Часть II
Искусство невозможного
Питер стоял между «Френдшип-7» – одетой в титан капсулой, доставившей на орбиту первого американского астронавта, Джона Гленна-младшего, и образцом лунной породы, которому, по слухам, было 4 млрд лет. Неподалеку стоял «Райт Флайер», конструкция 1903 года, и «Вояджер» – аппарат с хлипкими на вид крыльями, сконструированный Бертом Рутаном и в 1986 году облетевший вокруг земного шара без остановки и дозаправки. Рядом с Питером красовался первый и единственный командный модуль «Аполлон-11 – Колумбия», а прямо над ним навис экспериментальный самолет «Белл X-1», впервые преодолевший звуковой барьер. Здесь же находился одномоторный и одноместный моноплан «Дух Сент-Луиса» Чарльза Линдберга с пятнистым носовым конусом из алюминия и корпусом, обтянутым специальной хлопковой тканью. Линдбергу исполнилось 25 лет, когда он установил в самолет сиденье с жесткой плетеной поверхностью и прочертил на огромном глобусе нужную траекторию, разделив полет на сегменты.
Уже в который раз Питер пришел в Смитсоновский национальный музей авиации и космонавтики. Он любил посидеть в галерее «Основные этапы развития авиации», поразмышлять, понаблюдать и послушать. Он черпал вдохновение и покой в этой экспозиции, ставшей воплощением гениальных идей, свободы мысли и упорного стремления к цели. Здесь сливались в единое целое его Фенуэй-Парк, река Ганг и гора Килиманджаро.
Но в этот вечер 25 мая 1994 года Питера интересовали не основные этапы, а хорошие связи. В смокинге и с бокалом вина в руке он стоял в галерее, собираясь совершить то, против чего обычно предостерегают клиентов бизнес-консультанты, а именно: он собирался испортить вечеринку, украдкой проложить себе путь сквозь толпу поближе к хозяину и рассказать ему о своей идее. Гостей в тот вечер принимала Рив Линдберг, вторая дочь и самая младшая из детей Чарльза и Энн Морроу-Линдберг, а сама вечеринка была устроена в честь присуждения приза Линдберга. Питер надеялся завладеть вниманием Линдбергов и представить им свою идею приза за первый частный космический полет.
Просматривая программу праздничного вечера, Питер прочитал, что Рив является директором Фонда Линдберга и что этот приз был учрежден в 1978 году для поощрения тех руководителей, которым в ходе технологического прогресса удается в максимальной мере сохранять окружающую среду. В этом году приз присуждался Сэмюэлу Джонсону-младшему, которого называли «лидером корпоративной Америки в области охраны окружающей среды».
Питер осмотрел зал и нашел Рив, светловолосую, в очках в проволочной оправе, с очаровательной улыбкой. Направляясь к ней, он мысленно репетировал рассказ о себе – в надежде, что его не выкинут вон сразу же за попытку ввести хозяйку вечера в заблуждение. Он говорил очень быстро, поясняя свою концепцию космического приза, задуманного по образцу приза Ортега, который в свое время вдохновил отца Рив на его исторический полет. По замыслу Питера, небольшие группы ракетчиков-любителей и профессиональных инженеров должны были строить космические корабли у себя на задворках, в гаражах, пустынях и механических мастерских, осмеливаясь делать то, что раньше делали лишь немногие государства. Он закончил рассказ, назвав имена астронавтов, которые уже заявили о своей поддержке его проекта, и сказал, что приз будет присужден первой команде, которая сможет достичь суборбитальной высоты 100 км. Команда-победитель изменит мир точно так же, как отец Рив изменил его в 1927-м.
Энтузиазм Питера произвел впечатление на Рив, но она совершенно не поняла, о чем он говорил. Она поняла только то, что он хотел создать что-то новое на основе чего-то очень старого, вдохновившего ее отца несколько десятилетий назад. Рив уже привыкла к тому, что люди обожествляют ее родителей. Сама она была детской писательницей. Ее мать была выпускницей Колледжа Смит.
Ее мать, Энн Морроу-Линдберг, была писательницей и поэтессой и, кроме того, исполняла обязанности президента Колледжа Смит. Когда Энн и Чарльз впервые встретились в 1927 году во время благотворительного турне знаменитого авиатора, отец Энн был партнером Дж. П. Моргана, сенатора и посла США в Мексике. Когда Энн и Чарльз поженились, Энн, которая больше всего на свете любила читать, была вынуждена вписаться в физически весьма насыщенную жизнь Чарльза. Она научилась летать, использовать азбуку Морзе и вместе с мужем совершала невероятные полеты вокруг земного шара, побивая разные рекорды. Она стала первой американкой, получившей удостоверение пилота-планериста. Из всех детей Энн и Чарльза Рив быстрее других приспособилась к тому преклонению и к тем конфликтам, которые сопровождали семью Линдберг. Для Рив и ее братьев и сестер прошлое семьи было не просто историей: их старшего брата украли, а затем убили еще во младенчестве. Ее родители учили детей жить спокойно и скромно: покупать подержанные автомобили, никогда не давать и не указывать свой адрес или номер телефона, в общем, не привлекать к себе внимания. Но в этой семье отшельников Рив, родившаяся в 1945-м, выросла отважной авантюристкой. Бывшая преподавательница оставила воспоминания о ее воспитании в Коннектикуте сразу после войны, о ее любящем, но педантичном отце и о ее матери, которая жить не могла без писательской работы. Страсть к писательству передалась Рив. Ее мать была чудесной писательницей, а ее отец за свою книгу «Дух Сент-Луиса» даже получил Пулитцеровскую премию. Сейчас Рив переживала момент, когда ей нужно было записать уже свои воспоминания и самой разобраться с тем, что некоторые члены ее семьи называли «линдбергофобией».
Поначалу общественные мероприятия чересчур утомляли Рив, но потом она научилась слушать, кивать, улыбаться и давать возможность другим сказать то, что они настоятельно хотели сказать. Она научилась видеть блеск в глазах людей, когда они узнавали, кто ее родители. И вот теперь перед ней стоял энергичный человек (беджа на нем не было) и говорил об учреждении космического приза Ортега. Он заявил, что его «миссия и моральный долг» – открыть границу космоса.
Поняв, что время беседы с Рив истекло, Питер спросил: «Не хотели бы вы стать членом нашего консультационного комитета?» Рив секунду подумала и ответила: «Вам нужно поговорить с членом нашей семьи Эриком, он летчик. Он у нас летающий Линдберг».
Питер смог найти «летающего Линдберга» только через несколько месяцев, а встреча была назначена еще через несколько месяцев. Питер и Байрон Лихтенберг ждали его в ресторане недалеко от Сиэтла и увидели бледного человека с длинными седыми волосами, направлявшегося прямо к ним. При ходьбе он опирался на трость. Когда он представился, назвавшись Эриком Линдбергом, Питер едва смог скрыть свое удивление. Эрик был на четыре года моложе Питера, но выглядел гораздо старше. Эрик жил в юрте на территории небольшой органической фермы на островке недалеко от Сиэтла. Он как-то не очень соответствовал образу пилота и искателя приключений, каким представлял его себе Питер. Скорее он выглядел человеком богемным и артистичным, в общем, совсем не таким, который был бы готов помочь Питеру запустить проект космического приза.
Но так или иначе, Питер, Байрон и Эрик сели за стол в ресторанчике «Ярроу-Бэй гриль» в Киркленде на озере Вашингтон. Байрон захватил с собой свой обычный набор фотографий астронавтов с автографами и другие памятные вещи.
Эрику сразу же понравился Байрон, но Питер показался ему слишком нервным. И правда, Питер имел привычку кусать ногти, когда молчал, и все время смотрел по сторонам, как будто ждал кого-то еще. Он напомнил Эрику непоседливого ребенка. Но резюме Питера было превосходным. Эрик узнал, что Питер и Байрон познакомились в МТИ, где Питер получил два диплома еще до окончания медицинской школы. Питер организовал национальную студенческую космическую группу, основал Международный космический университет и создал компанию по запуску спутников. А теперь он хотел организовать Международный конкурс, чтобы побудить энтузиастов ракетостроения строить собственные летательные аппараты, способные отправлять в космос обычных граждан. Эрик улыбнулся. Неудивительно, что с первого взгляда Питер показался ему немного странным. Это был весьма необычный проект.
Байрон рассказал о том, как он попал в отряд астронавтов. Еще ребенком он стал членом клуба «Лучшая научно-фантастическая книга месяца» и буквально проглатывал книги Айзека Азимова, Роберта Хайнлайна и Aльфреда ван Вогта. В 13 лет он услышал, как Джон Кеннеди представил космическую миссию американской нации как «опаснейшее и вместе с тем величайшее предприятие в истории человечества». Отец Байрона во время Второй мировой войны служил в армии, а потом работал агентом по продаже молочного оборудования. Его мать держала магазин одежды в их городке Строудсбург в Пенсильвании. В свое время Байрон узнал, что первые американские астронавты, весь экипаж «Меркьюри-7», были военными летчиками-испытателями, и стал летчиком-истребителем. Чтобы увеличить свои шансы попасть в космос, он получил докторскую степень в области биомедицинской инженерии. Его стратегия принесла свои плоды: он стал одним из тех, кого НАСА назвало «новым поколением космических путешественников», – в большей степени ученых, чем профессиональных астронавтов. Он испытал на себе магию НАСА, едва избежал серьезных промахов и пережил несколько трагедий.
