В XVIII – начале XIX в. в Российской империи отсутствовало единое правовое пространство, на местах царили судебный произвол и коррупция, в связи с чем, обжаловать решение суда в порядке ревизии могла лишь незначительная часть населения. По свидетельству В.О. Ключевского, в 1842 г. министр юстиции представил императору доклад, о том, что в судебном производстве 33 млн незаконченных дел[29]. Недостатки судебной системы были очевидны. Назрела необходимость в проведении коренных реформ в сфере судоустройства и судопроизводства.
Начавшаяся в 1864 г. судебная реформа провозглашала западные принципы судоустройства и судопроизводства: независимость и отделение суда от администрации, создание всесословной судебной системы, равенство всех перед судом, создание более четкой системы судебных инстанций, введение института присяжных заседателей. Реформа также вводила такие институты гражданского процесса, как устность и гласность процесса, равенство сторон, ликвидация формальной оценки доказательств, свободная оценка доказательств самим судом на основе обстоятельств дела, апелляция и кассация.
В ходе судебной реформы 1864 г. был утвержден Устав гражданского судопроизводства России, по смыслу которого кассационное производство заключалось в рассмотрении лишь юридической стороны дела, а именно в проверке решения нижестоящей инстанции на предмет соответствия смыслу материального закона и правильности его толкования. Кроме того, судебное решение могло быть признано кассационной инстанцией незаконным ввиду допущенных при рассмотрении дела существенных процедурных нарушений, в том числе правил подведомственности[30].
Благодаря судебной реформе 1864 г. в составе Правительствующего сената был образован гражданский кассационный департамент, который сразу оказался в положении, «равного которому едва ли когда-либо знала история права»[31].
Кроме кассационного Сената, ни в одном другом суде толкование законов не имело нормативного характера. Сенатские судебные решения, разъясняющие смысл законов, приобретали обязательный характер не только для данного дела, но и для всех подобных (ст. 815 Устава гражданского судопроизводства). Именно поэтому определения Сената по конкретным делам публиковались «во всеобщее сведение». Сам Сенат также неоднократно разъяснял, что его толкования законов обязательны для всех судов Империи. Игнорирование судами сенатских толкований законов, по мнению кассационного суда, уже само по себе составляло повод к кассации судебных решений[32].
Орган кассации – Сенат – судил не спор между сторонами о праве гражданском, а вопрос об истинном смысле закона и правильном применении его к фактам, установленным судебной инстанцией, и лишь настолько входил в рассмотрение существа дела, насколько это нужно для проверки приводимых просителем поводов кассации.
Кассационное производство, указывалось в комментариях русских юристов к Уставу гражданского судопроизводства[33], не есть продолжение разбирательства, происходившего в судебных инстанциях, и установлено не столько для ограждения интересов тяжущихся, сколько с целью охранить силу закона, его правильное толкование и применение.
Исторически главной отличительной особенностью кассационного обжалования является его объект, который представляет собой вступившее в законную силу решение, постановление или определение суда первой, апелляционной и даже кассационной инстанций. Из этого следует, что кассационная инстанция исторически всегда «судила не дело, а вступившее в законную силу решение суда», в том числе и свое собственное.
Таким образом, в России кассационное судопроизводство получило окончательное становление только в результате утверждения и вступления в силу Устава гражданского судопроизводства России 1864 г., которым были закреплены европейские стандарты отправления правосудия: независимость суда, равенство всех перед судом, создана четкая система судебных инстанций (первая инстанция, апелляция и кассация), устность и гласность процесса, равенство сторон и др.
Только кассационная инстанция – Сенат – имела право проверять вступившие в силу судебные акты и давать официальное толкование закона в целях его правильного применение всеми судами.
Однако после 1917 г. институт кассации стал развиваться в совершенно другом направлении и представлял собой уже не судебную инстанцию по проверке вступивших в законную силу судебных актов, а основной в советском гражданском процессе институт устранения судебных ошибок в отношении не вступивших в законную силу судебных актов судов первой инстанции.
Связано это было с принятием Декрета СНК от 24 ноября 1917 г. № 1 «О суде»[34], ст. 2 которого закрепляла: «Решения местных судов окончательны и обжалованию в апелляционном порядке не подлежат», а ст. 4 Декрета ВЦИК от 7 марта 1918 г. № 2 «О суде»[35] устанавливала, что обжалование в апелляционном порядке отменяется и допускается только кассация решений.
Кассационное обжалование судебных актов исходя из указанных декретов фактически представляло собой неполную апелляцию, которая по желанию кассационной инстанции могла стать и полной, так как суд имел право исследовать новые доказательства, устанавливать новые факты, а также в интересах законности мог проверить решение суда первой инстанции в полном объеме. Чуть позже кассация приобрела более конкретные черты неполной апелляции, но на основании ст. 294 ГПК РСФСР[36] 1964 г. суд все же имел полномочия в интересах законности проверить решение суда первой инстанции в полном объеме.
Кассационная инстанция как единственная инстанция, куда могли быть обжалованы не вступившие в законную силу судебные акты судов первой инстанции, просуществовала до 2000 г., когда ГПК РСФСР был дополнен гл. 35.1 «Апелляционное производство по пересмотру решений и определений мировых судей»[37]. Дополнение ГПК РСФСР указанной главой было связано с принятием и вступлением в силу Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»[38], который устанавливал новое законодательное регулирование вопроса об обжаловании судебных актов, выносимых мировыми судьями.
После введения апелляционного производства по пересмотру решений и определений мировых судей отечественный законодатель избрал уникальную модель обжалования судебных актов судов первой инстанции: апелляция и кассация в российском гражданском процессе выступали в качестве альтернативных, исключающих друг друга форм пересмотра решений, не вступивших в законную силу. Апелляция служила для пересмотра решений мировых судей, кассация предназначалась только для проверки решений федеральных судов.
Такая непоследовательность законодателя в установлении системы обжалования судебных актов на практике создавала проблемы в толковании и применении одних и тех же законов при проверке не вступивших в законную силу судебных актов судов первой инстанции.
Двойной порядок обжалования не вступивших в законную силу судебных актов судов первой инстанции просуществовал до вступления в силу с 1 января 2012 г. Федерального закона № 353-ФЗ, а действующий ГПК РФ, принятый в 2002 г., подвергся серьезному обновлению.
Федеральный закон № 353-ФЗ вопросы кассационного судопроизводства не решил, более того, многие из них приобрели новый принципиальный характер, в том числе потому, что кассационное судопроизводство нормативно стало идентично прежнему и действующему надзорному производству. Такой вывод следует из анализа ст. 376 – 391 ГПК РФ (кроме ст. 389, утратившей силу с 1 января 2012 г.), которые до вступления в силу Федерального закона № 353-ФЗ регулировали производство в суде надзорной инстанции и были включены в гл. 41 «Производство в суде надзорной инстанции», а в настоящее время с некоторыми юридико-техническими изменениями механически перенесены в новую гл. 41 «Производство в суде кассационной инстанции» и гл. 41.1 «Производство в суде надзорной инстанции».
Изменения, внесенные в гл. 41 ГПК РФ и ее статьи, по существу заключаются в том, что в названии главы и ее статьях слова «надзорной инстанции» заменили на слова «кассационной инстанции».
В связи с этим возникает вопрос, что представляет собой в настоящее время кассационное производство, закрепленное в ГПК РФ.
Анализ действующих норм кассационного и надзорного производства, закрепленных в ГПК РФ, норм надзорного производства, действовавших до 1 января 2012 г., приводит к выводу, что кассационное производство в суде общей юрисдикции в настоящее время имеет выраженный надзорный характер, а сама кассационная инстанция является экстраординарной (исключительной) стадией по проверке вступивших в законную силу судебных актов, к которой ГПК РФ относит и надзорную инстанцию.
