стерлись границы единоличных хозяйств, и коллективный хозяин поля — колхоз — с гордостью может смотреть на дело своих рук и своих машин. Через два часа мы подъезжаем к Троицку. Уютный, чистый городок. Короткая остановка для закупки хлеба — и дальше на юг, вдоль полотна железной дороги, к станции Карталы, около которой лежит крупный рудник хромистого железняка, где работает один из отрядов Южноуральской экспедиции.
