Шахты канатов, чтобы достичь воды, могут уходить вниз на глубину 90 м, а такие глубины требуют наличия лебедок, расстояние между которыми не должно превышать 30 м. Направляющие шахты вырыты с интервалами около 275 м; они указывают направление и уклон хода для копателей колодцев. Выход канала облицован камнем, чтобы предохранить его от повреждений в случае ливня. Туннели и шахты при проходке через твердую глину или плотный грубый конгломерат в дополнительном укреплении не нуждаются.
«Только после того, как канат будет завершен и поработает некоторое время, можно будет определить, будет ли он действовать в постоянном режиме, или это будет и сезонный источник, который дает воду только весной или после сильных дождей», — пишет Вуфф.
Начальные вложения в строительство каната значительны, владельцы и строители часто прибегают к использованию трудоемких устройств, чтобы гарантировать или увеличить полезный выход. Большое внимание также уделяется обслуживанию каната.
«Как и следует ожидать от системы, существовавшей тысячи лет и столь важной для сохранения жизни всего государства, строительство канатов и распределение воды подчиняется действующему законодательству и общему пониманию, которые, к тому же, освящены многолетними традициями», — говорит Вуфф.
«Строители каната должны получить разрешение от владельцев земли, которую он будет пересекать, но отказывать нельзя без достаточных на то оснований. Должна быть гарантия того, что новый канат не помешает выходу воды с уже существующего каната, а это обычно означает, что расстояние между ними должно быть несколько сот метров, в зависимости от геологических формаций».
Что касается таинственных стен Беркли и Окленда в Калифорнии, то похоже, ни у кого нет даже смутных идей, кто их построил, так как их линия последовательности вообще не «подчиняется законам и общему пониманию, освященному традицией».
Довольно обычно выглядящие каменные стены находятся преимущественно в областях, покрытых лесом или зарослями чапараля. Хотя в некоторых местах они выглядят так, как могли бы выглядеть укрепления, представляется, что ни одна из них не выполняла обычных функций стен.
Сибли С. Моррилл исследовал загадку этих приводящих в полное недоумение стен в октябрьском выпуске бюллетеня Persuit 1972 года. По данным его работы, стены сохранились секциями, длиной от 6 до 183 м. Их высота варьирует от 60 см и меньше до 1,5 и/или чуть больше 1 м. Впечатляет их толщина у основания — 1,2 м. По мнению Моррилла, такая толщина внушает «...почти полную уверенность в том, что исходно стены были значительно выше; по всей видимости, верхняя их часть была сложена из камней меньшего размера».
Ограниченные раскопки у основания стен показывают, что камень уходит примерно на 25-26 см ниже уровня почвы. Трудно себе представить, что такие стены служили для какой-то не функциональной цели, поскольку многие камни, применявшиеся при их строительстве, весят почти под центнер.
Говорят, что г-н Сет Симпсон из Окленда изучал эти стены много лет в качестве хобби. По его данным, стены тянутся более чем на 10 км к югу от холмов Окленда, но он не может их связать ни с одним из известных пограничиных ориентиров:
«Карты исследований, проведенных водопроводной компанией, показывают, что ни одна из стен не имеет какой-либо выраженной связи с линиями границы, за одним исключением в районе Воллмер Пик, где линия границы идет параллельно стенам почти на протяжении 550 м».
Нет также и намеков на то, что они могут быть останками загонов для скота или корралей.
«Они по большей части прямые, — информирует нас Моррилл. — Некоторые из них пересекаются под углом, а в некоторых случая стены параллельны, и расстояние между ними — порядка 9 м, но нет никаких указаний на то, что они образовывали какое-либо огороженное место».
В холмах под Милпитасом Симпсон нашел похожие стены в слегка холмистой, почти безлесной местности.
И опять, за одним лишь исключением, «они не соответствуют обычному предназначению стен... В качестве ограды эти стены практически бесполезны... В районе Милпитаса каменные стены просто тянутся на несколько сот ярдов, а затем внезапно заканчиваются».
Никто из местных жителей ничего не знает о происхождении стен. Такое впечатление, что они были здесь всегда.
Обзоры вырезок из старых газет, посвященных высказываниям разных местных жителей, мексиканцев и китайцев, пионеров и «мачатланцев», по поводу того, кто же все-таки построил эти стены, указывают на следующее мнение: «Стены... странно напоминают сооружения атлантов, к которым, как говорят, имели отношения ацтеки и их предки, жившие в районе Мачатлана, на мексиканском побережье».
Сет Симпсон признает возможность того, что некоторые из этих стен могли быть построены индейцами, чтобы завести преследователей в вариант «мешка, в котором их было можно легко убить».
Симпсон также подчеркивает, что при отсутствии обширных раскопок вдоль стен, такая теория — это все, что он может предложить: «Они были построены неизвестными людьми, неизвестно когда и с какой целью. И весьма вероятно, что несмотря на все наши надежды, они останутся загадкой еще в течение неопределенно долгого времени».
Лондонский Daily Telegraph от 27 января 1973 года подробно рассказывает еще об одной загадочной стене, которая возникла, чтобы идти в никуда и без какой-либо видимой причины.
Записи об этой таинственной стене оставил достопочтенный сэр Алек Киркбрайд, который в возрасте 75 лет был признан Daily Telegraph одним из последних британских офицеров, воеваших во время восстания арабов вместе со знаменитым Лоуренсом Аравийским. Стена Киркбрайда тянется на 32 км, на расстоянии примерно 19 км от Петры к Иордану.
Сэр Алек, который многие годы являлся резидентом британской разведки в Трансиордании и закончил свою долгую карьеру послом Великобритании в Ливии, рассказал прессе, что впервые он увидел «любопытную стену», пролетая над ней на легком самолете. Он был настолько заинтригован, что вернулся к ней уже верхом на лошади, чтобы рассмотреть поближе.
«Это было совершенно потрясающе, — вспоминает сэр Алек. — Поскольку для возведения стены в 3 м шириной и 60 см высотой потребовался гигантский труд. Но она не имеет ни малейшего отношения к пограничным или оборонительным сооружениям. Просто путаница какая-то».
Теория сэра Алека заключается в том, что стена была построена набатянами в раннюю христианскую эру; при этом он признает, что далеко не уверен в том, что эти пустынные жители в действительности могли построить такую таинственную стену. «Несмотря на многие исследования, объяснить сей факт пока не может никто», — прокомментировал он.
В апреле 1973 года штатный писатель альманаха РепиИ предложил следующее толкование стены в пустыне в никуда сэра Алека:
«...Сэр Алек, который наверняка знает эти места как никто другой, категорически утверждает, что это не оборонительная и не пограничная стена. Фактически же, если исходить из ее размеров, она больше напоминает дорогу; однако, судя по описанию, это дорога, которая никуда не ведет. Если все это так, то это означает, что некая группа (предположительно ненормальных) людей тщательно сложила 60 000 м3 камня просто так, без причины. Вряд ли кто-то может всерьез даже допустить мысль, что люди волокли сюда камни так, забавы ради, особенно если учесть, насколько негостеприимным являются места вокруг Петры».
Хенджи[7], обсерватории и компьютеры
В течение более чем половины столетия кусок резной кости северного оленя валялся в темном углу одного из французских музеев. Никто на него не обращал внимания и не пытался исследовать. Когда Александр Маршак в тот июльский день 1965 года всмотрелся в него под микроскопом, он внезапно почувствовал, что «смотрит на разум человека, украсившего и использовавшего его более тридцати тысяч лет назад».
Серпантин меток, выгравированных на поверхности кости, обрел новый смысл. Очевидным стало и его международное значение. Маршак понял, что разгадал головоломку, когда интерпретировал зарубки, оставленные на артефакте времен позднего ледникового периода, как фазы луны более чем за двухмесячный период.
«Будет это изображение принято, как Луна, или нет, — писал Маршак в выпуске журнала National Geographic за январь 1975, — но я открыл самую раннюю из всех известных человеческую систему символов, выполненную за двадцать тысяч лет до развития письма, арифметики или календарей более поздних культур, которые мы считаем цивилизованными».
Хоть мнение Маршака, связанное с кроманьонцами, является противоречивым, он уверен, что человек эпохи ледникового периода был «...в большей степени современным человеком, с гораздо более сложным мышлением, чем считалось», и отнюдь не просто примитивным охотником и изготовителем инструментов.
