«It’s fuck a fresher week![19]»
Женщины в Оксбридже
Большая прелесть Оксфорда, а на самом деле вся прелесть Оксфорда – в том, что там нет девушек.
Комптон Макензи. «Синистер-стрит» (1914)
10 октября 1986 года над привратницкой Магдален-колледжа в Кембридже развевался черный флаг. Многие студенты надели черные или темно-коричневые галстуки и траурные повязки. Неужели умер кто-то из товарищей, а то и знаменитый профессор, или, не дай бог, ректор? Нет! Случилось нечто гораздо худшее, по крайней мере для мачо из Магдален-колледжа: последний в Оксбридже мужской бастион накануне принял решение обучать и девушек, впервые за четыреста сорок четыре года. В тот же месяц некоторые студенты объединились в клуб «Черный октябрь», дабы каждый год со всей мыслимой эксклюзивностью отмечать годовщину великого несчастья.[20]
А несколько лет спустя бурлит уже Оксфорд. Окна Сомервилл-колледжа залеплены стикерами и постерами с красными надписями: «НЕТ» или «ДА». Голосование по поводу реформы образования? За лейбористов? Против вхождения Великобритании в еврозону? Нет, впервые за сто тринадцать лет су ществования женского колледжа решается гораздо более важный вопрос: принимать или не принимать студентов-мужчин. Sommerville’s got enough balls[21] – написано на футболках протестующих студенток или: We don’t need go mix[22]. Споры продолжались два года, потом в колледже появились первые юноши.
История борьбы за равноправие оксбриджских женщин полна странных событий. Это теперь девушки входят и выходят из колледжей, словно так было всегда. Но достаточно одного взгляда на стены холлов и залов, увешанных портретами знаменитостей прошлого – известных воспитанников, выдающихся профессоров, – сплошь парадные портреты мужчин. На этой академической «ярмарке тщеславия» женское лицо все еще большая редкость. В уставах всех без исключения колледжей имелся фундаментальный параграф: «Ни одна женщина не может вступить в данный колледж». Вплоть до 1874 года для членов конгрегации колледжей действовал также запрет на женитьбу. Даже scouts (прислуга студентов) могла быть только мужского пола. По своему монастырскому происхождению колледжи – хранящие целибат вотчины книжной учености, школяров и хористов, магистров и бакалавров, джентльменов и итонских мальчиков – мир мужчин в ватиканской концентрации.
О «патриархальном механизме» Оксфорда и Кембриджа писала Вирджиния Вулф: «Все наши родственники мужского пола в свой срок заглатывались этой машиной и потом, в возрасте лет примерно шестидесяти, вновь всплывали где-нибудь далеко – директорами школ, адмиралами, членами кабинета, юристами».
Между тем даже некоторые старейшие колледжи Оксбриджа были основаны женщинами. Например, Баллиол-колледж, названный в честь рыцаря xiii века, едва ли появился бы, если бы не энергия его вдовы Дерворгиллы, равно как и оксфордский Уодхэм-колледж, который не возник бы, не будь Доротеи Уодхэм. Именно она догадалась разместить библиотеку прямо над кухней, чтобы книги постоянно подсушивались. Шесть из старейших колледжей Кембриджа также обязаны появлением женщинам. Однако до второй половины xix века не было ни одного колледжа для женщин.
В Англии, как и везде, умным женщинам предпочитали утонченных и красивых женщин. Именно в лондонском салоне леди Монтегю около 1750 года родилось понятие «синий чулок». Ярлык «синий чулок» (так именовали ученых девиц на языке предрассудков, выходящем за рамки разумного) прочно закрепился за воспитанницами первого в Англии интерната, дающего девушкам университетское образование, – Гёртон-колледжа в Кембридже, основанного в 1869 году. Инициатор его основания Эмили Дэвис поселила своих воспитанниц в деревушке на окраине города, на безопасном расстоянии от мужских колледжей. Студенткам предстоял неблизкий путь: три километра до лекционных залов и почти восемьдесят лет до признания колледжа полноправной частью университета. (В Германии женщины получили право обучаться в университетах Фрайбурга и Гейдельберга лишь в 1900 году.)
Вторым по счету, тоже в Кембридже, был основан женский Ньюнэм-колледж (1775). Лишь потом настал черед консервативного Оксфорда. Ассоциация за женское образование в 1878 году открыла там Леди-Маргарет-холл, именуемый в народе LMH (ЛМХ), а вслед за ним в 1879 году – Сомервилл-колледж. И если в Кембридже следующие два женских колледжа появились лишь во второй половине xx века – Нью-холл и Люси-Кавендиш-колледж, то в Оксфорде еще до конца xix века возникли три: Сент-Хьюз-колледж, колледж Св. Анны и колледж Св. Хильды.
Чтобы новички в Оксбридже не оробели, первая лекция знакомит их с университетами. Для девушек она, наверное, самая мучительная. Все, что столь щедро разлито в окружающей академической атмосфере (аура многовековой истории, древняя архитектура, богатые библиотеки, сады, спортивные площадки), принадлежит мужчинам, и со всей этой роскошью, веками накапливавшейся ученостью, уютом и эксклюзивностью, их колледжи никогда не смогут конкурировать, причем девушки это знают. Тем решительнее борются они за то, чего могут добиться: за одинаковое для всех образование, равные академические права.
Лишь постепенно места их поселения превращались в полноценные колледжи с собственным учебным процессом. Несмотря на либерализм коллег, официальная университетская политика долго оставалась ограничительной. То и дело проводились кампании и митинги. В мае 1897 года полноправные члены Кембриджского университета должны были проголосовать «за» или «против» права женщин на получение академических степеней. Подавляющее большинство проголосовало «против» и до поздней ночи праздновало победу на рыночной площади. В 1884 году в своей проповеди декан Дж. В. Бертон с библейским апломбом уверял студенток Оксфорда: «Низшими по отношению к нам создал вас Бог и низшими до конца времен вы останетесь». Еще в середине 1930-х годов, по воспоминаниям писателя Найджела Николсона, профессор истории в Хэртфорд-колледже заявил нескольким студенткам: «Я не читаю лекций undergraduettes[23] (недоучкам)».
В 1881 году в Кембридже девушкам разрешили сдавать выпускной экзамен. Впрочем, ученой степени они не получали все равно. Потом настала очередь the other place: в 1920 году, через два года после введения в Англии избирательного права для женщин, Оксфорд гарантировал студенткам право на те же академические степени, что и их сверстникам мужского пола. Кембридж присоединился к этому правилу лишь в 1948 году. Тогда же Ньюнэм-колледж и Гёртон-колледж вошли в состав университета на равных правах с мужскими колледжами, а их ректоры-женщины получили положенные им место и право голоса в Сенате. И лишь в 2003 году впервые за всю восьмисотлетнюю историю университета вице-канцлером Кембриджского университета была избрана женщина – профессор антропологии Элисон Ричард.
Шаг за шагом наступая по всем направлениям, женщины отвоевывали себе права и заняли подобающее место в Оксбридже. В 1908 году, ровно через сорок лет после появления первых undergraduettes, знаменитый дискуссионный клуб «Оксфорд-Юнион» решился приглашать девушек – правда, только в качестве слушательниц. «Осквернение священного союза болтовней и ядовитыми духами скучающих дам означало бы конец искусства дебатов», – предупреждала в 1930-е годы одна из ведущих национальных газет. Лишь в 1964 году женский филиал «Оксфорд-Юнион» был принят в основной клуб в качестве полноправного члена. А в 1977-м президентом клуба стала студентка ЛМХ Беназир Бхутто, будущая премьер-министр Пакистана. Когда в 1993 году впервые в истории руководителем одного из отделов Британской разведки была назначена женщина – Паулин Невилл-Джонс, old boys[24] сразу почувствовали, что она «одна из них»; во всяком случае это был Оксфорд, пусть даже и ЛМХ.
Долгое время казалось, что неконтролируемый натиск столь ярких талантов внушает мужчинам страх. В 1927 году конгрегация Оксфордского университета проголосовала за ограничение количества мест для женщин. Каждому из пяти женских колледжей была выделена квота; все вместе они были вправе принять не более семисот восьмидесяти студенток. Лишь в 1956 году эти квоты были официально увеличены в Оксфорде, а в Кембридже и того позже – в 1960 году. Из-за этих ограничений, в частности, женские колледжи были бедны, а значит, талантливые девушки из не слишком обеспеченных семей лишались возможности получать образование в Оксбридже. Впрочем, ситуация постепенно менялась. В 1973 году из десяти тысяч трехсот тридцати одного студента Оксфорда было лишь две тысячи девяносто четыре девушки. А год спустя плотину прорвало: Оксфорд стал смешанным.
Брасенос, Хэртфорд, Джизус, Сент-Кэтринс и Уодхэм – вот первые пять мужских колледжей, решившихся обучать девушек. После принятия Акта о половой дискриминации (1975) остальные колледжи также ощутили необходимость внести изменения в уставы, нередко против воли студентов. Так, девушкам, впервые появившимся в Крайст-Черч-колледже в 1981 году, пришлось пережить Full Monty[25] по-оксфордски: студенты танцевали во дворе колледжа стриптиз, напоминавший то ли воинские пляски, то ли языческий праздник плодородия. Правда, этот «Танец дождя Крайст-Черч» не стал традицией. Оксбриджские девушки лучше, чем когда-либо прежде, осознавали: учиться придется не просто блестяще, но лучше, чем лучшие из студентов. Писательница Антония Фрэзер, выпускница ЛМХ, вспоминает 1950-е: «Всем студенткам моего поколения приходилось писать по два эссе в неделю в отличие от студентов-мужчин, писавших по одному».
