U5, так и с земледельческого юга. Но стоит ли удивляться, если это наследники самарцев, а те даже младенцам умершим каменные кинжалы в могилы клали. Сразу видно, что лошадь им значительно облегчила перемещение к источникам чужой собственности и чужих женщин. Лошадь – вот главный истребитель человечества!
Антагонисты «конников» – протоземледельцы из днепро-донецкой культуры – имеют похожую генетику. По мужской линии: R1a. А вот по женской несколько иную – C, C4a2, H, U3, U5a1a, U4. Представительницы гаплогруппы С – в целом евразийки степного примерно региона. Этот маркёр встречается у людей с Оленьего острова и у американских индейцев. Н – ближневосточная, U – европейская. Конечно, выборка слабенькая, но не будет большой ошибкой предположить, что «безлошадные» степняки наследовали древним местным охотникам и скотоводам (или, во всяком случае, тем древним «гастарбайтерам», которые мигрировали сюда после ледниковья, но перед последним дриасом), но потом сюда добрались коневоды с маркёром R1* и вытеснили местных мужчин. Скорее всего – прямо из жизни. И вот именно тогда и ушли в небытие последние уцелевшие представители древних C, CT, BT, F, IJK и так далее, которых мы оставили счастливыми в конце граветта. Именно здесь они и могли уцелеть после опустошительного марша людей I от Средиземного моря к Белому.
Наконец, жара плавно переходит в засуху 5900 лет назад. Тоже довольно печальное явление для тогдашнего человечества, хотя историки именно на него возлагают «ответственность» за начало той цивилизации, в которой мы ныне имеем удовольствие жить. Именно с неё Сахара начала превращаться в нынешнюю пустыню, что, в частности, привело её тогдашнее население в долину Нила, где и началось развитие египетской цивилизации.
Надо полагать, что и в Европе люди тоже начали прижиматься к долинам рек, а значит, вытеснять друг друга. То есть истреблять. Вот тут мы и замечаем не очень синхронное, но близкое появление культур воронковидных кубков и ямной.
Что есть ямная культура, за исключением её степного кочевого характера, о котором мы уже говорили? Её антропологическое разнообразие! Там есть черепа, похожие на северные, какими мы видели людей I, на местные степные – сходство с черепами днепро-донецкой и среднестоговской культур; есть похожие на южные, аналогичные типу, встречающемуся в куро-аракской и майкопской культурах.
Не менее разнообразна и «женская» генетика:
H (10 образцов), U5 (9), T2 (7), T1 (4), U4 (3), K (3), W (3), N1a (1), J (1), U2 (1), I (1), X (1). /164/
То есть Восток, Европа, Азия, Север. Хватали всех без разбору, что называется. И часть их хорошо переместили, вплоть до Балтики и Ирландии. Да и до Индии, но этот регион нам в данном случае не интересен, ибо там наши дамы должны были появиться вместе с мужчинами, наследовавшими ямной культуре.
Но тут мы сталкиваемся с интересным парадоксом – у, в общем, статистически уже значимого числа в 11 мужчин были обнаружены Y-хромосомные гаплогруппы R1b и у одного – I2a2. Объясняется этот феномен только одним обстоятельством из всё той же дихотомии: набег – поход, завоевание – переселение. А именно: ямники-конники много воевали, но мало мигрировали. А потому к себе в степи, как Змеи Горынычи из сказок, стаскивали массу девушек, взятых в набегах. Возможно, в этих сказках, сохранившихся, как мы знаем, в среде лесостепных и лесных соседей ямников, сохранилось воспоминание как раз о них. Оно, конечно, никакие интервенты никогда женщинами атакуемых не брезговали, но в данном случае мы видим у ямников пестроту именно уведённых с собою пленниц, да и степняки в фольклоре часто под тотемами змей фигурируют. В общем, в сказках образ собирательный, но с точки зрения исторической набеговую экспансию стали применять, как видим, ямники. Ибо даже их непосредственные предшественники пока ещё только осваивались с этой роль, предпочитая вытеснять и оттеснять друг друга.
Вот одно такое вытеснение и привело к появлению культуры воронковидных кубков…
Давайте заглянем в два пространства – времени и географии.
Вот ситуация перед засухой.
В Степи клубятся животноводческие, охотничьи, коневодческие, всё время перемещающиеся и видоизменяющиеся культуры – самарская, хвалынская, сурско-днепровская, днепро-донецкая, среднестоговская. Подчас они настолько похожи – или же археологи осознали, что дали лишку с детализацией и возведением находок в ранг самостоятельных культур, – что их ныне объявляют то одной, то другой общностью.
Они и впрямь – общность. Плавильный котёл, где посреди сочных бесконечных трав встречаются миллионные стада животных и группы охотников, попавших в их охотничий рай. Естественно, уходить отсюда никто не хочет – и тут смешиваются и восточноевропейские охотники и собиратели, спустившиеся после последнего ледникового максимума с Балкан, и спустившиеся с Кавказа кавказские охотники-собиратели, и смещающиеся в Восточной и Центральной Евразии группы людей со значимым в неближайшем будущем генетическим маркёром R1. Замес тут, в духе индейцев Северной Америки, начинается, судя по всему, такой крутой, что люди будущей урало-финской расы, носители N1c, сюда не суются, а проходят бочком, по широкой ленте лесов между Степью и тундрой.
Но при этом внутри этой бурной степной общности – две подобщности. Две разные предковые линии, освоившие разные экологические ниши. Одна из них остаётся в Степи – можно сказать в прериях. Другая по каким-то причинам уходит дальше, в лесостепи и леса. По каким причинам, неясно, но ведь и американские индейцы по каким-то причинам делились на лесных гуронов и степных апачей.
В итоге у первых мы видим линейку степных, затем ставших коневодческими культур:
– елшанская (9 тлн) с маркёром R1b и явными следами миграции из среднеазиатского Закаспия (где как раз и помещают генетики первопредка R1b) с наследием зарзийской культуры Ирана, Ирака и Средней Азии 18–8 тысяч лет назад, которая, в свою очередь, эволюционировала из барадостской культуры – той самой, что сменила неандертальцев в пещере Шанидар;
– средневолжская (8–7 тлн) с родственными ей среднедонской и днепро-донецкой культурами;
– самарская (7 тлн) с лошадками и явно фиксируемыми набегами на трипольцев;
– хвалынская (7–6 тлн) – уже чисто степная, тоже с маркёрами R1b;
– ямная (5,6–4,3 тлн) – степная и уже чисто набеговая.
Отметим: ни одна из них не стала земледельческой. Разве что в ямной наметился некоторый тренд, но это, вероятно, дело рук пленённых женщин и рабов из земледельческих культур.
И отметим ещё одно. Вспомним, где у нас зарождались пра-индоевропейские языки. Да, в недрах гаплогруппы К, которая из Передней Азии устремилась на восток, унося с собою будущие урало-алтайско-индоевропейские языки. А уже они поделились далее на урало-алтайские в группе NO и индоевропейские в группе R. Так что мальчик из Мальты с маркёром R*, что умер под Иркутском 24 тысячи лет назад, говорил на праиндоевропейском и принадлежал к общности, оторвавшейся и ушедшей
