Д-р Де Солла Прайс говорит, что сложность устройства и его механическая утонченность выходят настолько далеко за границы того, что ранее считалось пределом древнегреческой технологии, что некоторые теоретики начали верить в то, что оно могло быть принесено на Землю только древними астронавтами из космоса.
Хоть д-ру Де Солла Прайс и приятен тот шок, который могут испытать люди, «вынужденные переоценить и повысить уровень эллинской технологии», он не считает необходимой столь радикальную интерпретацию. Он говорит, что скорее имеет смысл допустить нашу чудовищную недооценку «истории древнегреческой науки в целом».
Устройство из Аикиферы является «...элегантной демонстрацией или симуляцией неба, скорее напоминающей астролябию, чем прямого предка счетных машин Паскаля и Лейбница. Тем не менее, она имеет фиксированные передаточные отношения для расчетов солнечно-лунных календарей и использует для этого значения указателя на цифровой шкале, не создавая в то же время непосредственной модели траекторий движения планет в космосе. Механизм выдает циклическую последовательность дискретных явлений, а не континуум событий в непрерывном потоке времени...»
Дерек Де Солла Прайс также восстановил Башню Ветров в Афинах, в которой оригинальные водяные часы когда-то, примерно в 50 году до н. э., служили хронометром на рыночной площади.
Македонский астроном Андроник из Кира создал часы, которые, вероятно, включали в себя такие элементы, как: «находящийся вверху резервуар, постоянно наполняющийся водой; под ним — сосуд или цистерна, в которую вода капала с тщательно контролируемой частотой; поплавковый механизм с цепями и грузами, который поворачивал ось, когда вода в сосуде достигала определенного уровня; и астрономический «циферблат», который вращался как колесо, на конце оси». На часах не было стрелок, поскольку «...время дня показывало положение Солнца на медленно вращающемся диске».
Построенная за два поколения до рождения Иисуса из Назарета, башня возвышалась над рыночой площадью во времена Цезаря, Клеопатры, Марка Антония и Октавия.
Вот как представил эту сцену Де Солла Прайс, описывая, как Башня Ветров поражала гостей «незабываемым и потрясающим зрелищем»:
...Внутри круглой ограды, в центре, отделенном фонтанами, ...вращался бронзовый диск — модель Вселенной, движущейся в гармонии с реальностью. Андромеда, Персей, фигуры зодиака и золотое солнце, удерживаемые в отверстии, соответствующем времени года, двигались за проволочной решеткой, показывая время дня и ночи и линии горизонта и меридианы.
...Наверное, в помещении было место для размышлений... Это были не просто часы. Это было зрелище, символ интеллектуального триумфа человека и его достижений в науке...
Позднее, в Средние века, когда наука в Европе была практически сведена к нулю, умные жители городов-государств Центральной и Южной Америки обладали знаниями астрономии, которые, по причине их поразительной точности, современному человеку кажутся необъяснимой загадкой.
Надписи, сделанные майя на стене гробницы в пирамиде в Паленке, гласят о том, что в месяце 29,53086 дней.
Майя в Копане считали, что лунный месяц длится чуть меньше — 29,53020 дней.
Современные астрономические расчеты показывают, что правильное значение лежит точно посередине между расчетами в Паленке и Копане.
По расчетам майя, продолжительность земного года равнялась 365,2420 дней. Современная наука уточнила этот расчет всего на две десятитысячных дня.
Майя знали, за какое количество лет и дней Юпитер совершает полный оборот по всему зодиаку. Они располагали информацией, что Марс каждые 780 дней превращается в блестящую полуночную звезду.
Майя рассчитали венерианский год и узнали последовательность дней, когда Венера появляется на небе как вечерняя звезда, и они знали, что такое повторяется каждые восемь лет.
Первая астрономическая конференция прошла на североамериканском континенте 1400 лет назад, в древнем городе майя Копане, расположенном глубоко в джунглях (теперь это Гондурас). Доказательством проведения этого знаменательного события служат сохранившиеся имена шестнадцати ученых, участвовавших в конференции, на искусно вырезанном алтаре.
В февральском выпуске Science Digest 1974 года Дуглас Колли- ган объясняет искушенность майя в астрономии тем, что они «были одержимы временем и тем, что могли от этого узнать. Они верили, что история повторяется в точности, и что при помощи датировки и изучения событий прошлого можно предсказать, что принесет будущее».
Интерес людей к будущему всегда носил и практический, и религиозный характер. Для них было одинаково важно знать, когда лучше сеять, и какой день будет лучшим для совершения жертвоприношения богу-покровителю. Жрецы-астрономы были достаточно проницательны, чтобы понять, что устойчивое движение планет является самым надежным хронометром, который только можно найти.
«Майя хотели знать, какие боги движутся вместе, и в какой конкретно день, потому что при помощи этих знаний они могли рассчитывать совместные влияния всех богов, добрых и злых, и включать их в расчеты судеб и астрологических факторов, — писал специалист по истории майя Дж. Эрик С. Томпсон в книге Rise and Fall of Maya Civilization («Подъем и падение цивилизации майя»), — А от правильного решения зависела судьба всего народа».
Д-р Чарльз Смайли, председатель департамента астрономии Университета Браун, директор обсерватории Лэдц и ведущий специалист по астрономии майя, уточнил высказывание Дугласа Колли- гана, сказав, что часть исследований майя была сконцентрирована на том, что мы сейчас называем астрологией: «это попытка предсказать будущее на основе того, что происходило в прошлом».
Далее д-р Смайли объясняет, как астрономы майя комбинировали многие зрелищные эффекты с замечательным астрономическим знанием:
«Некоторые люди настаивали на том, что майя умели предсказывать солнечные затмения и затем использовать «белую магию» для их предотвращения. Если они могли так делать, то они были исключительно умными людьми, потому что если ты предсказываешь затмение, а потом используешь белую магию для того, чтобы оно не случилось, а оно все-таки происходит, ты терпишь неудачу как маг, но пользуешься успехом как предсказатель».
Хотя у нас есть доказательства того, что майя могли получать точные или почти точные цифровые показатели наиболее важных астрономических событий, но у них не было ничего, напоминающего телескопы, или другого сложного астрономического оборудования. Астрономы майя зависели от того, что могли воспринять только своими глазами, без какой-либо технической помощи.
Д-р Смайли считает, что майя могли строить свои пирамиды исключительно для того, чтобы избавиться от мешающих им высоких тропических деревьев.
«Они хотели подняться выше, чтобы видеть над верхушками деревьев, где восходит Солнце, и где поднимается Луна, — комментирует он. — Я почти уверен, что пирамиды служили основой и ориентирами для их астрономических изысканий».
И именно с вершин своих пирамид майя могли наблюдать за небом настолько тщательно, что оказались способны создать то, что д-р Смайли называет «таблицей предупреждений о солнечных затмениях», которая «предупреждает о затмениях, наблюдаемых не только в Центральной Америке, но и во всем мире».
Кто бы ни был тот гений, который изобрел эту таблицу, но он разработал методику, которая с такой же точностью работает в XX веке и остается одинаково точной уже двадцать пять веков — то есть ровно столько, насколько наши современные астрономы способны предсказать будущие затмения.
Д-р Смайли считает, что хотя сегодняшним астрономам и не надо полагаться на методы предсказания будущих затмений, разработанные майя, их навыки вести подробные и тщательные записи всех небесных событий могут дать многое любому ученому XX века.
«Мы сейчас находимся в интересном положении, потому что как только мы узнаем хотя бы чуть больше о языке майя, то сможем усовершенствовать и наши астрономические таблицы», — сказал д-р Смайли.
Некоторые авторитетные специалисты по культуре майя предложили теорию, согласно которой башня Караколь в Чичен-Итца служила астрономам эпохи до Конкисты в качестве обсерватории. В докладе от 6 июня 1975 года Энтони Ф. Эвени, Шарон Л. Гиббс и Хорст Хартунг утверждают:
Хотя мы не предлагаем великой космической схемы астрономического проекта Караколя, но можно предполагать, что данное строение, кроме того, что является памятником, относящимся к Кецалькоатлю, было создано, в первую очередь, в целях использования его архитектурных особенностей для важных астрономических сверок, как современные астрономические эфемериды используются нами для получения важной информацию для нашего календаря-
