Но речь идет не об отрицании факта заселения Полинезии со стороны Азии, а совсем о другом — о возможности того, что на эти же острова когда-то (позже или раньше) прибывали колонисты и из доколумбовой Америки.
«Острова Южного моря были заселены около 500 года н. э., — подытоживал свои научные изыскания Тур Хейердал в своей знаменитой книге “Путешествие на “Кон-Тики”. — Вторая культурная волна… достигла этих островов около 1100 года, когда появились новые, более поздние поселенцы.
Откуда так поздно они могли явиться? По-видимому, лишь очень немногие исследователи принимали во внимание тот несомненный факт, что люди, которые так поздно появились на этих островах, были людьми подлинного каменного века… Эти мореплаватели привезли с собой каменные топоры определённого типа и ряд других характерных для каменного века орудий… Не считая единичных изолированных племён… к 500 или 1100 году н. э. нигде во всём мире, кроме Америки, не существовало жизнеспособных цивилизаций, стоявших на уровне каменного века».
Хейердал был не первым, кто высказал гипотезу о возможности заселения островов Тихого океана с востока. Еще в начале XIX века эту точку зрения предложил испанский миссионер Суньига. В конце XIX столетия другой учёный-миссионер, теперь уже английский, Уильям Эллис, долго проживший в Полинезии, выдвинул аналогичное предположение. И в дальнейшем оно возникало ещё не раз, как умозрительная догадка, пока, наконец, предприимчивый норвежец не придал ему больше веса тем, что экспериментально показал его возможность.
Впоследствии Хейердал сильно видоизменил свою теорию, попытавшись вписать её в общую концепцию океанских миграций. Кроме того, он поменял местами индонезийскую и американскую колонизации Полинезии, предположив, что вторая была прежде. Рисуемая им картина заселения островов Океании оказалась достаточно сложной.
По гипотезе Хейердала, изложенной им в книге «Приключения одной теории», Полинезия заселялась двумя основными волнами мигрантов. Одна из них, действительно, пришла из Индонезии. Однако не напрямую. Промежуточным этапом для нее послужило западное побережье Северной Америки в полосе от Британской Колумбии до Калифорнии (именно здесь нашли кенневикского человека — см. выше), а также Гавайские острова.
Норвежский исследователь подчёркивает, что это только на карге прямой путь из Индонезии в Полинезию выглядит прямым. В действительности же, учитывая направления ветров и течений, быстрее и надёжнее всего был «кружный» путь.
«Лингвистами и археологами ныне установлено, что все следы полинезийского поселения в Меланезии и Микронезии связаны с прибытием полинезийцев с востока — из собственно Полинезии, а не с запада — из Индонезии. Поневоле возникает вопрос: могли ли открытые индонезийские лодки неолитического типа вплоть до XVIII века конкурировать с европейскими кораблями, против ветра и течений пройти 6000 километров по враждебной территории Микронезии или Австрало-Меланезии, не оставив при этом там никаких следов?!
Выдающийся мореплаватель Бишоп три года подряд пытался провести азиатскую джонку в восточном направлении, чтобы повторить предполагаемые ранние индонезийские плавания в Полинезию. Ещё до Микронезии его всякий раз отгоняло назад. В конце концов он сдался и в 1939 году справедливо заявил, что такая миграция была неосуществима.
Что же в действительности могло произойти с примитивным судёнышком, которое без карты выходило на просторы Филиппинского моря в поисках новых земель? Его подхватывало течение Куросио и увлекало к Северо-Западной Америке. У берегов Аляски и Канады ветвь течения сворачивает прямо к Гавайским островам. Мы знаем немало случаев, когда уже в более поздние времена течение Куросио приносило людей к Северо-Западной Америке. Кроме того, известно, что в период первых европейских открытий в Тихом океане жители Гавайских островов делали свои самые большие лодки из плавника с северо-западного побережья Америки.
Плавание на простейших судах из Индонезии в Полинезию было возможно только по начертанной стихиями естественной дуге — через северную часть Тихого океана с дальнейшим поворотом к Гавайским островам. Стоит принять этот простой факт, как исчезают все проблемы. Отпадают навигационные препятствия. Суда идут в обход простершейся на 6000 километров враждебной области Микронезии и Меланезии и попадают в неё лишь с противоположной стороны».
Однако древние мореплаватели, достигшие таким путём Полинезии, оказались там уже не первыми: «Их опередили мореплаватели андского происхождения». Другими словами, первопоселенцами островов Полинезии стали выходцы из Южной Америки. Как видим, Хейердал придаёт древней Америке ведущую роль в обеих миграционных волнах, заселивших острова южной части Тихого океана.
Какие для этого есть аргументы? Хейердал обращает внимание на культуру мигрантов второй волны в Полинезии: «Если считать острова Северо-Западной Америки (например, острова Ванкувер и Королевы Шарлотты, архипелаг Александра) трамплином, то становится вполне понятным, почему полинезийским племенам не было известно гончарное искусство. Вдоль всего северо-западного американского побережья гончарства не знали вплоть до прихода европейцев, в отличие почти от всех других областей, окаймляющих Тихий океан. Приморские племена этого уединённого района пользовались выложенной камнями земляной печью; точно такую же печь мы видим у всех полинезийских племён. Отсутствие у полинезийцев ткацкого станка тоже можно понять: острова северо-запада — одна из немногочисленных областей вокруг Тихого океана, где его не знали до исторических времён…
Огромный разрыв в хронологии между концом неолита Индонезии и заселением Полинезии тоже легко перекрывается трамплином па северо-западе Америки, где культура оставалась неолитической вплоть до прихода европейцев и где основным орудием труда, как и во всей Полинезии, был не топор, а тесло, насаженное па одинаковую для обеих областей коленчатую рукоятку. Одно из наиболее типичных для Полинезии тёсел археологи обнаружили на побережье Северо-Западной Америки. Здесь находят варианты и других полинезийских изделий, которых нет в Юго-Восточной Азии…
Как и в Полинезии, здесь отсутствовал боевой лук со стрелами. Не было струнных инструментов… Большие деревянные каноэ (основа чисто морской культуры племён северо-западного побережья Америки) перевозили до ста человек, и ранние путешественники отмечали поразительное сходство их с маорийскими военными каноэ. Как и в Полинезии, на северо-западе для плавания в открытом море иногда связывали вместе две лодки и накрывали общей дощатой палубой…
Все эти, казалось бы, неожиданные и, однако, несомненные параллели и совпадения в культуре племён, населяющих прибрежные архипелаги Северо-Западной Америки и далёкую Полинезию, неоднократно отмечались ранними путешественниками и современными этнографами. Отмечались и многие другие поразительные аналогии: от составного деревянного рыболовного крючка до резных деревянных столбов и дощатых домов с двухскатной крышей, в которые входили между расставленными ногами тотемного столба».
Итак, множество культурных параллелей, целый комплекс которых трудно объяснить простым совпадением. Кроме того, на что настойчиво обращает внимание Хейердал: древние полинезийцы пе знали многих изобретений, которые ко времени их вселения в Полинезию были сделаны на их предполагаемой прародине в Индонезии. Отсюда необходимо допустить, что полинезийцы азиатского происхождения, покинув прародину, не вскоре оказались на новой родине.
Но все элементы полинезийской культуры не объяснить азиатско-североамериканским происхождением мигрантов. Приходится задействовать южноамериканское происхождение какой-то их части. Болес рашгей части, по мнению Хейердала.
«С ними связывают особую мегалитическую кладку и антропоморфные каменные изваяния на ближайших к Америке окраинных островах, появление маорийско-полинезийской собаки, распространение в Полинезии 26-хромосомного культурного американского хлопчатника, а также батата, бутылочной тыквы и ряда других американских элементов в полинезийской флоре…
Праща как боевое оружие неизвестна в Индонезии, зато прототипами трёх специализированных типов пращи — ленточной, клапанной и щелевой — в области Южных морей являются перуанские образцы. Не знали в Индонезии и мумификации, однако в Полинезии, несмотря на неблагоприятный климат, её применяли, причём метод сходен с перуанским. Плащи и мантии из перьев — одежда знати, характерная для Полинезии, — в Старом Свете не были известны, зато они присущи культурам Нового Света, в том числе культуре древнего Перу. Своеобразные простые и составные рыболовные крючки полинезийцев, не обнаруженные нигде в Индонезии, попадаются при раскопках мусорных куч на территории от Эквадора до Северного Чили. Сложную полинезийскую кипону — хитроумную мнемоническую систему узелков — не сравнить с простой верёвочкой с узелками для счёта, которая была распространена во всём мире; зато она в точности повторяет перуанские кипу [“узелковое письмо”. —Я.Б.].
