Хотя случай Жана Гренье расценивается как один из последних подобных в стране, Франция еще не до конца распрощалась со своими вервольфами. Страшилище, скрывающееся в глубине подсознания французов, не желало сдавать позиции. Оно вновь вернулось в 1764 году в образе мерзкого Чудовища из Геводона (Геводон — местность, находящаяся высоко в горах Центрального массива). Так же как и Юра, это был гористый и труднодоступный регион с разбросанными далеко друг от друга деревнями, затерянными среди густых лесов. В Геводоне, в деревне Лагонь, свирепое животное, похожее на волка, внезапно стало нападать на людей, подходивших слишком близко к опушке леса, и убивать их. Количество жертв вскоре достигло одиннадцати, в их числе оказались хорошо известные в округе труженики, и по деревне стала быстро распространяться паника. Хотя вполне возможно, что убийства совершила стая волков, живших в лесу, а не одно животное, давним страхам перед ликантропией — наследству прежних столетий — не потребовалось много времени, чтобы возродиться вновь. Разумеется, все знали о том, что в лесу может обитать большая волчья стая, но глубоко укоренившийся местный фольклор и народная мудрость намекали на нечто сверхъестественное, а именно на объявившегося поблизости оборотня-вервольфа. Старым сказкам помогло ожить и сравнительно недавно появившееся в этой местности новшество: печатное слово. Газеты и памфлеты были весьма популярны, они пересказывали древние легенды и постепенно смещали фокус внимания в сторону слухов о ликантропии. Большая доля этой периодики сопровождала текст отдающими дьявольщиной гравюрами и рисунками, изображающими жуткую фигуру: получеловека-полузверя, крадущегося под покровом леса и готового наброситься на ничего не подозревающую жертву. Такие картинки подкармливались местными страхами и раздували истерию среди населения. Свою лепту добавляли и путаные рассказы о странных звероподобных фигурах, замеченных кем-то когда-то краем глаза в лесу — в особенности в лесу у Мазель-ле-Грез. Если верить одному из них, некая женщина, направляясь к мессе, увидала человекозверя в образе волка с медными пуговицами вокруг шеи, как будто волчья шкура была верхней одеждой, надетой на человеческое тело. В другой истории лесник разглядел большую кудлатую тень, бегущую по лесу на четырех конечностях, — по его словам, тень напоминала человека. Еще одна женщина, также по пути в церковь, встретила косматого человека, покрытого темной шерстью, который пошел было рядом с ней вдоль дороги, но тут же исчез, как только она выкрикнула имя Христа. То был верный знак, как она сама сказала, что попутчиком ее оказался либо дьявол, либо кто-то из присных его. И она была убеждена, что это существо — не кто иной, как вервольф. Вскоре убийства прекратились (возможно, волчья стая откочевала куда-то дальше), а Чудовище из Геводона так и не поймали. Тем не менее навеянный им ужас еще долго витал над всей округой.
Не приходится сомневаться, что многие встречи с якобы оборотнями были ничем иным, как игрой воображения местных жителей, пришпоренного возрождением старых народных сказок и поверий. Эти случаи, однако, служат хорошей иллюстрацией того, что французская мысль хоть и продвинулась вперед со времен Жана Гренье и более или менее официально признала, что вервольфов не существует, некоторая неуверенность по этому поводу все же осталась — особенно в умах сельских жителей. Сказки и древние легенды о тех, кто мог превратиться в зверей или волков, разговаривающих человеческим голосом, по-прежнему оставались чем-то вроде главной «информации к размышлению» в некоторых сельских районах Франции. Хотя история о Чудовище из Геводона была самой известной из них, были и другие, родившиеся в иных местах французской глубинки, похожие по общему настроению и намекающие на то, что оборотни живут себе поживают среди нормальных людей.
МАЛЕНЬКАЯ КРАСНАЯ ШАПОЧКА
Некоторые из этих историй привлекли внимание серьезных собирателей фольклора. Французский писатель, автор волшебных сказок и собиратель легенд Шарль Перро быстро распознал значимость старых рассказов о волках, в конце XVII века еще передававшихся из уст в уста. В 1697 г. он опубликовал собрание народных сказок, в число которых вошла волшебная история о говорящем волке, сеющем вокруг панику и хаос. Была ли в ее основе подлинная народная сказка — неясно, но содержавшиеся в ней элементы обычны для многих французских историй об оборотнях-вервольфах того времени. Она рассказывала о хорошенькой маленькой девочке, еще совсем крошке, которой пришлось отправиться в путь через темный лес, чтобы отнести пирожки своей больной бабушке. Образы маленькой девочки и темного леса были общими характерными чертами многих легенд о вервольфах и звучали как эхо процесса Жана Гренье, который отделяли от того времени всего 80 лет. Собираясь в путь через холодный промозглый лес, девочка надела свою любимую шапочку из красной материи.
Когда она шла по тропинке между деревьев, к ней приблизился волк, который неожиданно выскочил из подлеска. Он втянул малышку в беседу, настойчиво выспрашивая о том, куда и зачем она идет, и узнал от нее точное расположение домика бабушки, а также — что та больна и не может выходить из дома. Однако волк не напал на девочку, потому что где-то поблизости оказались егеря — зато выразил обеспокоенность здоровьем старушки и заявил, что тоже заглянет к ней в гости, сказав, что побежит другой дорогой. Его хитрый план был обставлен как игра из рода «кто первым добежит». Маленькая девочка пошла длинной дорогой, да по пути еще отвлекалась, собирая цветы и разглядывая лесных зверушек.
Тем временем волк уже добрался до домика и, подделав голосок девочки, убедил старушку открыть дверь и впустить его. Стоило ей это сделать, как он набросился на лежавшую в постели бабушку и проглотил ее. Забравшись в постель, он надел бабушкину ночную сорочку и принялся ждать прихода девочки. Когда она появилась, волк притворился прикованной к постели старушкой и пригласил ее в дом. Между ними состоялся разговор о том, почему у «бабушки» такие большие глаза, такой большой рот и такие острые зубы, и в конце концов волк раскрыл свою истинную сущность и, прыгнув на девочку, проглотил ее целиком. В этой истории нет счастливого конца. Однако в ней нетрудно узнать детскую сказку «Маленькая Красная Шапочка», которую все мы когда-то читали, хотя изложенная здесь версия, которую Перро услышал где-то на юге Франции, на испанской границе, напечатана под названием «Большой Злой Волк». Возможно, ее источником были истории о Жиле Гарнье, вервольфах Полиньи и Жане Гренье, пересказываемые уже более столетия. Волк нападает на маленькую девочку и прикованную к постели старушку, обе они — беззащитные жертвы. Оба злодейства напоминают об обвинениях, выдвинутых на судах над вервольфами. Вполне возможно, во Франции «Маленькая Красная Шапочка» начинала свой путь как крайне мрачная «страшилка» об оборотне. В другой французской версии той же сказки девочка сначала встречает волка в человеческом теле — и поэтому не испытывает страха. (И действительно, странно, что в волшебной сказке говорящий волк не кажется девочке чем-то неестественным и пугающим!) Перро же постарался оставить волка в его собственной шкуре, а не сделал его двойственным созданием, чтобы добиться максимального драматического эффекта.
Французская сказка заканчивается трагически — смертью маленькой Красной Шапочки в челюстях волка. Другие ее варианты, однако, имеют более счастливый финал. Немецкая сказка, например, заканчивается гораздо более удовлетворительно с точки зрения человечности. Она была опубликована в знаменитом собрании народных сказок братьев Гримм (предназначенном в основном для детей) «Детские и домашние сказки» в 1812 году. Там она носит название «Красная Шапка», что близко и английскому варианту заглавия. Немецкая версия повторяет французскую, но только до определенной степени, поскольку в ней крики девочки привлекают внимание проходящего мимо охотника (или работающего неподалеку дровосека), который спешит на помощь. Ножом (или топором) он разрубает волку брюхо и таким образом освобождает Красную Шапочку и ее бабушку. Изложение истории здесь несколько путано: объевшийся волк, похоже, уснул — и таинственным образом не просыпается во время этой операции, поэтому охотник заменяет спасенных жертв большим камнем, который бабушка зашивает в волчьем животе. Когда волк просыпается, он пытается сбежать, но вес камня тянет его вниз и становится причиной его гибели. Концовка немецкой сказки, таким образом, с точки зрения рассказчика более оптимистична. Этот более «здоровый» вариант был доработан и расширен в Британии в эпоху королевы Виктории, когда многие старые, довольно жестокие европейские сказки были «облагорожены» и превращены в детские «сказки на ночь» для всеобщего пользования, и одна их этих версий — та, что сейчас знакома большинству из нас.
