Государство с таким набором особенностей вряд ли сможет сформировать гражданское общество. Если я не обладаю возможностью защитить себя и свой дом любым способом, в том числе и судебным, если на любую инициативу надо получать где-то разрешение от заведомо не заинтересованных в этом структур, если доход от честного труда обеспечивает лишь выживание, если мое мнение правительству малоинтересно, то за что бороться? Отсюда и политическая апатия у большинства населения, и попытки улучшения материального положения не всегда законными (а с ними вообще ничего не получишь) методами, что очень удобно государству, так как всегда есть повод в чем-то обвинить гражданина, и он тоже будет более покладистым.
Если же государство действительно заинтересовано в создании сильного демократического общества, то следовало бы начать с изучения зарубежного опыта, например США, к которому так «неровно дышит» наше руководство.
Там создание общества начиналось снизу, то есть небольшие поселения, коммуны, городки (и даже семьи) организовывались в муниципальные объединения, наделенные всеми полномочиями для решения любых местных задач. В органы самоуправления и суда выбирались действительно знакомые всем и проявившие себя ЛЮДИ. Исполнительную власть осуществлял шериф — выборное лицо, подотчетное населению этого места и осуществлявшее на основании местных и законов штата самые жесткие меры по поддержанию порядка. Каждый законопослушный гражданин имел право на приобретение и применение оружия против любых посягательств на его жизнь и собственность. Центральные власти вмешивались в жизнь таких объединений только по их просьбе (посылка солдат для наведения порядка и т. д.), присылая своих инспекторов для помощи в законотворчестве, решении вопросов, связанных с интересами государства, и не очень обременяя налогами. Только такой подход и позволил воспитать самостоятельных, инициативных и политически (на своем уровне) активных людей, то есть граждан!
Также нестандартно был окончательно решен вопрос прекращения Гражданской войны в США 1861–1865 гг., которая грозила перерасти в вялотекущий партизанский конфликт. Просто каждому участнику войны с обеих сторон был выделен достаточно большой участок земли и предоставлены существенные льготы для его освоения. Противостояние сразу прекрати лось, так как все были заняты делом, а отвлекаться на всякие глупости — время было жалко тратить. Вот бы что-то подобное и нам в Чечне создать.
Подводя итоги раздела, хотелось бы надеяться на то, что здравый смысл в государственном строительстве в России восторжествует, но на основе создания таких законов, выполнение которых будет полезно и отдельному гражданину, и стране в целом.
Не касаясь вопросов о происхождении, особенностях, атрибутике и времени существования религий, следует остановиться на феномене религиозного сознания.
Одними (и, видимо, основными) элементами выделения человека из остального животного мира являются его стремление (на уровне способности и желания) к целям, не направленным на исполнение сиюминутных желаний, а также внутренняя потребность осознания своей роли в мироздании. Наиболее полно это формулируется и реализуется для каждого индивида в форме религиозного сознания. В этом случае абстрагированная от повседневных забот и достаточно удаленная по времени цель начинает прямо или косвенно влиять на все действия человека.
Структура человеческого мозга позволяет производить большое количество операций по дополнительной — обработке всей имеющейся у индивида информации на аналоговом уровне и строить идеальную модель существования, основываясь на данных граничных условиях и долговременной цели. Основную роль в этом играет убежденность в правильности цели, то есть вера. Она и является основой религиозного сознания.
Сейчас нет единого мнения о том, как и под каким влиянием реализуется религиозное сознание. Однако феномен веры существует и является важнейшим фактором развития человечества.
В настоящее время генетики делают осторожные намеки на возможность существования гена, обусловливающего появление религиозного сознания. Такое предположение не противоречит представлению о том, что формирование качественно новой мозговой структуры человека должно закрепляться в физических системах на генетическом уровне.
Вероятнее всего, развитие религиозного сознания шло по следующей аналого-цифровой схеме.
А. На первом этапе развития сознания, когда появилась вторичная знаковая система (первые абстрактные обобщения и от них — перспективное планирование), люди, обнаружившие возможность общения друг с другом на практическом и теоретическом уровнях, по аналоги и перенесли эту возможность и на окружающую природу, то есть одушевили ее.
Это позволяло:
• обращаться с любым явлением природы понятным людям способом;
• не отделять себя от субстанции Вселенной (получившей позднее определение «Высшего Существа») и представлять себя частью целого;
• ощущать определенную комфортность;
• представлять совместно живущих людей и окружающую среду в виде гармоничного целого.
Таким образом, на первоначальном этапе развития в религиозном сознании не разделялись человек и окружающий мир, а устанавливалось единое пространство с едиными законами для всех и не требовались посредники для общения. Жизнь воспринималась индивидом как непрерывное выполнение ритуала общения со всем окружающим миром.
Б. Следующим (вторым) этапом явилось осознание человеком себя как личности, то есть выделение и противопоставление себя всему окружающему миру. Такое представление объективно привело к изменению мировоззрения в целом. Природа из постоянного и готового к общению в любое время и на любом уровне «Высшего Существа» превращается в конечное число личностей (богов), которые, как и человек, обладают свободой воли, собственными интересами и конкретными возможностями реализации своих замыслов. Для влияния на богов уже требуются особые ритуалы, что, в свою очередь, приводит к появлению ограниченного количества личностей, умеющих лучше других членов социума общаться с «Высшими Существами» (то есть появляются первосвященники). При этом существуют какие-то устойчивые правила общения человека с «Высшим Существом», но оно уже носит прерывистый характер. Человек может отвлекаться на дела, несвязанные со служением богам, а иногда противоречащие служению, но, когда накопится определенное количество таких нарушений или появятся сомнения в правильности планируемых действий (будет ли урожай, удастся ли отколошматить соседа и пр.), то появляется желание (необходимость) в получении одобрения «свыше». Так как уже есть люди, опытные в сношениях с высшими силами (первосвященники), они и осуществляют такой контакт вмесю заинтересованного лица или вместе с ним. Соответственно, кроме подношения «Высшему Существу», какое-то материальное вознаграждение перепадает и первосвященнику, стимулируя его на еще более активное совершенствование системы взаимодействия с высшими силами во благо своего племени (рода, семьи и пр.).
Указанное положение вещей по чисто аналоговым схемам ведет к накоплению элементов общения с богами, ритуалам, возникновению социальных норм, являющихся уже пороговыми (цифровыми) уровнями.
В случаях, когда основная энергия человеческого сообщества направляется на развитие и решение преимущественно религиозных вопросов, появляются так называемые теологические государства. Объективно такой путь отвлекает социумы от решения многих других задач, структура государственной власти становится жесткой (непластичной), и внешние воздействия (даже в ела* бой форме) неизбежно приводят к исчезновению таких государств. Примером могут послужить быстрые закаты империй майа и инков, не сумевших оказать сопротивления точечному воздействию крайне малочисленных испанских и португальских отрядов колонизаторов Америки.
В. Логическим завершением представленной схемы — третьим этапом — является Единобожие. Оно соответствует предельному осознанию человеком себя — апофеозу антропоцентризма, когда человек рассматривается как наивысшая ценность и мерило всего.
Соответственно, и в природе обязательно должен быть некий единый центр, где фокусируются все лучшие, с точки зрения человека, качества, способности и возможности. При этом Бог одновременно является и творцом самого человека, которому отводится роль наивысшего творческого достижения Единого Бога (чем тут же снимается противоречие о «создании человека по образу и подобию Бога»; на этом спекулируют многие новоявленные сектанты, так называемые «экстрасенсы», «маги», «колдуны» и т. п., совершенно не понимающие смысла того, что сами и говорят), то есть творения, не абсолютно идентичного Богу по каким-либо физическим признакам, а характеризуемого стремлением развиваться в соответствии с заложенным в нем «божественным началом», которое объективно способствует выживанию и развитию рода человеческого.
