Экстраординарный характер проверки вступивших в законную силу судебных актов определяется следующими особенностями возбуждения производства: 1) субъекты, которым предоставлено право инициировать производство по проверке вступившего в законную силу судебного акта; 2) порядок и условия возбуждения производства; 3) необходимость предварительной проверки и оценки обоснованности соответствующего обращения судьей; 4) цель возбуждения производства по проверке вступившего в законную силу судебного акта (установление единообразия судебной практики, защита государственных и публичных интересов); 5) требования к процессуальным документам, подаваемым в суд проверочной инстанции; 6) ограниченный круг оснований к отмене вступивших в законную силу судебных актов; 7) пределы рассмотрения дела судом проверочной инстанции[39].
Сходство кассационного и надзорного производств проявляется в следующем: одинаковые объекты и субъекты обжалования; одинаковые основания для возвращения кассационных и надзорных жалобы, представления; одинаковые условия подачи и основания для передачи (отказа в передаче) кассационных и надзорных жалобы, представления на рассмотрение суда кассационной и надзорной инстанций по существу – только на основании решения судьи, выраженного в определении (условия допуска жалоб, представлений к рассмотрению в судебном заседании); практически аналогичные основания для отмены или изменения судебных актов.
Таким образом, в настоящее время имеет место дублирование процессуальной деятельности судов кассационной и надзорной инстанций.
Применительно к производству по пересмотру вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке в уголовном процессе, которое нормативно аналогично кассационному производству в гражданском процессе, Конституционный Суд РФ в п. 2 Постановлении от 25 марта 2014 г. № 8-П констатирует, что кассационное судопроизводство является экстраординарной инстанциейио проверке вступивших в силу судебных актов, поскольку имеет резервное значение для обеспечения законности вступивших в силу судебных актов, что, в частности, означает установление таких процедурных правил, которые исключают возможность злоупотребления процессуальными правами и превращения кассационной процедуры в ординарную судебную инстанцию, не нарушая при этом базовые конституционные принципы справедливости и равенства.
Можно утверждать, что кассационное производство в суде общей юрисдикции по своей сути однородно с надзорным производством и существенно отличается от кассационного производства, осуществляемого арбитражными судами округов, имеющего характер ординарной стадии арбитражного процесса.
ГПК РФ в настоящее время фактически предусматривает три экстраординарные инстанции, две из которых именуются кассационными и одна надзорной.
Первая инстанция – президиум суда субъекта Российской Федерации[40], вторая – Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, третья – надзорная – Президиум Верховного Суда РФ. При этом правила производства в первых двух соответствуют правилам надзорного производства в редакции ГПК РФ до 1 января 2012 г.
Следует согласиться с Л.Ф. Лесницкой, которая отметила, что «так называемое кассационное производство в новом его значении по существу представляет собой надзорное производство, которое осуществлялось президиумами областных и других приравненных к ним судов, а также судебными коллегиями Верховного Суда РФ. При этом сохранились недостатки, присущие этому этапу надзорного производства, на которые обращалось внимание в правовой литературе»[41].
В.М. Жуйков по этому вопросу указал, что изменения в порядке кассационного производства, внесенные Федеральным законом № 353-ФЗ, в действительности явились лишь изменениями декоративного характера, а новое кассационное производство в судах общей юрисдикции – всего лишь переименование прежнего надзорного производства, осуществлявшегося в президиумах областных и других соответствующих им судов, а также в судебных коллегиях Верховного Суда РФ[42].
Множественность судебно-кассационных инстанций, фактически работающих по принципу надзорной инстанции, вряд ли соответствует правовой природе производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов, требованию принципа res judicata (правовой определенности) судебных актов, а также положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод[43].
Как уже не раз отмечалось отечественной доктриной, а также Конституционным Судом РФ[44], множественность надзорных (экстраординарных) инстанций, т. е. судебных инстанций с аналогичными друг другу полномочиями, противоречит принципу правовой определенности. В настоящее время то же самое можно сказать и про кассационное производство.
Стремление законодателя сделать из «старого надзора» новое кассационное производство, не учитывая целей и задач кассации, не может способствовать эффективности судебной защиты и, более того, на практике приведет к снижению ее гарантий.
В новом кассационном производстве передача дела в суд кассационной инстанции продолжает оставаться дискреционным полномочием судьи (ст. 381, 384 ГПК РФ), который единолично решает, может ли жалоба, представление повлечь отмену обжалуемого судебного акта или нет и следует ли передать жалобу, представление с делом в суд кассационной инстанции для рассмотрения их по существу.
Новый порядок возбуждения кассационного производства аналогичен надзорному производству, а сама возможность обратиться в суд кассационной инстанции представляется более декоративной, чем практической, так как законодателем не установлено критериев приемлемости жалобы, и она не может непосредственно повлечь рассмотрение дела по существу в кассационной инстанции, как это предусмотрено, например, при возбуждении кассационного производства в арбитражных судах округов.
Согласно п. 1 ст. 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ЕСПЧ эффективным средством правовой защиты не может являться судебное производство, которое граждане не могут возбудить посредством подачи заявления (жалобы), и такое судебное производство не является обязательной частью производства по делу[45].
Таким образом, существующее в гражданском процессе кассационное производство является экстраординарной (исключительной) стадией.
В 2014 г. был принят и вступил в силу Закон РФ о поправке к Конституции РФ, в соответствии с которым Высший Арбитражный Суд РФ как высший судебный орган по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, в том числе призванный осуществлять судебный надзор за деятельностью арбитражных судов и давать разъяснения по вопросам судебной практики, был упразднен. Вопросы осуществления правосудия, отнесенные к его ведению, переданы в юрисдикцию Верховного Суда РФ, образованного в соответствии с Закон РФ о поправке к Конституции РФ, для чего были внесены соответствующие изменения в Конституцию РФ. В частности, ст. 126 Конституции РФ в новой редакции закрепляет, что Верховный Суд РФ является высшим судебным органом, осуществляющим в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов и дающим разъяснения по вопросам судебной практики.
Следующий шаг разработка и принятие единого процессуального кодекса[46], концепция[47] которого уже принята, поскольку параллельное функционирование двух процессуальных кодексов, закрепляющих разный объем гарантий лиц, участвующих в деле, в судах общей юрисдикции и арбитражных судах после образования единственной высшей судебной инстанции, в лице нового Верховный Суд РФ, для двух ветвей судебной системы не позволяет достичь цели, для которой был образован новый Верховный Суд РФ, – совершенствование судебной системы Российской Федерации и укрепление ее единства посредством обеспечения единства подходов при отправлении правосудия в отношении граждан и юридических лиц, исключения возможности отказа в судебной защите в случае спора о подведомственности дела, установления общих правил организации судопроизводства и единообразия в судебной практике[48].
Наличие двух процессуальных кодексов (ГПК РФ и АПК РФ) не способствует обеспечению единства подходов при отправлении правосудия как в отношении граждан, так и в отношении юридических лиц и исключению споров о подведомственности дела, а значит, не позволяет достичь поставленных Законом РФ о поправке к Конституции РФ целей.
В сложившихся условиях необходимо рассмотреть вопрос о целесообразности дальнейшего функционирования судов общей юрисдикции и арбитражных судов раздельно, как самостоятельных систем.
