быть, образована из какого-то рода экзотических частиц, чьи свойства отличаются от тех, что характерны для базовых составляющих обычной материи. В свете самых свежих научных открытий это вполне возможно. Фундаментальные частицы с иными свойствами и взаимодействиями породили бы вселенную, в которой правили бы законы природы, совершенно отличные от наших. Это делало бы ее уникальной. Наблюдения, осуществляемые в поле ментальных явлений, в том числе психического опыта аномального характера, вполне согласуются с этим предположением.
Журнал Scientific American недавно опубликовал интервью с нобелевским лауреатом по физике Стивеном Вайнбергом, где он предположил, что Вселенная, которую мы воспринимаем посредством своих органов чувств и с помощью самых высокоточных приборов обнаружения, не является единственной существующей:
Преимущественно мы бьемся над вопросами, которые считаем основополагающими, например: какова масса частиц, какие существуют разновидности сил или по какой причине у нас три пространственных измерения и одно временно́е. А ведь есть вероятность, что они не относятся к фундаментальным, а обусловлены средой. Судя по всему, Вселенная куда обширнее, чем мы воображали, и куда больше, чем область, порожденная Большим взрывом. Больше того, что мы видим вокруг себя [119].
Про какое «куда больше» говорит Вайнберг? Пожалуй, станет понятнее, если продолжить читать фрагменты его интервью: «Возможно, существуют части Вселенной (здесь слово «часть» может иметь разные значения) с другими качествами, в которых то, что мы привыкли называть законами природы, будет отличаться, и где даже отношения пространства и времени будут другими» [120].
Эта идея стала настойчиво звучать в самых высоких академических кругах. Леонард Сасскинд, один из отцов-основателей теории струн, в 2003 году ввел термин «ландшафт», который сегодня прочно вошел в профессиональный язык астрономов и космологов:
Слово «ландшафт» обозначает математическое пространство, которое представляет все возможные среды, допускаемые теорией. Каждая среда обладает своими собственными физическими законами, исключительным набором элементарных частиц и фундаментальных констант. Некоторые из этих сред подобны нашей, отличаясь лишь в деталях. Например, одни тоже могут располагать электронами, кварками и всеми известными нам элементарными частицами, но иметь силу притяжения в тысячи миллионов раз сильнее. В других гравитация совпадает с нашей, зато электроны тяжелее атомных ядер. В третьих же все устроено так, как у нас, за исключением огромной отталкивающей силы (так называемой космологической постоянной), разрывающей галактики, молекулы и атомы [121].
Даже пространственно-временной континуум – многомерная рама, внутри которой разворачиваются все природные явления, свойственные этой конкретной Вселенной, – может оказаться разным: «Трехмерность пространства тоже не является незыблемой. Есть области ландшафта с мирами, насчитывающими четыре, пять, шесть и больше измерений» [122].
В конечном итоге Сасскинд приходит к удивительному заключению:
Узкая парадигма XX века, в которой одна Вселенная, существующая уже 10 миллиардов лет, насчитывающая 10 миллиардов световых лет в диаметре и управляемая уникальным набором физических законов, уступает место чему-то несравнимо более значительному, готовому разродиться массой новых возможностей. Наша Вселенная, судя по всему, лишь одна из крохотных частей колоссального Мегаверсума [123].
Мысль о том, что реальность поделена на сектора, не нова. Она выражается в многочисленных разнообразных формах. Например, один из самых известных критериев разделения – масштаб. В этом случае мир состоит из трех разных частей, пусть и расположенных в одном и том же пространстве: область бесконечно большого, бесконечно малого и та, где разворачивается наша жизнь как человеческих существ, – область визуального, тактильного, то есть нашего привычного окружения. Все они принадлежат одной и той же Вселенной, что доступна нашим телескопам, микроскопам и органам наших чувств.
Но есть и другой критерий разделения, который, скорее всего, нельзя так легко найти в научных книгах. Он имеет отношение к вероятности существования других типов реальности, состоящих из фундаментальных частиц, отличных от тех, что использовались при создании знакомой нам Вселенной. Такая галактика проявила бы иные типы взаимодействий и сил. Либо она демонстрировала бы варианты наших собственных фундаментальных законов, слегка измененных или еще неизвестных нам. Подобная Вселенная имела бы свои особенные проявления, совершенно специфические, немыслимые для ученых нашего времени.
По словам знаменитого физика Макса Тегмарка, одного из тех, кто с большим пылом продвигал концепцию существования параллельных реальностей, эти миры вовсе не являются лишь порождением ничем не занятого разума: «Это не просто фантазия, а прямое следствие космологических наблюдений» [124].
Материальный и невидимый мозг находятся в постоянной коммуникации с момента рождения и до той минуты, когда наступит смерть первого.
Параллельные миры, вселенные или реальности – можно назвать как угодно – могут быть представлены в иерархическом порядке, от самых простых до самых сложных; от вселенных, расположенных в одном и том же времени и пространстве, до реальностей, существующих в других измерениях или, возможно, «в других частях». Под другой частью понимается нечто очень труднообъяснимое словами нашего языка, и только, пожалуй, математика поможет нам приблизиться к пониманию этой концепции. Некоторые из этих миров настолько невероятны, что кажется, будто они сошли со страниц научно-фантастического романа. Другие относятся к симулированным реальностям, которые порождены разумом, стоящим на более высокой ступени эволюционного развития; чей уровень технологического прогресса несравнимо превышает наш. А какие-то миры, еще более фееричные, могли бы поместиться у нас в кармане [125].
Однако в наших поисках вероятных реальностей можно было бы остановиться на соседней, не такой экзотической, – на вселенной, которая находится в тесном контакте с нашей. Именно этот тип вселенной мы ищем, чтобы дать недвусмысленное подтверждение нашему первоначальному тезису, выдвинутому в книге: существование «нефизического» мозга, состоящего из иной материи, нежели материальный. Этот мозг должен находиться в отдельной, но смежной реальности. И, конечно, согласно нашей теории, информация должна перемещаться из одной сферы реальности в другую. Таким образом, два мозга находятся в постоянной коммуникации с момента рождения и до той минуты, когда тот из них, что является материальным, прекратит свою деятельность. Мы предполагаем, что невидимый мозг синхронизирован со своим физическим напарником. В момент смерти этот нематериальный дубликат высвобождается, обретает полную автономию, располагая разумом и сознанием, что руководили материальным мозгом. Каким бы невероятным ни казалось это допущение, оно вполне возможно.
Теперь давайте рассмотрим некоторые из классов вселенных, что могли бы существовать в соответствии с математическими моделями, основанными на самых последних исследованиях как в квантовой механике, так и в современной космологии.
Двойники на расстоянии в 42 миллиарда световых лет
Альтернативная реальность не находится ни в другом времени, ни в другом пространстве, как это обычно происходит в большинстве научно-фантастических рассказов. Она разворачивается
