В бригаду входили два танковых батальона, моторизованный батальон, артиллерийский полк, дивизион противотанковых средств, зенитная батарея и вспомогательные подразделения. На вооружение поступили устаревшие британские танки «Крусейдер», «Кромвель», затем американские танки «Шерман» и легкие разведывательные танки «Стюарт».
Бригаду переместили вглубь Англии севернее Нортхэмптона и начали обучать.
Что касается национального состава, то в офицерском корпусе преобладали чехи – 324 человека. Словаков было всего 19, немцев девять, венгров двое. Среди сержантов и солдат чехов было 2303, словаков – 721, немцев – 460, венгров – 117, украинцев – 39[203]. 38,9 % военнослужащих были рабочими, много, особенно среди офицеров, было госслужащих (25,95), а также учителей и студентов (10,7 %).
В бригаде поначалу тяжело приходилось немцам и евреям. Над ними нередко издевались офицеры. Немцам, в частности, доставалось за то, что большинство из них очень плохо знали чешский язык. Бригадная организация коммунистов, опиравшаяся примерно на 400-500 бойцов, старалась бороться с национальными предрассудками, тем более что среди немцев и евреев коммунистов как раз было много.
Партийные ячейки коммунистов были в каждом подразделении бригады. Однако среди чехословацких летчиков преобладали офицеры с довоенным стажем, и тут позиции коммунистов были слабыми. Наземный же персонал в чехословацких эскадрильях был в основном британским.
Зато коммунисты численно доминировали в различных чехословацких общественных организациях, возникших в Великобритании, – Совете чехословацких женщин, Чехословацкой профсоюзной группе, Союзе чехословацких интербригадовцев, Обществе культурных и экономических связей с СССР. В 1942 году в Лондоне был основан Союз чехословацких военных усилий, который объединил практически все общественные организации. Союз активно собирал средства в пользу Красной армии. Например, 19 августа 1942 года советскому посольству было вручено 1800 фунтов стерлингов от Совета чехословацких женщин. Среди чехословацких рабочих на военных заводах Англии даже возникла «стахановская группа», перевыполнявшая нормы выработки.
Руководство КПЧ и посольство СССР в Лондоне были прекрасно осведомлены обо всем, что творится в правительстве Бенеша и в госсовете, так как многие министры считали своим долгом постоянно информировать КПЧ о важнейших событиях. Бенеш и Масарик говорили англичанам, что часто узнают о мнении госсовета позже, чем советское посольство в Лондоне.
В 1943 году, когда Бенеш активно пытался заключить договор с СССР, его популярность среди офицеров бригады сильно упала. Президента стали обвинять в том, что он «продался большевикам». В этих условиях именно коммунисты, как это ни парадоксально, стали опорой Бенеша в частях бригады, разъясняя смысл внешней политики президента.
Авторитету компартии сильно способствовали героические бои Красной армии и бригады Свободы на советско-германском фронте. В официальной хронике бронетанковой бригады отмечалось: «Чехословацкая часть в России славно бьет немцев бок о бок с русской армией, снискав уважение русских и самых высоких наград Героя Советского Союза. Она хоронит своих павших героев в святой земле братской великой державы и творит новую легенду чешской военной истории и новый сильный и политически важный исторический аргумент на будущее»[204].
Солдаты и офицеры бригады рвались в Россию и жадно следили за новыми успехами Красной армии и бригады свободы. В советском посольстве в Англии говорили, что чехословацкая бригада забирает больше экземпляров бюллетеня советских новостей «Soviet War News», чем вся британская армия вместе взятая. В хронике бригады отмечалось: «Желаем от всего сердца нашей русской бригаде (которой мы, конечно, ужасно завидуем) великой славы, которая выпала на ее долю, когда она в боях вместе с русской армией освободила славный русский город Киев. Наша армия в СССР тем самым уже во второй раз славно вошла в историю и творит неразлучное братство нашего народа и СССР, сражаясь и истекая кровью бок о бок (с русскими)»[205].
Против немцев в 1943 году на Западе непосредственно воевали только чехословацкие летчики в составе королевских ВВС. С 8 ноября 1943 года чехословацкое истребительное авиакрыло переименовали в 134-ю авиагруппу. Бомбардировщиков придали командованию ВВС, занимавшемуся охотой за немецкими подводными лодками в Атлантике. В августе 1943-го чехословаки уничтожили или повредили семь субмарин, в сентябре – три, в октябре – одну[206]. Всего чешские летчики произвели удары по 35 подлодкам и четырем надводным кораблям противника, проведя в воздухе во время боевых вылетов 21 527 часов.
В 1940-1945 гг. во время бомбежек Германии и оккупированных немцами территорий в плен попал 51 чехословацкий летчик, в том числе 15 пилотов истребителей. В плену погиб только член экипажа бомбардировщика Арношт Валента, который в марте 1944 года стал одним из организаторов массового побега пленных летчиков союзной авиации из немецкого лагеря для военнопленных. Валента был схвачен и казнен нацистами 31 марта 1944 года.
В 1943 году на советско-германском фронте все еще воевала на стороне нацистов словацкая Быстрая дивизия, хотя ее боевой дух уже не был прежним. Словаки больше не хотели воевать под лозунгом «За бога, за народ!» (официальный слоган словацкой пропаганды для войны против СССР) против своих братьев-славян. 25 сентября 1943 словаков перебросили на фронт в район Мелитополя. 30 октября 45 офицеров и 2300 солдат и сержантов сдались там советским войскам[207].
Командующий конно-механизированной группой 4-го Украинского фронта генерал И. А. Плиев вспоминал: «Событиям на Перекопе предшествовала удачно проведенная Мелитопольская операция. Особенно хорошо в ней складывалась обстановка на направлении 4-го гвардейского кавкорпуса. Вскоре после прорыва обороны противника перед корпусом появилась свежая 1-я словацкая пехотная дивизия. Немецкое командование давно обратило внимание на то, что ряды ее подозрительно быстро тают при малейшем соприкосновении с советскими войсками. Дивизию занесли в списки неблагонадежных и держали в резерве. Но положение не изменилось. За ней закрепилась даже кличка: «Дивизия – быстро домой». И вот, в силу катастрофически ухудшающейся обстановки, командующий 17-й армией генерал Енеке 27 октября 1943 года решил бросить эту чехословацкую дивизию в бой против 4-го гвардейского казачьего корпуса в районе Мелитополя. Если бы немецкое командование не было потрясено своей столь быстро развивающейся трагедией, оно обратило бы внимание, что словаки ринулись в «бой» с необыкновенным желанием, даже с радостью. Генерал Енеке слишком поздно понял свою оплошность. Но он мог бы утешить свое воинское самолюбие тем, что это был промах не военного, а политического характера. Как бы то ни было, 1-я словацкая дивизия в несколько тысяч человек со всем вооружением и боевой техникой добровольно перешла на нашу сторону. Тыловые части дивизии, как в дальнейшем выяснилось, немедленно были переброшены в Кривой Рог, а затем – в Одессу… Словацкая дивизия открыла кубанцам путь в оперативный тыл противника. Развивая успех, корпус устремился к Перекопу»[208].
Таким образом, словаки открыли Красной армии дорогу в Крым.
Остатки словацкой дивизии отступили в район западнее Херсона, а 20-й пехотный полк дивизии остался в Крыму, отрезанный советскими войсками. На 3 ноября 1943 года Быстрая дивизия насчитывала всего 5337 солдат и офицеров. В январе 1944 года 20-й полк вернулся, и дивизия (6397 человек) заняла оборонительные позиции к северу от Одессы. Словацкий министр обороны Чатлош просил командование вермахта о выводе дивизии с фронта на тыловую службу, но немцы ответили, что им теперь дорог каждый солдат. Часть бойцов дивизии дезертировали к одесским партизанам в знаменитые катакомбы.
Плиев, бравший Одессу, вспоминал: «Мы возвращались в поселок пригородного совхоза Ульяновка, где расположился штаб Конно-механизированной группы. На одной из улиц его мы встретили подразделение партизан. Среди них я увидел несколько солдат в форме чехословацкой армии и вспомнил Мелитополь, конец октября 1943 года и переход 1-й словацкой пехотной дивизии, которую гитлеровцы называли «дивизия – быстро домой». Тогда на нашу сторону перешли только боевые части, находившиеся главным образом в первом эшелоне боевых порядков. Мы остановились. Это оказалось подразделение объединенного отряда, базировавшегося в одесских катакомбах… Встретившиеся нам словаки оказались из той самой 1-й словацкой пехотной дивизии. Мне рассказали, что подразделения второго эшелона и тылы этой дивизии были сразу же отведены из прифронтовой полосы в Кривой Рог, а затем переброшены в Одессу. Осенью 1943 года сержант Кончетти установил связь с командованием партизанской республики. Словацким друзьям было поручено доставлять оружие, боеприпасы, вести разведку, выполнять роль связных между отрядами. Комендант города, подозревавший словаков в связях с партизанами, решил отправить их часть в Тирасполь. В тот же день сержант Кончетти предложил полку в полном составе перейти на сторону партизан. Связавшись со штабом партизанского движения города, словаки ночью спустились в катакомбы. Кончетти был назначен командиром этой первой партизанской части.
![Джером Дэвид Сэлинджер - Ранние рассказы [1940-1948]](https://cdn.my-library.info/books/126997/126997.jpg)
