— Груня, увидимся на судне, — скороговоркой бросил он и исчез, прежде чем кто-нибудь успел двинуться.
— За ним, — крикнул Харкинс, вскакивая на ноги. Но на его пути встал огромный Джон Грэй.
— А уговор! — зло напомнил он ему. — Брин его нарушил и дорого заплатил за свой проступок. Мы все еще связаны на целых двадцать минут своим честным словом.
Холл склонился над Брином и взял из его безжизненных рук зловещую коробочку.
— Нужно что-то с ней сделать...
— Брин уверял, что ее остановить нельзя, — сухо ответил Старкингтон. — Харкинс, вы с Олсуорти снесете бомбу в залив, и как можно скорее. Ее нельзя оставлять здесь: она взорвется.
Он подождал, пока эти двое, забрав свои пальто, вышли из комнаты, унося тикающий контейнер со смертью.
— Наш уважаемый экс-шеф упомянул о судне, — бесстрастно продолжал он. — Поскольку мы не можем принудить его очаровательную дочь сообщить название парохода, это было бы не по-джентльменски, нам следует принять другие меры. Хаас?
— Сегодня утром с отливом отплывают только три парохода, — автоматически ответил Хаас. — Мы сможем легко их все проверить.
— Хорошо, — согласился Старкингтон. — Их названия?
— «Аргоси» — в Окленде, «Истерн клипер» — на верфи Янсена и «Таку Мару» — в торговом доке.
— Прекрасно. Вы, Луковиль, возьмете на себя «Аргоси». Для вас, Хаас, пожалуй, удобнее «Таку Мару». Для Грэя — «Истерн клипер».
Названные трое хотели было уже подняться, но Старкингтон остановил их.
— До отлива еще есть время, джентльмены, — успокоил он. — Кроме того, до конца перемирия еще двенадцать минут. — Он посмотрел на скрюченное тело Брина. — Нам еще нужно позаботиться о нашем друге. Скажем, что у него был сердечный приступ. Будьте добры, Гановер, позвоните по телефону. Благодарю вас.
Он взял со стола прейскурант на вина.
— Ив заключение я бы предложил бренди, слабый бренди. Например, испанский. Прекрасный напиток для завершения трапезы. Мы должны выпить, джентльмены, за одно из самых трудных наших заданий. Поднимем бокалы, друзья, за человека, сделавшего это задание реальностью. За Ивана Драгомилова!
Глава XIV
Содержимое кошелька помогло Винтеру Холлу быстро убедить корабельного кассира, что даже для поздно прибывшего на борт «Истерн клипера» можно найти местечко. На минутку он забежал в отель забрать чемодан и оставить записку. На сходнях его с нетерпением поджидала Груня. Пока он оформлял билет, Груня спустилась вниз сообщить отцу, что Холл тоже на корабле. Лукавая улыбка осветила лицо Драгомилова.
— Ты, родная, ожидала, что я рассержусь? — спросил он. — Или поражусь? Путешествие наедине с только что обретенной дочерью радостно, но еще радостнее путешествие с ней, когда она счастлива. А сейчас, если ты не возражаешь, я лягу спать. День был не из легких.
Груня нежно поцеловала его, но вдруг остановилась.
— Отец, — воскликнула она, — а Бюро убийств! Они намерены обследовать все корабли, отплывающие с утренним приливом.
— Ну, разумеется, — сказал он мягко, — это первое, что они сделают.
Он снова поцеловал ее и запер за ней дверь.
Решив, что в каюте жарко, Драгомилов отвинтил и широко распахнул иллюминатор. Напротив тянулся бесконечный ряд унылых складов, освещенных несколькими тусклыми электрическими лампами. Ночь была душной и тихой. Он чувствовал себя утомленным умственно и физически. «Годы, — подумал он. — Единственная переменная в уравнении человеческой жизни, которую невозможно ни учитывать, ни контролировать». Правда, впереди по крайней мере десять дней без отчаянного напряжения, десять приятных дней морского путешествия, и можно будет восстановить силы. Снизу из темноты до него долетел знакомый голос.
— Вы уверены? Драгомилов. Весьма вероятно, он ваш пассажир.
— Уверен, — ответил вахтенный, — у нас никого нет с такой фамилией. Не беспокойтесь, мы, конечно, сделали бы все, что в нашей власти, чтобы помочь федеральному правительству.
Укрытый мраком каюты, Драгомилов усмехнулся. Усталости как не бывало, все чувства начеку, он внимательно вслушался.
— Не исключено, что этот человек скрывается у вас под чужим именем, — продолжал Грэй. — Он должен ехать со своей дочерью, довольно красивой молодой леди по имени Груня.
— Здесь есть один джентльмен, путешествующий с дочерью...
На минуту внизу воцарилось молчание, а потом Грэй задумчиво произнес:
— Я хотел бы проверить, если вы не возражаете. Вы не назовете номер его каюты?
— Пожалуйста. Одну секунду, сэр. Вот он: 31, на нижней палубе. — Наступила пауза. — А если это не тот человек?
— Я принесу извинения. — В голосе Грэя зазвучал металл. — Федеральное правительство не намерено причинять беспокойство невинным гражданам. Однако я вынужден выполнить свой долг.
Темные фигуры у сходней двинулись вверх, тот, что повыше, легко взбирался по крутым ступеням, оставив позади другого.
— Благодарю, вам нет необходимости оставлять ваш пост.
— Разумеется, сэр. Я надеюсь...
Но Грэй уже не слышал его. Взойдя на палубу корабля, он стремительно прошел к двери во внутренний коридор.
31-я каюта оказалась за поворотом в небольшом тупике. Прильнув к стене, Грэй обдумал свой следующий шаг.
Он отверг мысль о револьвере. В узком пространстве звук был бы оглушительным и значительно затруднил бы бегство. Он вытащил из чехла спрятанный в рукаве тонкий длинный нож и опробовал пальцем острие. Удовлетворенный, сжал его в руке острием вверх, а другой рукой, с отмычкой, нащупал замок.
Бросив взгляд вокруг, он убедился, что в коридоре никого нет; пассажиры спали. Стараясь не шуметь, он вставил отмычку и осторожно повернул ее. Неожиданно дверь резко открылась внутрь. Внезапно, как молния, Грэй бросился вперед, нож сверкнул над его головой.
Ощутив, как лезвие вошло во что-то мягкое, он на секунду почувствовал облегчение. Но в этот момент стальные пальцы Драгомилова нашли на горле место, которое искали. Грэй опрокинулся назад, в последнем предсмертном движении вытащив нож из постельного матраса.
Драгомилов, пошатываясь, встал, угрюмо посмотрел на тело своего старого друга на полу, потянулся к открытому иллюминатору и с огорчением подумал о том, что годы изрядно подорвали его выносливость. Устало вытер лицо. Но все же он не уступил Грэю, не менее напористому, чем другие члены организации.
Неожиданный стук в дверь сразу вернул его к действительности. Он наклонился, торопливо закатил тело убитого под кровать, чтобы его не было видно, и тихо встал возле двери.
— Да!
— Мистер Константин? Можно вас, сэр, на минуту?
— Одну секунду.
Драгомилов зажег в каюте свет, быстрым взглядом окинул комнату. Поднял стул, набросил одеяло на разрезанный матрас и накинул пижаму. Еще раз огляделся вокруг и, удовлетворенный увиденным, открыл дверь, крякнул и широко зевнул прямо в лицо контролера.
—Да? В чем дело?
Контролер, казалось, был в смущении.
— А мистер Грэй, сэр? Он не заходил к вам?
— А, этот. Да, заходил. Знаете ли, так нельзя — понапрасну беспокоить. Он искал какого-то мистера Драгомилова или кого-то в этом роде. Он извинился и ушел. Так в чем дело?
— Судно отходит, сэр. Вероятно, он сошел на берег как раз, когда я шел сюда. Как вы считаете?
Драгомилов снова зевнул и холодно поглядел на контролера.
— Понятия не имею. А теперь, если позволите, я все-таки хотел бы немного отдохнуть.
— Разумеется, сэр. Извините. Благодарю вас.
Драгомилов запер дверь и снова выключил свет. Усевшись на низенький стул, он задумчиво смотрел в иллюминатор. Завтра будет поздно: придет убирать каюту стюард. Даже утром поздно: может, кто-то встанет пораньше погулять по палубе. Все нужно сделать сейчас же, несмотря на опасность. Он устроился поудобнее и стал ожидать отплытия.
С верхней палубы послышались голоса, отдавали швартовы, судно готовилось покинуть порт. Шум машин нарастал, их дрожь передалась каюте. Над головой послышался глухой топот сапог.
Крики на палубе ослабли. Драгомилов осторожно высунул голову в иллюминатор. Водное пространство между пристанью и кораблем медленно увеличивалось, огни вдоль складов тускнели. Он внимательно прислушался, не слышно ли шагов снаружи; все было тихо. Он вытащил тело из-под кровати без особых усилий и положил на койку. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что берег пуст. Подняв тело, он протолкнул его в иллюминатор. Оно упало со слабым всплеском. Драгомилов молча подождал, прислушиваясь к шумам на палубе. Все было тихо. Печально склонив голову, он прикрыл иллюминатор, плотно задернул занавеску и опять зажег свет.
Нужно было еще кое-что сделать перед сном: Драгомилов был осторожным человеком. Нож был спрятан в портфель, чемодан заперт. Разрезанный матрас перевернут, закрыт простыней и туго заправлен. Коврик водворен на место. И только после того, как каюта приобрела прежний вид, Драгомилов облегченно вздохнул и начал раздеваться.
