Другие ограничения также загоняют женщину внутрь помещения. Если она начинает пользоваться «Ретином-А», то должна навсегда забыть о солнце. Пластическая хирургия также требует от женщины пребывания дома и запрещает находиться на солнце. Обнаружение такого явления, как старение кожи под воздействием ультрафиолетовых лучей, привело к тому, что солнца и вовсе стали бояться, причем без всякой связи с риском заболеть раком кожи. Озоновый слой вокруг Земли действительно становится тоньше, но боязнь солнца куда опаснее—она разрушает связь женщин с миром природы, превращая последнюю во врага. Если бы женщины не находились под таким психологическим давлением, повреждение озонового слоя Земли должно было бы заставить их отправиться на баррикады, чтобы защитить окружающую среду. Но миф о красоте поддерживает женский страх выглядеть старше своих лет для того, чтобы отправить нас в диаметрально противоположном направлении — обратно в домашнее пространство, отведенное для женщин и «тайны женственности», в место, которое считается самым подходящим для женщины в культурах, которые ее подавляют.
Где бы женщины ни находились — в помещении или на улице, они должны заставлять свою красоту сиять, потому что им трудно добиться того, чтобы мужчины их разглядели. Они сияют, чтобы привлечь внимание, которое в ином случае им уделяют крайне неохотно. Сияние притягивает взгляд на уровне рефлекса: даже еще не полностью сформировавшиеся глаза младенца следят за блестящими предметами. Это единственный способ, которым женщинам разрешается привлекать к себе внимание. «Блистающие» мужчины, напротив, либо имеют низкий социальный статус, как обладатели золотых зубов и вульгарных украшений, либо не являются мужчинами в полном смысле этого слова, как, например, Либераче. Настоящим мужчинам присуща матовость и отсутствие блеска. Их внешность не должна отвлекать внимание от того, что они говорят. Но женщины, независимо от их статуса, должны блистать и сверкать. Дейл Спендер в книге «Язык, придуманный мужчинами» (Man Made Language) пишет о том, что в процессе разговора мужчины, как правило, прерывают женщин и обращают лишь мимолетное внимание на то, что те говорят. Поэтому женскую речь должны сопровождать «световые спецэффекты» — это единственный способ подольше удерживать мужское внимание, которое иначе начинает блуждать, как только женщина открывает рот. То, как выглядит женщина, считается важным, поскольку то, что она говорит, таковым не является.
Культ страха старения
Чтобы продавать два своих продукта — искусственное сияние и недолговечную стройность — религия красоты искусно использует стандартные культовые практики, вовлекая в них женщин. Так, например, по американскому телевидению показывают следующую сцену: харизматичная женщина-лидер, одетая в белое, обращается к аудитории с сияющим лицом и горящими глазами. Женщины в зале, как завороженные, слушают ее слова: «Нужно сделать три шага в полном одиночестве. Уделите это время себе. Сконцентрируйте свое внимание и сосредоточьтесь. Прочувствуйте то, что вы делаете. Выполняйте все тщательно и добросовестно». Женщины говорят: «Я тоже сначала не верила. Но посмотрите на меня!», «Сначала я не хотела этого делать. Я испробовала все и уже не верила, что что-то способно сотворить со мной такое, — но я никогда не испытывала ничего подобного. Это изменило всю мою жизнь!» Камера снимает их лица и дает крупный план. В конце рекламного ролика все уже одеты в белое и с горящими глазами стоят вокруг своего лидера. Под звуки гимна камеры переходят на дальний план. В итоге открывается секрет, который их всех объединяет, — крем Collagen Extract Skin Nourishment по цене $ 39,95 в месяц.
Эти ролики, демонстрирующие «обращение в веру», только дополняют основное культовое действо, которое совершается в торговых центрах, где половина «освященного ароматического масла» реализуется в специализированных «точках продаж». Эта схема — хорошо продуманное и тщательно организованное религиозное действо чистой воды.
Женщина, заходящая с улицы в торговый центр, выглядит очень по-земному, как простая смертная, с волосами, растрепанными ветром, и своим собственным лицом, без маски, такая, какая она есть. Чтобы добраться до прилавка с косметикой, она должна пройти сквозь коридор с намеренно дезориентирующими ее зеркалами, подсветкой, запахами, совместное воздействие которых подвергают ее «сенсорной перегрузке». Такая перегрузка используется гипнотизерами и служителями разного рода культов для усиления восприимчивости человека к гипнотическому внушению. По обе стороны от нее стоят ангелы — серафимы и херувимы — выставленные на всеобщее обозрение «идеальные» лица моделей. А за ярко освещенным прилавком, где расставлены магические средства, которые позволят ей перейти невидимую границу и шагнуть в иной мир, стоит, подсвечиваемый снизу, ангел-хранитель. Женщина знает, что продавщица — обычная смертная, но она тщательно и умело накрашена и выглядит подобно окружающим ее ангелам. По сравнению с ними, видя в зеркалах отражение своего собственного «несовершенного» лица, покупательница начинает чувствовать себя не в своей тарелке. Ощущая себя потерянной и дезориентированной в этом искусственно созданном раю торгового центра, женщина не может понять, что делает и живых ангелов, и ангелов на картинках одинаково «совершенными»: и те и другие сильно накрашены. Яркий макияж не имеет никакого отношения к внешнему миру, на улицах города он так же неуместен, как модельная фотосессия. Но земной мир смертных исчезает, стирается из ее памяти, потому что она стыдится и чувствует свою неуместность среди окружающих ее эфемерных созданий. И она всей душой хочет преодолеть этот барьер и оказаться по ту сторону.
Продавщиц косметики специально обучают техникам продаж, которые очень схожи с теми, что используют профессиональные миссионеры и гипнотизеры. В книге Уиллы Эппель «Культы в Америке: Запрограммированные на рай» (Cults in America: Programmed for Paradise) бывший член общества «Божьи дети» рассказывает, что она выискивала в торговых центрах людей, которые «выглядели потерянными и уязвимыми». Женщина, идущая по коридору среди изображений небесных созданий, поневоле чувствует себя «потерянной и уязвимой». И если она соглашается на «переделку», то становится жертвой агрессивной культовой рекламы.
Продавщица обычно наклоняется очень близко к лицу покупательницы, якобы для того, чтобы нанести косметическое средство, но на самом деле намного ближе, чем это необходимо. Она ведет непринужденный разговор о всевозможных дефектах кожи, морщинах, мешках под глазами. Культовых «проповедников» учат стоять очень близко к потенциальным объектам воздействия и «пристально смотреть им прямо в глаза». «Вы должны находить у людей их слабые места». Потом женщина слышит слова обвинения, уличающие ее в грехах и опасных ошибках: «Каким кремом для лица вы пользуетесь?», «Вам только 23, а посмотрите вот на эти морщины!», «Ну если вас устраивают эти прыщи...», «Выразрушаете нежную кожу под глазами», «Если вы не прекратите делать то, что делаете, через десять лет все ваше лицо покроется морщинами». Еще один член секты, который дал интервью Эппель, так описывает этот процесс обращения: «Вся хитрость в том, чтобы источать уверенность, поддерживать прямой контакт тесно и настойчиво, чтобы всегда полностью контролировать ситуацию... Вы должны играть на присущем людям чувстве незащищенности, неуверенности в завтрашнем дне и страхе вновь повторить прошлые ошибки».
Скорее всего, посетительница магазина капитулирует и купит для своего спасения средства от Lancome. Однако как только она вновь окажется на улице, все эти дорогостоящие баночки моментально утратят свою волшебную ауру. Все, кому удалось вырваться из сект, потом осознают, что они освободились от чего-то, о чем помнят очень смутно.
Журнальная реклама вынуждена искать более тонкий подход к потенциальному клиенту. В течение двух последних десятилетий она использовала таинственный язык, подобно тому, как в свое время католицизм использовал латынь, иудаизм — иврит, а масоны — секретные коды и пароли в качестве престижного языка, придающего магическую силу тем, кто им пользуется. Для человека непосвященного он представляет собой непонятную и бессвязную тарабарщину на основе смеси из научных и псевдонаучных терминов. Например, «Фитоластил», «Фитофилин» и «биологически активные пептиды» (La Prairie); «гигроскопические элементы и естественные керамиды» (Chanel); «Комплекс №3», «ретикулин и мукополи-сахариды (Aloegen); «тропоколлаген и гиалуроновая кислота» (Charles of the Ritz); «полипептиды» (Terme di Saturnia); «гликосфинголипиды» (GLS, Glycel); «ниосомы и микросомы» (Shiseido).
Как пишет Розалинда Майлз: «Общество в западных странах находило разные способы, чтобы не позволить новым знаниям проникнуть в низший класс женского сообщества». Долгая история исключения женщин из интеллектуальной общественной жизни подготовила почву для их устрашения при помощи этого псевдонаучного языка.
