1598 год, похоже, оказался весьма «урожайным» на оборотней, и человекозвери причиняли особенно много хлопот. Один из самых заметных и получивших наиболее широкое освещение случаев произошел в городе Шалоне в провинции Шампань, где местный портной был обвинен в совершении преступлений, связанных с людоедством. Он якобы совершил несколько нападений на детей, игравших поблизости от его лавки, стоявшей на самой окраине города. Он уносил их тела в окрестные леса и поля, где, по слухам, пожирал их, как дикий волк. Кости он припрятывал в ящиках и бочках на заднем дворе. Когда это случайно обнаружилось и ужасные преступления выплыли наружу, его отволокли в Шалонскую тюрьму, обвинив в оборотничестве.
Дальнейшая его судьба неизвестна, но, вероятно, он был сожжен, так же как и Жак Руле,[36] — хотя это не может быть подтверждено документально, поскольку распоряжения суда по этому случаю были уничтожены. Также не сохранилось записей о том, превращался ли портной в волка (или сам так считал) — или это были преступления, связанные с каннибализмом. Впрочем, какую бы форму такие действия ни принимали — они теперь неизбежно ассоциировались с идеей человекозверя.
ГАНДИЙОНЫ
Ликантропы, или зверолюди, стали теперь одним из наиболее занимательных для французов сюжетов, и страсти по оборотням все больше накалялись. В регионе Франш-Конте вблизи Швейцарских Альп, недалеко от Полиньи, где были арестованы Мишель Вердон и Пьер Бурго, обнаружилась целая семья вервольфов. Это была очень глухая и почти недоступная местность, густо покрытая лесами и очень гористая. Летом 1598 г. двое детей собирали фрукты возле деревни Сен-Клод в Бургундии. Шестнадцатилетний Бенуа Бидель ненадолго оставил свою сестру внизу возле дерева и полез на верхние ветви, чтобы достать особенно сочные плоды. Пока он взбирался на дерево, случилась трагедия: бесхвостый волк выскочил из ближнего леса и напал на беззащитную девочку. Бенуа, вооружившись острым ножом, которым срезал фрукты, тут же спрыгнул на землю, чтобы защитить сестру. Однако волк, похоже, совершил превращение прямо у него на глазах, сделавшись чем-то вроде человекозверя — с человеческим лицом, но покрытыми шерстью руками. Он выхватил у мальчика нож и нанес ему смертельный удар в шею. Девочка закричала, чем привлекла внимание работавших на поле крестьян, которые подбежали и отогнали «волка». Бенуа был при смерти, но успел сообщить им о волкоподобном существе — и, вооружившись, они предприняли обыск ближайших окрестностей. В лесу неподалеку они обнаружили девушку по имени Пернетта Гандийон, бродившую среди деревьев. У нее на лице оказались царапины, а на платье — пятна крови, и одержимая страхом и яростью толпа растерзала ее на куски.
Семья Гандийонов жила поблизости, и все местные жители всерьез заинтересовались их жизнью. Гандийонов уже давно подозревали в ведовстве и почитании дьявола, считая это семейство нелюдимым и враждебным обществу, а теперь у властей появился повод для дальнейшего расследования. Остальные члены семьи были арестованы и подвергнуты допросам. Антуанетту, сестру Пернетты, обвинили в том, что она — оборотень, а также в вызове грозы с градом посредством черной магии. Также она была обвинена в посещении ведьмовского шабаша в горах и соитии с дьяволом в обличье огромного человека-козла.
Ее брат, Пьер Гандийон, также был обвинен.
Он был подвержен обморокам и эпилептическим припадкам. Как говорили, его видели лежащим у себя дома в состоянии кататонии (в оцепенении и с одеревеневшими мускулами), в то время как его дух рыскал по окрестностям в теле волка, нападая на каждого встречного. Его тоже обвинили в посещении шабаша, а также огромного сборища вервольфов. Под пыткой он открыл, как Сатана подарил ему и остальным Гандийонам одежды, сделанные из волчьих шкур, и заставлял бегать по округе на четвереньках, нападая на животных и людей, чтобы удовлетворить свой дьявольский аппетит. Сын Пьера, Жорж, также признался в том, что обладает волшебным бальзамом, который превращает его в волка. Вместе с Пернеттой и Антуанеттой он напал на соседского козла и убил его, будучи под действием этого средства.
В дело вервольфов Сен-Клод вмешалась новая, более зловещая фигура. Это был верховный судья региона Франш-Конте, Анри Буге (1550–1619 гг.), юрист с университетским образованием, который специализировался на случаях колдовства и демонологии. Его книга, посвященная этой теме, которая имела успех не только во Франции, но и за ее пределами, называлась «Трактат о колдунах» и представляла собой всестороннее (пусть и крайне пристрастное) исследование, остававшееся главным руководством для французских судей и охотников на ведьм еще долго после смерти автора. Ведьмы и создания тьмы, говорил он, рыщут повсюду, и власти должны быть постоянно настороже. В доказательство он указывал на собственный список дел, включающий суды и казни более чем 600 колдунов только во Франш-Конте и Юре между 1598 и 1616 г. Буге также был особенно искушен в отыскании случаев колдовства и дьяволопоклонства среди местных евреев. Когда стало известно о деле Сен-Клод, его книга по колдовству была уже отправлена в печать, а автор завоевал репутацию ведущего демонолога Франции. Однако, начав расследование дела семьи Гандийон, он решил выпустить второе издание книги, в которой содержалась бы особая и детальная статья по ликантропии. Он заявил, что любой, кто предался дьяволу, может быть превращен в дикое животное, и использовал случай семьи Гандийонов как пример подобной порочной практики. Буге утверждал, что видел, как члены семьи расхаживали по своим камерам на четвереньках, «как звери», — так же, как по полям вокруг своего дома, когда были на свободе. Он также отметил, что Пьер Гандийон был настолько обезображен, что на самом деле напоминал животное. Все перечисленные качества не могли не развить у семейства вкус к человеческой плоти. Слова Буге были восприняты чрезвычайно серьезно как церковниками, так и учеными. Они, несомненно, внесли свой вклад в растущую во Франции истерию по поводу вервольфов, тайно живущих в окружении нормального общества.
После того как Гандийонов сожгли на костре, Буге принялся за поиски других оборотней, которые могли скрываться в регионе Юры. Он удвоил усилия по выявлению лиц, подозреваемых в ликантропии, хотя и осталось неясным, удалось ли ему обнаружить еще кого-нибудь. Однако теперь, когда французы целыми толпами привлекались к суду, уже само по себе обвинение позволяло добиваться признания от людей, подобных Гандийонам. Самая знаменитая книга Буге по этой теме, «Демономания волшебников»[37] (переведенная на английский язык под заглавием «О колдовстве»), утверждала, что дьявол принимает множество обличий, с легкостью меняя их, будь то облик человека или животного. Соответственно и те, кто обладает способностями принимать чужие обличья, тайно живут среди детей Божьих — и эта зараза должна быть вырвана с корнем. Так Буге обрисовал главное предназначение охотника на ведьм — и «Демономания волшебников» придала законное обоснование тем ужасам, через которые местные французские судьи-магистраты заставили пройти множество предполагаемых ведьм.
ПЬЕР ДЕ РОСТЕНЬИ
Одним из таких магистратов был Пьер де Ростеньи (больше известный как Пьер де Ланкр, 1553–1631 гг.), судья Бордо, который вел яростное преследование ведьм в области Лабур в Бретани в 1609 г. На этой территории проживали в основном баски, народ, к которому предвзятый судья Ланкр питал крайнее презрение и ненависть, видя в них одновременно людей суеверных и безбожных. Став магистратом, он развязал против них планомерное преследование и сжег более 700 человек только за 1609–1610 гг. Баскских женщин он считал поголовно распутницами, а мужчин-басков — немногим лучше грубых зверей. Как и многие другие судьи, он написал книгу, получившую широкое распространение, под названием «О непостоянстве падших ангелов и демонов» (опубликована в 1613 г.), которая еще более утвердила у читателей представление о ведьмах и других злобных тварях, живущих в самом сердце местных общин, и идею об их способности превращаться в животных.
В изобилии обеспеченные книгами о колдовстве и поклонении дьяволу, жители Франции к этому времени уже находились на грани истерии, вызванной мыслями о злобных существах, живущих среди них. Зверолюди рыскали повсюду, и любой, кто вел себя странно или подозрительно, вполне мог оказаться сторонником Сатаны. Неспокойная политическая атмосфера того времени, когда протестанты, действуя против католиков и правительства, пытались вновь обрести контроль над ситуацией, лишь подливала масла в огонь. Дело явно близилось к взрыву.
ЖАН ГРЕНЬЕ
Процесс, который, по общему мнению, считается кульминационным моментом судов над вервольфами во Франции, — это случай Жана Гренье. Гренье, сын бедного поденщика из деревни в приходе Сан-Антуан-де-Пизон, находящемся под юрисдикцией суда низшей инстанции Сен-Севье парламента Бордо, считается одним из последних французских ликантропов. Судьей в его деле снова был Пьер де Ланкр. Ко времени этого судебного разбирательства он усиленно злоупотреблял властью, преследуя басков, и распространил свое влияние за пределы Франции — на часть территории Испании.
